— Никитична хотела получить осиновый кол — между лопаток, — заметил Кротов. — А вы — злые люди…

— Почему осиновый, а самое главное — кто это придумал? — возразил ему Таран. — Я слышал, что бывало и в сердце метились.

— Чем именно? — скривился Гоблин в подлой улыбке.

— Колом, — пытался пояснить Кувальцев, пока не догадываясь о том, что его дурят, самым циничным образом.

— Почему все стараются между лопаток попасть? — поддакнул Тарану Огурцов.

— Фольклор, однако, — отмахнулся Гонсалес от беседы и надоевших собеседников, один из которых, тупил не по годам, а второй имел в жизни одну заботу, связанную воедино с осиновым колом.

Кэрол Хари оглядела поверх голов подвыпившую компанию и грустно сказала:

— Сколько, всё же, у вас вредных привычек.

— Где ты видела людей без вредных привычек? — возмущённо ответил Крот, чеканя каждое слово. — Их наличие определяет настроение. Всё от него зависит. Я, лично, не видел людей без в\п.

Она не стала спорить с замкомвзвода, а обратила внимание на прошедшего человека, до этого времени, ни разу не встречавшегося ей, на бортах обоих кораблей.

— А это кто? — спросила Хари.

— Этот, что ли? — вопросом на вопрос отозвалась Светлана Мухина. — Странный пассажир, типа — наблюдатель от корпорации. Инспектор.

— Забудем его на Луне, да и всего делов, — предложил Кротов заговорщическим шёпотом.

— Не жалко тебе его? — усмехнувшись, спросила Кэрол Хари.

— На простофилю, он не сильно смахивает, — презрительно озвучил Василий положение дел и заодно, охарактеризовав инспектора. — Есть у него некоторые черты, совсем чуть-чуть, от ботаника, но идейные, почти — все такие.

Вечер плавно перетёк в ночь, а она пролетела незаметно, без значимых сновидений. Вероятно, все порядком устали, чтобы по ночам сны разглядывать. На орбите: что день, что утро — всё едино и видимая картина космической черноты не меняется. Только проплывающая, под ногами, Земля меняет панораму, зависящую от погоды. Два корабля отвалили от стенки и вышли в точку старта. Время полёта, вместе с разгоном и торможением, заняло не больше двадцати минут, причём, сам полёт оказался кратковременен, в отличии от манёвров возле Луны. Оба корабля заняли стационарную орбиту и десант приготовился к штурму неизвестности. Нафталин уже давно хотел написать на борту челнока: «Вход без приглашения!» По его мнению, космодесант шастал туда-сюда так часто, что ему можно было не покидать «Моль» — чего лишний раз башмаки стаптывать, да дверями хлопать. Привязались в салоне намертво…

На ходовом мостике царило оживление. Всё начальство собралось у смотрового иллюминатора и ждало корректировок с Земли. Пока они не были получены, оставалось только ждать.

— Не слабо её термоядерными «винтами» отколбасило! — высказал своё мнение Виноградов, рассматривая обратную сторону спутника.

— Фигачили с Земной орбиты более тяжёлыми снарядами, чем с

обратной стороны Луны, — согласился Шелтон с выводами, но не удержался и от собственного мнения. — Там пришлось применить спутниковую тактику обстрела, что существенно уменьшило выводимый на орбиту смертоносный груз, вот и кратеры там мелкие. Видимую сторону Луны разворотили от всей широты атлантской души. Мощность подгрунтового взрыва, например Моря Дождей, даже оценить сложно.

— Точно так же выглядели некоторые города Германии после Второй Мировой войны, — согласился с доводами командир корвета. — После опубликованных в печати фоторепортажей в Англии начались массовые акции протеста, на которых требовали бомбардиров отдать под суд. Причём — своих собственных. В Америке, кстати, варварские бомбардировки городов, в которых кроме мирных стариков и детей, никого не было, не вызвало никакого резонанса.

— Меня всегда поражало то обстоятельство, почему никак Луну освоить не могут, — сказал подошедший старпом.

— Да, Николай Афанасьевич — отстали вы от жизни, — ответил командир корвета. — Давно уже сказали, что экономически невыгодно.

— Ещё утверждали, что нет там ничего, — добавил Шелтон. — Но, мне говорили о невозможности проживания на Луне длительное время. Выживают колонистов, какие-то силы. Есть на ней ещё кое-какие производства, но они находятся в хиреющем состоянии.

