- Глеб, - тихо пробормотал я, быстро придумывая причину ссоры. Тот смотрел на меня непонимающими глазами, дожидаясь, когда я продолжу. – Я… не люблю… тебя…

Каждое слово отзывалось болью в груди, но на её место приходил какой-то покой – ещё минута, ещё секунда - и этот кошмар закончится. Я стану свободным… Мы станем свободны, потому что я больше никогда не причиню ему боль…

Боль. Почему я дарю людям только боль? Может, стоит убить себя?.. Нет, не физически, морально – потерять рассудок, мысли… самого себя. Может даже потерять голос, чтобы не причинять им боль.

- Что ты сказал? – парень нервно захихикал. – Прости, мне показалось, что ты сказал…

- Ты всё правильно услышал, - как больно! Как же больно. Как же я хочу закричать: «Нет, всё не так! Всё это не правда!»

Мой голос звучал сухо, даже холодно, как будто меня не волновало происходящее, в то время как внутри себя, я уже давно кричал от боли, практически умирал от неё. Может так умирает душа? Теряет что-то дорогое, а потом мучается в одиночестве?

- Но почему? - у парня такое лицо, что он не верит в происходящее. Честно, я тоже готов сделать всё, чтобы не верить в это. Я готов сделать всё, чтобы этого не было, вот только обстоятельства сильнее нас… точнее меня. Ведь я вина всего. Лучше бы меня не было. Лучше бы это я тогда убил себя, а не Вик. Может, сейчас он бы жил, радовался каждому дню… Любил бы кого-нибудь. Нет, конечно не Артёма, который испортил ему жизнь, а кого-нибудь похожего на Глеба. Такого же улыбчивого, живого…

Боже, Глеб, я так люблю тебя!

- Просто потому, что я наигрался. Ты мне надоел. Я могу сам за себя постоять, - а вот и ещё одна причина. Больше Родион не сможет ничего сделать Глебу, больше не будет причин для драк. Глеба не выгонят из школы. Вот ещё один плюс. Точно, раз уж все против нашей любви, тогда я убью её и сделаю нас свободными. Не будет нас, будут только я и он – по отдельности.

- Почему? - я сам задаюсь этим вопросом и, к сожалению, не понимаю. Ничего не понимаю, поэтому просто прости, не злись.

- Ты что, не понимаешь? Я тебе не люблю! И никогда не любил, просто сейчас я понял, что не хочу тебя видеть! – щеку обожгло. Больно, но отрезвляюще. Как будто ведро холодной воды на голову вылили… Пусть так, это всё равно ничего не исправит.

Я взялся за краснеющую щеку и злобно посмотрел на Глеба.

- Ты сошел с ума?! Зачем ты такое говоришь? – если хочешь - убей меня, хочешь - прямо сейчас разорви на куски, хочешь – сожги заживо.

Думаю, правильнее было бы ударить Глеба в ответ – было бы более правдоподобно, но рука не поднялась. Я честно пытался ударить, как пытался ответить чем-то злым, но опять таки в голове была лишь мысль, что я уж очень сильно его люблю. Очень. Почему же я должен его терять?

- Для кого эти лживые надежды? Зачем нужно было говорить, что любишь, если это не так?! – не кричи. Прошу, не кричи. Мне так страшно. – Зачем всё это нужно было?! Ах, да, забыл,тебе нужна была от меня лишь помощь, чтобы к тебе не лезли те парни! Скажи, я нужен был только для того, чтобы защищать и не более? Так почему же сейчас открыл правду? Продержался бы до конца года, там бы они тебя уже не смогли тронуть… Неужели так надоел тебе? Прости уж! Прости, что я есть!...

Не кричи, прошу. Мне так страшно. Мне очень-очень страшно.

Чтобы приглушить крики, чтобы спрятаться от всего того, что говорил Глеб, я закрыл уши руками, но тот подумал, что так я просто злю его, хочу позлить, как будто не хочу и слышать его. Но нет, я был бы рад слышать этот голос, если бы только не эти слова, что пугают.

- Прекрати, - еле слышно попросил я, но он не услышал. Лишь продолжал кричать, продолжал винить меня, а потом, просто схватил меня за руки и прижал к себе.

- Что я сделал такого, что ты меня больше не любишь?

- Я просто тебя не люблю... Никогда не любил, - как кукла ответил я... Как кукла? Почему «как»? Я и был куклой. Холодной, пустой, ничего не видящей. Я потерял жизнь в тот момент. Когда принял предложение Ромы. Я умер. – И я больше не хочу тебя знать: не подходи ко мне, не разговаривай со мной, даже не смотри. Я…

А Глеб всё продолжал обнимать меня, пытаясь вымолить прошение за что-то, что он не понимал. Он уже перестал злиться, перестал винить меня в чём-то, он лишь просил прощение. А ведь это я должен был просить прощение за то, что испортил ему жизнь. Лучше бы я не жил, лучше бы умер вместо Вика.

Я молча стоял и выслушивал слова извинения Глеба, а про себя проклинал Бога за то, что не дал нам быть вместе.

39. Ложь! ПОВ Глеба

Утро было просто замечательным, даже Ромка не нервировал меня своим мельтешением возле лица, как это обычно было. Проснулся, потянулся, пошел завтракать, как обычно невовремя вспомнил о том, что забыл почистить зубы. Вот я и дурак!

Улыбка не сходила с моего лица, даже чистил зубы улыбаясь. Как же хорошо, когда есть любимый человек, и, что немаловажно, он тоже любит меня.

С такими мыслями я собрался в школу. Эх, ненавистное мне учебное заведение, где…где есть мой любимый и мой лучший друг. Так что все это лишь шутка, и сейчас я люблю всех и вся. И солнышко ласково улыбается мне, будто знает, что сегодня самый прекрасный день на всем белом свете!

На улице встречаю его. Фигура покинутая, будто душа вылетела из тела... Выглядит, как неживая кукла... Может, заболел и просто хотел меня предупредить? Я был вчера не чуток к его чувствам и сейчас он плохо себя чувствует?..

Пришлось подойти к нему, и дернуть за плечо, иначе он не слышал меня, и в самом деле выпав из реальности…

Слова, сказанные самым близким на всем свете человеком, кажутся такими далекими и одновременно болезненными. Тихие слова, их всего несколько, но они злят. Сердце бьется чаще и больно ударяет в виски, хочется закричать, упасть на колени, молиться Богу, лишь бы это слова оказались ложью, обычной попыткой выяснить отношения, заставить меня страдать. Я согласен помучиться, но только бы они не имели ничего общего с реальностью и Вадим забрал их обратно, улыбнулся, сказал бы, что все это шутка.