Отлично. Вот теперь, Вадим, ты меня разозлил! Если я – гей, это не значит, что я буду требовать от своих друзей поцелуи или что-то вроде того. Это какая-то проверка? Что это за шутка такая?

Хорошо, Вадим, сыграем. Я если и злюсь, то очень редко, но такие шутки – слишком для меня, особенно сейчас, когда я и вправду не понимаю своих мотивов желаний.

Я повернул парня лицом к себе, и он тут же отпустил взгляд своих карих глаз, закусил нижнюю губу…

Нет, он явно издевается надо мной!

Поднимаю его лицо за подбородок, кожа даже там как у младенца. Он что, кремом каким-то пользуется? Сглатываю… ощущаю себя таким плохим…

Осторожно касаюсь губ, и почти тут же всю злость как ветром сдувает. Такие мягкие и податливые губы, он почти тут же раскрывает рот, будто ему приятно, и у меня сносит крышу.

Я, наверное, сейчас покажусь настоящим идиотом перед собой, но ведь это правда, и…

Да. Я никогда ни с кем толком не целовался, и знаю как это делается только по глупым женским фильмам, которые смотрел вместе со своей семьей. Все-таки я гей, и еще не встречался ни с одним парнем, что само по себе уже многое объясняет. Меня как-то раз целовала девчонка одна, но это было так, как будто я коснулся лягушки, а с Вадимом это совершенно иначе…

Очень приятные и нежные прикосновения, но сделать что-то лишнее я тоже безумно боюсь, уже в процессе ругая себя за то, что поддался его словам, не сказал, что пошутил, не обратил все вспять.

Сколько мы так целуемся? Секунд 40? Для меня вечность.

Такие эмоции бурлят во мне, что в голове безумно пусто и хочется…

Нет. Так нельзя. И вообще, что я творю?

Тихое «мяу» окончательно выводит меня из транса. Я перестаю целовать Вадима, секунду смотрю на его милое лицо, на блестящие губы, все еще зазывно приоткрытые, и становится так жарко, словно я в микроволновке сижу. Усилием воли отворачиваюсь и будто издалека слышу свой голос:

- Пуша накормить нужно…

13. Запутался. ПОВ Вадима

Ты… Почему ты… Почему именно ты оказался тем, кому я позволяю прикасаться к себе? Почему я не могу ударить тебя и закричать «не подходи ко мне!». Почему?.. Прошу, перестань. Не делай это! Не целуй меня! Я не хочу привязываться к тебе… к своей «собаке», которая обязана меня защищать. Я боюсь привязываться, ведь ты рано или поздно можешь исчезнуть, как и он! Растоптать все мои чувства, выбросить их на ветер, словно их нет. Нет совсем. Точно, никаких чувств нет. Я всё это делаю только для того, чтобы спасти свою шкурку от тех парней, а ты всё это делаешь, потому что гей. Им неважно с кем быть, кого целовать. Или… нет?

Почему ты заставляешь меня что-то чувствовать к тебе? Неужели ты хочешь сделать мне больно?! Я тебе противен? Презираешь меня? Ненавидишь? Да, поэтому ты заставляешь меня что-то чувствовать к тебе. Ты собираешься привязать меня к себе, а потом бросить, как это сделал Вик. Да. Я всё понял. Ты просто… ИДИОТ! Я не хочу что-то чувствовать к тебе. Не хочу!

Прошу, перестань!..

…Прошу, останься со мной. Я не хочу быть один. Да, я решил – будь со мной, главное, не оставляй одного в этом ужасном мире. Улыбнись и скажи, что ты рад видеть меня. Спой. Посмотри на меня своими добрыми глазами или… Просто будь рядом, молчи, не улыбайся, закрой глаза. Я согласен на то, чтобы ты просто был рядом.

Губы Глеба сладкие, только немного сухие, потрескавшиеся. Волнуется? А ведь с виду спокоен так, будто ничего не происходит. Будто он не целует меня, будто его руки не тянутся ко мне, пытаясь прижать к себе ближе, будто это ничего не значит… Но он волнуется – я это чувствую. Наверное, думает о том, что я пожалею об этом. Нет, не пожалею. Уже не пожалею, ведь я всё решил для себя: пусть целует если хочет, пусть обнимает, только пусть будет рядом, не уходит.

Я не ответил на поцелуй, но и не отталкивал Глеба - просто ждал, когда он закончит. Ждал, когда это всё прекратится… Самое страшное, что я боялся того, что это прекратится. Да, я боялся, что сейчас он прекратит поцелуй, обозлится на меня и уйдёт, точнее, выгонит меня из дома… из своей жизни. Нет, я не хочу!.. Не хочу чего? Терять защитника или друга?

Я ЗАПУТАЛСЯ! В голове самый настоящий клубок, с которым поиграл резвый котёнок… Котёнок по имени Глеб...

Терять защитника или друга? Что?.. Ни то, ни другое.

Глеб отстранился и отсутствующим взглядом посмотрел на дверь:

- Пуша нужно покормить.

Я повернулся в ту же сторону, что и он, и увидел Пушка – маленького котёнка, который выглядывал из-за двери. Его глаза остановились на мне, и он тихо мяукнул. Наверное, просил поесть, но мне показалось, что он словно говорит: «Дурак!». Вот именно, что дурак – забиваю себе голову всяким бредом, а сейчас ещё и думаю о том, что кот мог мне что-то сказать. Дурак!

- Да, нужно покормить, - я потряс головой, будто это могло помочь выкинуть из головы все ненужные мысли, а потом поднялся с кровати. – Только чем? Корм-то мы вчера так и не принесли домой – оставили там, на улице.

Глеб тихонько улыбнулся, только уголками губ, но этого было достаточно, чтобы у меня на душе стало спокойно. Всё нормально – ни я, ни он не злимся. Никто никого не бросил. Я… рад.

Парень поднялся следом за мной и, подойдя совсем близко, отчего мне показалось, что он хочет меня обнять, сказал:

- Мария не оставила бы своего обожаемого ребёночка без еды, так что уверен, в холодильнике есть контейнер с листочком: «Для Пушка!». Идём? – я кивнул и уже собирался направиться в сторону кухни, как меня схватили за руку, заставляя остановиться. Я посмотрел на Глеба, который смотрел на меня с болью в глазах. В сердце защемило. Только не говори, что ты больше не хочешь меня видеть! – Вадим, я… Прости, я не должен был…

- О чём ты? Я сам сказал, что ты можешь целовать меня, когда тебе захочется – я не хочу тебя терять как друга, поэтому готов потерпеть.

Глеб хмыкнул, но это звучало так, как будто он пытается скрыть за этим смешком что-то, что мучает его. Неужели он что-то не договаривает?