Постепенно с лица герцога исчезло упрямое выражение.

– Вижу, я напрасно трачу время, споря с тобой.

– Это действительно так.

– Ну что ж, хорошо. Я воздержусь от окончательного решения, пока не познакомлюсь с этой девушкой. – Лицо герцога стало серьезным. – Приведи ее на ужин сегодня вечером.

– У меня другие планы.

– Отмени их.

Картер вздохнул: ощущение победы оказалось преждевременным. Он не сомневался, что его будущая супруга справится с его отцом, но ей потребуется время, чтобы подготовиться.

– Я уверен, что мисс Аллингем тоже сегодня вечером занята.

Герцог небрежно отмахнулся:

– Для нее гораздо важнее встретиться со мной и получить мое одобрение вашего брака. Она вполне может опоздать на тот прием, на который собирается пойти.

Картер отвернулся и выругался себе под нос.

– Я это услышал, – проворчал герцог.

– Я так и предполагал, – огрызнулся Картер.

Он глубоко вздохнул, чтобы охладить свой гнев. Задумчиво глядя на отца, он пришел к заключению, что будет лучше как можно скорее покончить с представлением мисс Аллингем. День или два ничего не меняют. Или Доротее хватит твердости характера терпеть нападки его отца, или придется в семейной жизни старательно избегать общения с ним.

– Мы будем сегодня в восемь.

– Ровно, – добавил герцог, сурово нахмурив брови.

Картер дернулся, но ничего не возразил. Ему предстояло срочно отправить записку своей нареченной с просьбой проявить снисхождение и поменять планы на сегодняшний вечер. И в качестве извинения хорошо бы добавить какую-нибудь дорогую безделушку.

Немногословное послание от Атвуда пришло, когда Доротея поднялась после дневного сна. Она почти не спала по ночам, и ей необходимо было выспаться днем, чтобы держать глаза открытыми и поддерживать разговор во время длительных, почти до утра, светских мероприятий. Первоначальная радость при получении весточки от жениха быстро рассеялась, когда она ознакомилась с содержанием. Картер просил ее отужинать с его отцом. Этим же вечером.

До нее доходили разговоры о будущем свекре, и они не пробуждали особого желания встретиться с ним. Говорили, будто он суровый, жесткий человек. Ярый приверженец неукоснительного соблюдения правил этикета и пристойности. Аристократ, безмерно гордившийся своим титулом и положением. Даже лорд Дарлингтон однажды назвал герцога внушающим ужас, а уж он никого не боялся.

Доротея сильно сомневалась, что цель этой встречи – радушно принять ее в лоно семьи. О нет! Она была твердо уверена, что герцог желает как раз обратного.

– Пожалуйста, леди Мередит, помогите выбрать, что мне надеть, – попросила девушка, когда они обе оказались в гардеробной. – Я не хочу дать герцогу повод к чему-нибудь придраться.

– Если герцог станет судить о вас только по внешности, значит, он еще больший глупец, чем я о нем думала, – саркастически заметила ее опекунша.

Доротея побледнела.

– Может, мне лучше отклонить приглашение? Я могу отказаться. Скажу маркизу, что плохо себя чувствую. – Она с надеждой взглянула на леди Мередит и тут с некоторым опозданием отметила, что это утверждение не так уж далеко от истины: ее в самом деле немного подташнивало с той самой минуты, как она прочитала записку.

– Вам никогда не справиться с герцогом, если станете его избегать. – Строгое лицо леди Мередит смягчилось. – Необходимо дать ему понять, что вы серьезно относитесь к этому браку и своему новому положению в обществе.

Доротея согласно кивнула и уставилась в пол, обдумывая свои возможности. Нужно сохранять благоразумие, даже если герцогу его явно недостает, учитывая поздний час отправки приглашения. Следует помнить, что она делает это ради своего будущего мужа. Важно, чтобы Картер осознал, что она готова идти на любые жертвы, когда возникнет необходимость. Разумеется, в равной степени важно дать ему понять, что есть и пределы ее терпению и обходительности.