— Да-да, есть такое дело, — подтвердил Виноградов. — Кратер Циолковского, к примеру: геологи копают, но регулярно происходят странные вещи, а шахтёры, так те вообще боятся заходить в шахты. Если бы не роботы, то производство давно и неминуемо бы встало. Отличить один кусок породы от другого, по минералогическим признакам, роботы-шахтёры могут лучше человека, но им, порой, не хватает простой человеческой смекалки. Шестого чувства. Здесь, в этой ситуации, шестой покровитель пятой точки, играет на руку седьмым силам, пытающимся вмешаться в работу шахты. НИИ «Гипнотех» разработал отличный подшлемник, весь испещрённый золотыми и платиновыми нитями. Может быть, и ещё какими-нибудь. Питание на него подаётся с портативного аккумулятора и никакие сигналы извне, не могут пробить защитный контур. Но тут возникла другая проблема: полная изоляция от внешнего мира и от космоса, с его излучением, радиоволнами и тому подобному, порождает сильнейшие головные боли. Этот эффект, может быть и в меньшей степени, раньше замечался на подводных лодках, многие месяцы находящейся на глубине. Что тут, что там — рецепт оказался один: анальгетики или алкоголь. Можно, конечно, снять злополучный шлём, но тогда появляются эти…

— Ну, не вопрос! — бодрым голосом успокоил спорщиков помощник, сидевший неподалёку. — Наши люди быстро освоят производство

самогона из реголита. И разопьют с этими… Тех быстро белая горячка посетит и не с кем будет воевать за жизненное пространство. Тактика апробированная, не буду показывать пальцем — кем…

— У кого чего болит, Арсений Вячеславович, — пожал плечами командир, косясь на Шелтона и следя за его реакцией.

Назвать помощника Шарикова Полиграф Полиграфовичем, он не

решился — статус не позволяет. Шелтон тоже не подал никаких признаков обиды на реплику, отпущенную помощником и Виноградов продолжил экскурс в историю:

— Самогон не самогон, но, по — первой, из реголита хотели получить гелий — 3. Топливо для тогдашних термоядерных реакторов. Достаточно нагреть лунный грунт до 600 градусов. Заносится на Луну солнечным ветром и хорошо сохраняется в поверхностных слоях пород. Но, это при условии, что Луне миллионы лет. Она оказалась молодой и первым колонистам пришлось довольствоваться привозным сырьём. Экваториальные равнины Луны были освоены в первую очередь. Учёные надеялись там найти месторождение ильменита, а нашли залежи угля…

— Бурого? — обрадовался старпом.

— На этот раз — каменного. Чья-то светлая голова предположила, что здесь находились гигантские оранжереи, но владельца упомянутого «чердака» подняли на смех. И вот тогда, когда все мечты насчёт полезных ископаемых оказались утопией, из спутника решили сделать свалку. Чего там говорить, если до сих пор из тайги, не всегда выгодно возить полезные ископаемые… В то время, привоз с Луны и подавно считался расточительством. А вот радиоактивных отходов, современная промышленность, производит такое количество, что не до экономии — выжить бы! Но тут взбунтовались третьи силы. Первые радиоактивные отходы, которые отправили на хранение в лунный кратер, те «Лунатики», что там скрываются, не долго думая, отправили это коричневое добро на букву «г» обратно на Землю, где оно и угодило в залив на букву «Г».

— Весело, — согласился Шариков.

— Ещё как! — нахмурился Шелтон, не представляя, с чем придётся столкнуться в заброшенных шахтах непокорного спутника. — Наши шахтёры там последние останки геологов доедают.

— Не геологов, а селенологов! — поправил его старпом.

— Демагогия! Будем оперировать устоявшимися и укоренившимися, в сознании, определениями. Мало кто обращает внимание на то, что Гео — это Земля, а уж про то, что Луна — Селена, вовсе думать не хотят.

— О! — оживился помощник. — Вспомнил старую историю: на заре активного освоения космического пространства, одна фирма выиграла тендер на производство бетона из лунного грунта. Изначально предполагалось, что он пойдёт, в первую очередь, на строительство поселений в космосе. В качестве арматуры, намеревались использовать отработанный мусор, вращающийся на орбите Земли и