- Ненавижу, - ответил он, но так озорно улыбался, что я и не подумал воспринять его слова всерьез.
Так захотелось спать, безумно просто, но я пересилил себя и отправился в душ, предложив Вадиму пойти со мной, но он отказался, сказав, что болят ноги. Я бы отнес его, но, думаю, ему первое время лучше не двигаться.
Вскоре я вышел из ванны, а вот Вадим был очень зол на меня, он стоял в одних трусах, держался за край дверного косяка своей комнаты и проговорил:
- Ты мог бы в дальнейшем дверь в квартиру закрывать, прежде чем заваливать меня?
Я рассмеялся, так как меня совершенно не волновало то, что он сказал, я обратил свое внимание лишь на слова «в дальнейшем». Значит, он не злится на меня на самом деле.
37. Психология. ПОВ Вадима
Беги, главное - беги, не оборачивайся! Ведь всё, что он говорит - неправда, всё бред, ложь… не оборачивайся, беги, просто беги. Вадим, не оборачивайся!
- Ты виноват, это ты виноват! – раздавалось за спиной.
Я закрыл уши руками, но голос брата продолжал меня преследовать, не давая убежать, не давая забыть то, что колющим чувством уже давно засело у меня в сердце. Я прекрасно понимал, что это не Вик, а чувство вины преследует меня, что это только дурной сон, который вот-вот должен был закончиться, но я ничего не могу поделать с собой. Я могу только убегать, только уходить от проблемы, существующей в реальном мире, всё дальше и дальше, пытаясь не споткнуться. Ведь если я остановлюсь, то чувство вины полностью поглотит меня, оно убьёт меня…
- Я бы сейчас был жив, если бы не ты!
- НЕТ! – закричал я в ответ, пытаясь больше убедить себя, чем «голос». Ведь я не виноват – я просто хотел подружить самых дорогих мне людей. Я не виноват, что Вик полюбил Артёма. Я не виноват, что он покончил жизнь самоубийством. - Я НИ В ЧЁМ НЕ ВИНОВАТ!
- Не виноват? – переспросил голос.
- Нет, я ни в чём не виноват! – кого я хочу убедить в этом? Его или себя? Себя или… его? Я…
Я отвлёкся и всё-таки споткнулся, чёрная тень окутала меня, уже собираясь поглотить, как раздался звонок… Долгий, пронзительный, отчего-то холодящий самую душу.
Открыв глаза, я огляделся. Обычная комната подростка: письменный стол, заваленный всякими мелочами, стул, на котором висит большая часть моих шмоток, книги на полу, задорный солнечный лучик, пробивающийся из-за занавесок. Всё лежит на своих местах, все, как и должно быть.
И снова звонок. В этот раз намного длиннее обычного.
Неуверенно поднявшись с кровати, я прихрамывая поплёлся к двери, про себя проклиная Глеба – и стоило нам это делать? Да, конечно, я рад, теперь я уверен – он меня любит, но… Боже, мне так страшно. Вдруг я его разлюблю? Или ещё хуже - он меня? Господи, пусть всё будет хорошо!
Спросонья я даже забыл спросить «кто там», поэтому очень удивился, увидев на пороге Рому. Как всегда презрительная улыбка, бежевый костюм и высокомерная поза. И что ему нужно в такую рань?
Словно прочитав вопрос у меня в глазах, мужчина тяжело вздохнул. Его белая рука легла на лоб и провела по волосам назад, словно поправляя причёску:
- Мне нужно с тобой поговорить. Умойся и одевайся в школу – я тебя подожду.
Почему-то я не стал ему перечить, а молча прошел в ванную, почистил зубы, умылся, а потом, не глядя на Рому, зашел в свою комнату, натянул джинсы, рубашку, взял с вечера приготовленную сумку и вернулся обратно к двери. Мужчина всё так же ждал у двери, засунув руки в карманы брюк и оперевшись о дверной косяк. Увидев меня, он встал прямо и, прикрывая рот рукой, зевнул.
- Слишком долго, но это в принципе не важно, так как Глеб ещё даже не проснулся, - я бросил взгляд на часы, висевшие в коридоре над моей дверью. Семь часов. Действительно рано, что могло понадобиться старшему брату Глеба?
Хоть меня и мучил вопрос, но я не озвучивал его, так как ждал, пока это сделает Рома. Я лишь молча следовал за ним через площадку, изредка подпинывая подвернувшийся под ноги камушек.
Рома так же молчал, пока мы не дошли до детской площадки в тени деревьев. Солнце ещё не пекло, но уже пригревало, поэтому мужчина, словно желая погреться на солнышке, сел на лавочку и легонька ударил по месту рядом с ним, приглашая меня сесть рядом. Я неуверенно сделал шаг – всё ещё не знал, что хочет сказать или сделать мне Рома, поэтому предпочел постоять. Тот хмыкнул, но настаивать не стал.
- Разговор будет коротким, так что твоё дело, стоя ли получать информацию или сидя, - пробормотал брюнет, доставая из кармана черную коробочку. "Сигареты",- догадался я, когда он протянул мне раскрытую пачку.
- Не курю, - впервые за всё утро заговорил я, а потом всё же решил сесть, почему-то предполагая тяжелый и длинный, не смотря на слова Ромы, разговор. – Что ты хотел? – мужчина всё же был старшим братом моего парня, поэтому я решил, что мы может спокойно перейти на «ты».
Мужчина чуть хмыкнул, но не спеша достал белую сигарету, зажег её зажигалкой, что достал оттуда же, из кармана, и, затянувшись, посмотрел на небо.
- Брось Глеба, - сухо сказал он.
- Нет, - ответил я так же сухо, не сразу понимая, что это говорю я. Голос казался настолько спокойным, будто я говорил о чём-то нормальном, обыденном, как о цене на сахар – скучно, неинтересно. Но это было не так. Мы говорили о Глебе – это то, что касается меня полностью, всецело. Почему же я такой спокойный?
Рома ещё раз затянулся и, чуть улыбнувшись, посмотрел на меня. Я сидел всё с тем же отсутствующим выражением лица – почему-то мне было всё равно на то, что сейчас скажет Рома. Это никак не повлияет на моё решение быть с ним, ведь я люблю его. Люблю больше всех на свете… Да, сопливо звучит, и мне страшно от моего собственного решения, ведь оно может повлечь губительные последствия, но я не хочу - даже больше - не могу отказаться от Глеба. Я хочу быть с ним.
- Это твой окончательный ответ?
- Да, - ответил я и в знак того, что разговор окончен, поднялся с лавочки. Я больше не хотел продолжать этот разговор, ведь всё уже сказано – кости сыграны и я победил, ведь Глеб мой. Только мой.