– Белое иногда придает моему лицу унылый вид, – заметила Доротея, усомнившись в выборе платья, которое леди Мередит собиралась ей предложить. – Мне кажется, красное шелковое подойдет гораздо лучше.

– Имеется множество оттенков белого, – возразила леди Мередит, прикладывая платье к груди девушки. – Вот этот оттенок особенно удачно подчеркивает цвет ваших волос и глаз. Слабый блеск атласа позволит представить вас в лучшем свете. Вдобавок белое эффектно подчеркнет то, что маркиз Атвуд прислал вам.

Леди Мередит подала знак служанке, и та протянула Доротее маленький мешочек из черного бархата. Поспешно распустив золотой шнурок, Дороти достала пару изумрудных сережек в форме капли и точно такой же кулон. Она восхищенно ахнула. Сверкающие зеленые камни загадочно мерцали в скудном свете угасающего дня, ослепительные в своем блеске.

– Они великолепны! – воскликнула Доротея.

– Что сказано в записке? – спросила леди Мередит.

– «Прекрасные драгоценности предназначены для прекрасной леди. Я надеюсь, вы исполните мою просьбу и наденете их сегодня вечером».

Доротея вздохнула. Этот романтический поступок вызвал в ее душе вихрь противоречивых чувств. Неужели маркиз ухаживает за ней? Старается сделать ей приятное или только произвести впечатление? Вооружает ее для предстоящей встречи с отцом? Мысль о том, что последнее предположение, вероятно, и было его главным побудительным мотивом, оставила в душе Доротеи неясное чувство досады и неудовлетворенности.

– Решено. Вы наденете эти изумруды сегодня с вашим белым платьем, – сказала леди Мередит. – Они придадут вам величественный вид и убедят герцога, что вы достойны его сына.

Доротея с сомнением приняла великолепные драгоценности. Она была обеспокоена тем, что леди Мередит назвала наиболее вызывающую у нее тревогу причину, по которой, вполне возможно, ей был преподнесен столь ценный подарок. Однако позже, глядя на свое отражение в высоком зеркале, Доротея немного успокоилась. Леди Мередит была права. Это платье и драгоценности придали ей благородный, величественный вид, значительно укрепив пошатнувшуюся уверенность в себе. Наверное, причина для подарка не так важна, как результат.

Одобрительная улыбка, которой встретил ее Картер, когда она вышла в главный холл, еще больше воодушевила ее. Доротея сердечно поблагодарила его за драгоценности и даже рискнула бы поцеловать, если бы не лорд и леди Дарлингтон да еще с полдюжины слуг, внимательно наблюдавших за ними.

Картер развлекал ее занимательной беседой, пока они ехали в карете, и Доротея почувствовала, как напряжение отпускает ее. Ей удалось сохранять спокойствие вплоть до того момента, когда они, сняв верхнюю одежду, передали ее двум безмолвным, облаченным в роскошные ливреи лакеям.

Рядом с Картером Доротея проследовала за дворецким через холодный, отделанный мрамором холл, прилагая все силы к тому, чтобы сдержать дрожь. Внутреннее убранство величественного особняка герцога было еще более впечатляющим, чем его внешний вид. Но общее впечатление не пробуждало теплых чувств. На всем этом великолепии лежал отпечаток некой безликости, безотрадной мрачности, лишавшей исключительную красоту бесценных предметов всякой привлекательности.

Шаг девушки утратил уверенность, но она тут же почувствовала крепкую ладонь Картера на своем локте.

– Постарайтесь не волноваться. Вы прекрасно справитесь.

Доротея беспокойно оглянулась через плечо, опасаясь, как бы ее не услышал один из лакеев, расставленных вдоль стен подобно часовым.

– А что, если я не понравлюсь герцогу? – поднявшись на цыпочки, прошептала она на ухо Картеру.

– Тогда выходит, что он осел.

Это беззаботное заявление не успокоило ее нервы – она-то не могла осмелиться так дерзко пренебречь мнением человека столь высокого положения и возможностей. Человека, создавшего всю эту роскошную обстановку и комфортно проживающего в ней.

– Думаю, мне следовало спросить об этом раньше, но не могли бы вы дать мне совет, как вести себя этим вечером?