– Какое разочарование. Я так надеялся, что благодаря своему браку с Доротеей обзаведусь несколькими веселыми родственниками. Мои, увы, все больше степенные и правильные, а временами смертельно скучные.

На мгновение всем показалось, что Гвендолин вот-вот расплачется, но она неожиданно рассмеялась:

– Благодарю вас, милорд. Вы обращаетесь со мной как с человеком, а не как с фарфоровой куклой, которая разобьется, если подойти к ней слишком близко.

– Простите за бестактность. Женщинам в вашем положении следует позволять делать и говорить все, что они пожелают.

– Ты слышал, Джессон?

– Слышал, любовь моя. Разумный совет, которым я непременно воспользуюсь.

Доротея украдкой взглянула на сестру, когда та разливала чай. Первую чашку Гвендолин предложила Атвуду, вторую налила для Доротеи. Пока девушка пила горячий чай, тоскливое чувство у нее в душе понемногу ослабевало. Картер изо всех сил старался быть обаятельным, развлекая собеседников и осторожно обходя непредсказуемые повороты душевного состояния Гвендолин. Ко времени их отъезда Гвен улыбалась и хихикала.

Джессон вышел проводить гостей до кареты. Картер тактично прошел вперед проверить лошадей, предоставив родственникам несколько минут поговорить наедине.

– Похоже, Атвуд отличный парень, Доротея, – сказал Джессон. – Вы сделали прекрасный выбор.

– Так все говорят. – Девушка потянула ленты своей шляпки, чтобы убедиться, что они надежно завязаны для поездки в открытом экипаже. – Все произошло так быстро, что у меня совсем не было времени подумать.

Джессон рассмеялся:

– Поверьте мне, это самый лучший способ устроить брак. Позвольте чувствам руководить вами. Любовь никогда не ошибается.

Доротея опустила голову. О боже, Джессон все не так понял. Слишком смущенная, чтобы развеять его заблуждение, будто они с маркизом Атвудом любят друг друга, Доротея сердечно обняла зятя на прощание.

– Хорошенько позаботьтесь о Гвен и моем будущем племяннике или племяннице, – сказала она.

– Я стараюсь делать все, что в моих силах.

Доротея заметила Гвендолин, стоявшую у окна, и махала ей рукой, пока коляска не унесла их дальше по дороге, откуда дома уже не было видно. Только тогда она взглянула на Картера.

Он смотрел прямо перед собой на дорогу, руки крепко держали поводья. Дороти устроилась поудобнее рядом, наслаждаясь спокойствием и тишиной. Она ничего не имела против, чтобы помолчать. Было так приятно и уютно ехать в тишине.

Все получилось как нельзя лучше. Визит прошел удачно. Необычная ситуация ничуть не шокировала Картера. Хотя, вполне возможно, просто хорошие манеры не позволили ему отнестись к ее родным слишком критически.

Но важнее всего, что маркиз Атвуд понравился Гвендолин и Джессону и они одобрили решение пары вступить в брак. Джессон даже сказал, что, по его мнению, она сделала прекрасный выбор.

Коляска круто повернула, и Картер левой рукой инстинктивно придержал Доротею для надежности. Она поблагодарила его улыбкой – на сердце у нее было легко. Ей очень хотелось верить, что Джессон прав – она сделала правильный выбор.

Объявление о предстоящей свадьбе мисс Доротеи Аллингем и Картера Грейсона, маркиза Атвуда, появилось в «Таймс» в то утро, когда герцог Гейнсборо вернулся в Лондон. Сказать, что он рассердился, когда прочел это объявление, значило бы чрезмерно преуменьшить масштаб бедствия. От его яростного рева на кухне жалобно дребезжала посуда, а лошади в конюшне становились на дыбы. Горничная с верхнего этажа в волнении даже выронила из рук бесценную вазу, когда его светлость в очередной раз громогласно изливал свое недовольство и раздражение.

Предвидя такое развитие событий, Картер оптимистично полагал, что хотя гнев герцога и будет ужасен, но быстро утихнет. Однако, стоя перед отцом в его кабинете, вынужден был признать, что это совсем не тот случай.

