- Я хочу снова тебя поцеловать.

И это всё? Всё, из-за чего он переживает? Всё, из-за чего ему больно?

- Тогда целуй. В чём проблема?

- Да потому, что ты сказал «готов терпеть»! – не кричи, прошу. Это так страшно. И не смотри на меня так, будто ты сейчас умрёшь. Прошу! - Ох, ладно, закроем тему!

Блондин отпустил меня и, развернувшись пошел на кухню… Уходит. Это так страшно. Страшно видеть спину, за которой приходится бежать. Нет, не хочу бежать, хочу идти рядом…

Ты не собака, не охранник, не защитник. Кто тогда? Друг?

- Я не уйду, никогда, - прошептал я сам себе и пошел следом. Это лучше, чем оставаться на месте. Лучше, чем видеть, как он уходит.

14. Клубок мыслей. ПОВ Вадима

- Глеб, - тихо заговорил я, после чего почувствовал, как моих щек касается румянец. Прямо как девчонка. Интересно, есть ли во мне хоть что-то мужественное?

- Что? – парень совершенно не обратил на меня внимания, так как пытался найти ту самую миску с запиской «для Пушка». Но, видимо, её не было, и сейчас он пытался придумать, чем же накормить маленький комочек шерсти, который с усилием терся об его ногу.

Я подошел к нему и, слегка толкнув, этим заставляя отойти, достал из холодильника сковородку, где под стеклянной крышкой было видно курицу.

- Самое лучшее детям, - улыбнулся я, пытаясь этим немного разрядить ту гнетущую обстановку, что повисла между нами.

Глеб закатил глаза, но всё-таки приподнял крышку и достал небольшую ножку.

- Ему много не нужно, - пояснил он, когда заметил, что я недовольный смотрю на кусок побольше. – Остальное можешь убрать обратно.

- Хорошо, - ответил я и спрятался за дверцей, чтобы скрыть снова краснеющее лицо.

Почему я краснею? Почему смущаюсь? Неужели от того, что мне казалось, что в любой момент парень снова захочет меня поцеловать? Или я ждал этого? Хотел?.. Так, это уже какой-то маразм: сначала отталкиваю его словами «готов терпеть», теперь сам хочу, чтобы он приблизился ко мне. Главное, почему? Очевидно, что мне нравятся девушки. Хотя я опять же не честен даже с самим собой. Мне никто не нравится – ни девушки, ни парни. Наверное, это ненормально, даже попахивает сумасшествием, но это так, потому что я никогда не смотрел ни на кого с мыслью: какая или какой красивый, не думал, что хочу поцеловать или прикоснуться. Нет. Я ничего не чувствовал. Все мне просто казались обычными людьми, не имеющими пол. И сейчас я хочу, чтобы меня поцеловал парень. Неужели я тоже гей?.. Нет, это не так – я никогда никем не интересовался, а Глеб… Может, Глеб исключение?

- Так что ты хотел спросить? – блондин, уже положивший ножку на миску, стоящую на полу возле холодильника, подошел ближе, но всё же соблюдая дистанцию. Всё ещё думает, что мне противно. О, Боже, а ведь мне даже в первую секунду не было противно. Я даже не терпел… Наверное.

- Чем займёмся? – а я ведь хотел спросить о том, что нам делать дальше. Ладно, придётся отложить этот разговор на то время, когда хоть что-то немного прояснится. Хотел бы я, чтобы не прояснилось, я бы тогда мог не начинать этот разговор!

Парень немного приободрился, даже улыбнулся, а потом схватил меня за руку и потащил обратно в свою комнату.

- Повесим плакат! Ты будешь держать его, а я приклеивать скотчем. Хорошо? – я кивнул и сильнее ухватился за руку.

Я не буду отставать, ведь не хочу остаться один.

Повесить плакат было просто, вот только обои у Глеба были не самые подходящие для этого, поэтому скотч не держался, и постер просто отклеивался и летел на пол. Конечно, блондин отказался принять проигрыш и снова и снова приклеивал его к стенке, и когда он уже начал злиться, я тихо предложил воспользоваться иголками. Мы победили – плакат висел на стене, вот только сил у нас у обоих не было. Ни у Глеба – физически, ни у меня морально, так как я целых десять минут выслушивал крики парня. Хотя должен признаться, это было очень забавно, особенно когда он ловил плакат в воздухе, чуть ли не сам ложась на пол.

- Ура, - устало пробормотал парень с улыбкой на губах. – Теперь я доволен.

- Я тоже, - тихо ответил я, садясь на пол у кровати и обвивая свои ноги руками. Я уткнулся в коленки, спрятавшись от плаката.

Не хочу на него смотреть. Как же я рад, что избавился от него.

- Кстати, - Глеб пустился рядом со мной. Почему-то внутри всё как-то сжалось, но не от страха или отвращения. Кажется, я сдерживал себя. Но от чего? От желания прикоснуться? - Ты говорил, что это плакат твоего брата. Он не будет против, что ты отдал его мне?

- Уже не будет, - ответил я совершенно спокойно. Просто уже привык повторять это. – Вик умер.

Наверное, я был неправ, когда решил поговорить о Вике, ведь он был тем, кого я пытался забыть. Конечно, я уже должен был его забыть, ведь никто уже десять лет не упоминал его имя – пытались не травмировать меня. Ну да, ведь я тот, кто любил его больше всего и именно я обследовался у врача пять лет, пока он не решил, что я здоров. Может и здоров, но мысли о Вике до сих пор постоянно лезут мне в голову. Наверное это не правильно, ведь прошло столько времени, столько, что нормальный бы ребёнок уже давно бы забыл своего брата и продолжил бы нормально жить, а не цепляться за его бестолковые уроки. Хотя бестолковые ли они? Ведь благодаря ним я смог прожить, не привлекая к себе внимание. «Улыбайся, даже если хочешь сдохнуть» - его совет номер один.

Вик, я так скучаю. Почему же все предпочли забыть тебя вместо того, чтобы каждый день вспоминать как одного из лучших сыновей и братьев… Да, ты же самоубийца. Прости, я забыл.

Я неосознанно потянулся к запястью, слегка потерев его. Болит. Когда же это боль пройдёт? Когда эти воспоминания и меня покинут? Когда? Я не хочу, закрывая глаза, вновь и вновь видеть ту самую картину. Прошу, помогите забыть мне её!

- Вадим, всё хорошо? – я поднял лицо от колен и посмотрел в серо-зеленые глаза. – Ты плачешь?.. Прости, я идиот, раз напомнил о брате. Прости!