- Но я не согласен с твоим решением. Как мы поступим?
Я иронично улыбнулся.
- Как хочешь, братик, - последнее слово я сказал, чтобы позлить мужчину, но, видно, Рома даже не придал этому значение, лишь глубоко затянулся и откинул к урне бычок. Промахнулся, но это его не волновало. Он смотрел на меня, как на жертву, но в этот момент я не чувствовал себя забитым звёрьком, на которого объявили охоту. Нет, я чувствовал себя охотником – пусть Рома говорит всё, что хочет, я не откажусь от своего решения!
- У меня есть предложение - ты бросаешь Глеба, а заплачу столько, сколько ты захочешь, - я не выдержал и громко засмеялся, но, чтобы он не принял это за ответ отрицательно мотнул головой.
- Я ни за что не променяю Глеба на деньги. Если я захочу, я заработаю столько, сколько будет нужно.
- Тогда я могу помочь тебе устроиться на любую работу, какую ты захочешь, - и вновь я отрицательно мотнул головой. Эта ситуация уже не веселила меня, а начинала надоедать. Я ведь уже сказал, что ни за что не брошу Глеба, почему бы Роме не сдаться? И снова эта улыбка, от которой мороз по коже. – Тогда, может, ты хочешь, чтобы я помог забыть тебе о Викторе?
Мой рот чуть приоткрылся, а перед глазами мелькнуло родное лицо… Вик, я так хочу забыть о тебе, так хочу избавиться от чувства вины. Вик!
Мужчина протянул руку.
- Хочешь, я помогу избавиться от того груза, что мешает тебе вот уже десять лет? Хочешь, помогу всё забыть? Только скажи…
Глеб… нет-нет, я не хочу его терять, я не хочу снова оставаться один, не хочу… Вик, я так хочу наконец забыть тебя, стать свободным… Наверное, я слишком слаб.
Я протянул руку в ответ и затуманенным взглядом посмотрел на мужчину. Тот улыбался.
- Правильный выбор. Вик больше не будет преследовать тебя, ты забудешь о нём раз и навсегда. Ты станешь свободным.
Я не задавался вопрос, откуда Рома знает обо всём – он известный психолог, если он захочет - он и не такое сможет узнать. Меня волновало лишь то, как мне поссориться с Глебом, чтобы он не догадался о нашей с Ромой сделке.
Прости, Глеб… Я люблю тебя, очень, но я хочу стать свободным. И я уверен, что у твоего брата получится это сделать. Просто я уверен… Я люблю тебя…
38. Предательство ради будущего. ПОВ Вадима
- Глеб так же психически нездоров, как и ты. Конечно, в меньшей мере, ведь у него просто фобия. Боится воды. И, думаю, что наличие рядом с ним такого же нездорового человека, - Рома выделил последнее слова, будто я не являлся таковым… Честно, я таковым себя и не ощущал, - приведёт к плохим последствиям. Поэтому если ты его любишь, то прекратишь общение, а я взамен постараюсь избавить тебя от груза, что давит на тебя вот уже десять лет. Согласен?
- Согласен, - мертвым голосом ответил я.
Думаю, я никогда не смогу стать свободным, хоть я и избавлюсь от боли, причиненной из-за смерти Вика, я буду переживать из-за Глеба. Буду скучать, тянуться к нему, искать встречи… пытаться прикоснуться.
Глеб, я так тебя люблю… Вик, я так хочу избавиться от той боли в груди, так хочу избавить от тебя! Ненавижу тебя… Я так люблю тебя…
Сидя на лавочке, я потёр забинтованное запястье. Болит, как и всегда, но не настоящей болью, а придуманной мной. Конечно, я прекрасно понимаю – там нет ничего, там нет раны, что ноет каждый раз, когда я прикасаюсь к ней. Это только мои иллюзии, от которых я так же, как от воспоминаний о Вике, хочу избавиться. Вот только эти мнимые психологи, что смотрят с пониманием на меня, ребенка, по их мнению, не в состоянии меня вылечить. Самоуверенные дети, которые понимают в психологии меньше чем я, иначе как можно объяснить? Что когда я улыбнулся им, они сочли меня здоровым? Идиоты!
А Рома?.. Так сразу, без слов он понял, что со мной что-то не так. Нет, я, конечно, догадываюсь, что ненависть ко мне вызвала в нём интерес, но даже так он увидел то, что не видели эти напыщенные индюки. Может, поэтому я решил довериться ему и ради этого забыть о Глебе…
Глеб, я так не хочу тебя терять!
Я посмотрел на небо, что переливалось голубым и золотым сквозь листву, и как-то сам по себе посмотрел на окно Глеба. Тот вот-вот выйдет из подъезда, и мне нужно за считанные минуты придумать причину ссоры. Но как, если он кажется мне идеальным? Нет, я понимаю, что идеальных людей не бывает, но мне всё в нем нравится. Я люблю его.
В кого я превратился? В гея, изнывающего от любви к парню? В парня, что наслаждается от того, что в его задницу кто-то вдалбливается? .. Ужасно. Просто ужасно.
Я закрыл лицо руками и тихо застонал.
Ведь быть геем - грех перед Богом. Это смертный грех – любить человека своего пола. Вот только почему? Это же просто любовь? Почему быть рядом с тем, кого любишь - грех? Почему все против? Ведь некоторые люди делают те же вещи, что и мы, даже не испытывая какие-то чувства. Почему же быть вместе людям, что совершенно не любят друг друга, не грех? Я запутался!
Очередной стон вырвался из моей груди, и мне уже хотелось заплакать, когда рука легла мне на плечо.
- Прости, давно ждёшь? – я поднял глаза от рук и посмотрел на улыбчивое лицо, что находилось в каких-то двадцати сантиметрах от моего. Боже, как мне хочется его поцеловать, почему же это грех? Почему Рома против наших отношений? Почему, Вик, ты не хочешь оставить меня даже спустя десять лет?
- Прости, - беззвучно прошептал я. – Прости! – я кричал, но крика не было слышно. Просто не выходило сказать это слово. Просто… Всё было бы так просто!
Прости, Глеб… Прости!.. Прошу, прости!.. ПРОСТИ!
- Что-то случилось? – даже сейчас Глеб улыбался, не догадываясь о том, что я сейчас собираюсь сказать. Боже, почему я должен сказать эти слова? За что ты так меня ненавидишь? Почему отбираешь самых дорогих мне людей?.. А так ли ты их отбираешь, может, я сам их теряю? Может, я всё-таки виноват, что Вик умер? А сейчас я отталкиваю от себя Глеба… Господи, я ли виноват во всём этом?