– Я должен читать это объявление в газете? – рявкнул герцог, швыряя оскорбительное издание на письменный стол, так что листки разлетелись по полированной поверхности красного дерева. – В газете?! Разве ты не обязан был хотя бы из вежливости в первую очередь сообщить об этом мне лично?

– У меня не было такой возможности, – ответил Картер, повысив голос, чтобы быть услышанным за возмущенным ревом своего отца. – Вас не было в городе.

– Ты мог бы подождать. Ты должен был подождать. – Герцог умолк, в тревоге прищурив глаза. – Разве что у тебя есть особая необходимость венчаться со столь неподобающей поспешностью?

Холодная ярость охватила Картера при этом предположении.

– Вы оскорбляете меня, сэр, задавая столь бестактный и неуместный вопрос. – Его мало заботила собственная репутация – прямо скажем, далеко не безупречная, – но Картер не мог позволить ставить под сомнение честь и моральные устои своей будущей жены. Даже собственному отцу. – Времени у нас вполне достаточно. Уверяю вас, нет никаких причин торопиться с венчанием. Оглашение будет проведено как положено, и через три недели мы поженимся.

– Через три недели? – Герцог оживленно потер руки. – Хм, значит, у тебя еще есть время изменить решение.

– Сэр, вы постоянно докучали мне, требуя, чтобы я поскорее женился. А теперь, когда я выбрал невесту, вы хотите, чтобы я отменил свадьбу? – Картер в гневе сжал челюсти. Он сошел с ковра – каблуки его сапог громко стучали по замысловато подобранному паркету.

Герцог наклонился вперед, упершись ладонями в стол.

– Я хочу, чтобы ты отменил эту свадьбу, именно с этой женщиной. – Герцог сделал ударение на словах «эту» и «с этой». – Затем, когда пройдет достаточно времени, я хочу, чтобы ты выбрал невесту из моего списка. Он еще у тебя?

– Нет! – Хотя в этот момент Картер очень жалел, что не имеет при себе чертова списка, чтобы смять его перед глазами отца и бросить в камин. – Клянусь, если вы еще раз упомянете об этом проклятом списке, сэр, я за себя не отвечаю. Я должен был сам выбрать себе невесту, не вы. И я сделал это.

Герцог яростно сжал кулаки. Затем выпрямился, сделал несколько шагов, повернулся и с силой ударил кулаками по поверхности письменного стола.

– Ну почему ты так дьявольски упрям?!

– Я ваш сын, – выпалил Картер, даже не стараясь скрыть раздражение. – Я получил свое упрямство от вас, по наследству.

– Ты унаследовал его от матери, – проворчал герцог, глубоко вздохнул и медленно опустился в кресло.

Лицо герцога – мрачное, как грозовая туча, – вдруг неожиданно озарилось улыбкой.

– Если ты так упорствуешь в своем решении, тогда я настаиваю на немедленной встрече с мисс Аллингем.

Так вот какую игру он затеял. Раз его предложение отвергнуто, он теперь собирается нагнать страху на мисс Аллингем и, в сущности, отпугнуть ее. Как будто это может сработать.

Картер выдавил ответную улыбку:

– Если вы будете вести себя так же, как сейчас, сэр, то увидите мою нареченную только в церкви в день нашего венчания.

Герцог настороженно посмотрел на сына, и у Картера создалось впечатление, что отец мысленно оценивает его угрозу.

– Я считаю твою избранницу, мисс Аллингем, честолюбивой выскочкой и охотницей за состоянием. И не скрываю этого. Попомни мои слова: ее привлекает только твой титул и твои деньги.

– А может, она в меня влюбилась? – небрежно заметил Картер.

– Влюбилась в твои деньги, ты хочешь сказать.

Картер расправил плечи:

– Оставим ваше нелестное мнение о моем личном обаянии в стороне, сэр. Я твердо уверен, что мисс Аллингем вовсе не охотница за состоянием. Она очень привлекательная, хорошо воспитанная девушка с прекрасными манерами. Правда ваша, сэр, у нее нет фамильных связей и богатства, но у меня этого достаточно для двоих. Мы подходим друг другу, отец. И только это имеет значение.

Герцог с подозрением прищурил глаза:

– Ты чертовски быстро бросился ее защищать.

– Она будет моей женой, и потому заслуживает уважения и учтивости.