В день Восьмого марта я подарила маме горшочек с мать-и-мачехой.

Все удивлялись, где я могла найти цветы, когда на дворе ещё снег. А у меня есть заветное местечко. О нём знают только голуби. Они там зимою лапки греют, потому что под землёю проходят горячие трубы. Чуть только запахнет весной, я бегу туда, и на проталинках меня уже поджидают кучки бледных стебельков-головастиков. Они прижимаются друг к другу, как испуганные ребята. Может, чтобы им было теплее? Но по-цветочному они одеты хорошо: с ног до головы в пушистых листиках-чешуйках.

В каждой семейке мать-и-мачехи по четыре, а то и по шесть стебельков-братишек. Младшие пухленькие, здоровенькие, но уж очень боязливые: сгорбятся и головы поднять не смеют. Точно напроказничали и попались. Зато старшие стоят героями. Головки у них уже с желтинкой на макушке — это выглядывают лепестки.

Дома мать-и-мачеха сразу начинает вытягиваться и распускаться. Но она не хочет смотреть в комнату, отворачивается и глядит в окно, как будто скучает по воле.

Сколько цветков в одной семейке мать-и-мачехи? Считать — не пересчитаешь. Ведь на каждом стебельке они так тесно и так красиво рассажены по местам, что кажется — это один цветок.

Мама сказала, что ботаники называют такое соцветие корзинкой. Какое хорошее название!

Я знаю и люблю мать-и-мачеху с тех пор, как себя помню. Но никогда ещё не разглядывала её отдельных цветочков. И нынче, когда я уже стала «маленьким ботаником», мне так не терпелось увидеть поскорее раскрытую корзинку — уютный домик со всеми его жильцами.

Но цветки не торопились расцветать! Снаружи видно только, что внизу корзинка полукруглая, а выше стоит забор из листочков, похожих на чертёжные перья. Из-за этого забора выглядывают узкие жёлтые лепестки. А что дальше, в глубине?

Наконец-то корзинки распахнулись. В самой середине оказались жёлтые шарики, как яички в гнёздышке. Это, наверное, бутоны. Вокруг бутонов пышный веночек. А ещё дальше, по краю, теснятся жёлтые язычки. Вот и весь наряд корзинки.

Самое удивительное — веночек.

Я часто видела в цветках такие веночки из тычинок. Но здесь не тычинки, потому что у них пыльников нет. Что же это такое?

Я выковырнула иглой всё, что было в корзинке. Сколько же получилось отдельных цветочков! Одних шариков-бутонов тридцать, а цветков-язычков гораздо больше.

Я отодвинула иглой один цветок-язычок и сразу разгадала загадку. Непонятная штучка оказалась столбиком с рыльцем!

Вот как устроен цветок-язычок: завязь у него — как крошечное рисовое зёрнышко. На верхушке у неё торчат белые волоски, а за ними к завязи приросла узенькая трубочка. В ней прячется столбик. Он выглядывает из трубочки там, где от неё отходит язычок.

Я любовалась веночками каждый день, но мне так хотелось, чтобы поскорее раскрылись бутоны. Дождалась лишь на четвёртый день. Да и то распустилось только шесть самых крайних цветочков.

Вот это цветки! Очень на тюльпаны похожи. Снизу бокал, а наверху пять острых лепестков. Посередине тюльпанчика на высокой колонке лежит шапочка жёлтой пыльцы. Смотрю, и вдруг внутри цветка засверкал бриллиантик. Это солнце пробралось на самое дно цветочка и зажгло там капельку нектара.

Цветки расцветали один за другим, всё ближе и ближе к середине. И вдруг я нашла в одной корзинке чудо — гигантский цветок-тюльпан. Это как если бы в первом классе за парту сел десятиклассник!

Вскоре моя мать-и-мачеха начала отцветать. А на воле я ещё не встретила ни одного цветочка. Погода всё время была очень холодная.

Но вот однажды, в выходной, мы с мамой поехали на электричке в город, в гости. В вагоне я села у окна и сразу заметила на насыпи мать-и-мачеху. Уже цветёт вовсю! Жёлтые кружочки светятся среди сухой травы. Так бы и выпрыгнула к ним из вагона.

Возвращались мы из гостей, когда уже стемнело. Но за окном ещё были видны кусты, деревья и сухая трава. А мать-и-мачеха исчезла! Сначала я даже немного испугалась, но после догадалась: мать-и-мачеха надела шапку-невидимку. Просто закрыла свои корзинки. Ведь она всегда их закрывает на ночь и во время дождя.

Расцвела мать-и-мачеха на насыпи, — значит, мне пора навестить свой любимый пустырь. Сейчас это самое красивое место во всём нашем посёлке. Я села на камень и стала наблюдать за насекомыми.

Вот в цветках мать-и-мачехи копошатся синие блестящие жучки. А вот уселась муха, пыльцу ест. Подлетела бабочка-крапивница. Села и стала раскручивать свой хоботок. Пчела подлетела к корзинке. В каждом цветочке была шапочка пыльцы. Но пчела не стала её собирать. Она только заглядывала в цветочки: быстро-быстро — в один, в другой, третий. Во всех цветках побывала и вот уже летит на другую корзинку. И я догадалась, что она делала, — собирала со дна цветков нектар. А пыльца ей сейчас была не нужна. Но и в тюльпанчиках пыльцы почти не осталось. Значит, она прилипла к пчеле и улетела вместе с нею.

Наступила уже самая настоящая весна, стало совсем тепло, распускались почки, росла трава и расцветали один за другим цветы. У меня было столько разных дел и в школе, и дома на огороде, что я совсем забросила свою мать-и-мачеху.

На свой любимый пустырь я попала только в конце мая. И просто глазам своим не поверила, когда увидела, во что он превратился. Вместо цветов там были сплошные петли! Широкие петли, как будто из проволоки.

Но это была не проволока, а стебельки мать-и-мачехи. Ой, как испортился первый подарок весны! Корзинки закрылись, выросли, потолстели, потяжелели и теперь совсем не подходят к своим длинным тоненьким стебелькам. Оттого-то стебельки и согнулись петлями — их тянут к земле корзинки. Стебельки-братишки стали похожи на птиц с большими головами на длинных-предлинных шеях, опустили головы, согнули шеи и замерли. Ждут.

А зачем стебельки так вытянулись? Ведь, кажется, такое мучение и день и ночь стоять согнувшись в три погибели...

С тех пор прошла неделя, и вдруг вижу, везде забелели пушистые головки мать-и-мачехи. И тут-то разгадала я загадку: мать-и-мачехе понадобились такие стебельки, чтобы ветру было легче рассеять летучие плодики!

Одуванчики у мать-и-мачехи хуже настоящих одуванчиков: они не такие беленькие, не такие кругленькие. Они даже не шарики, а полушарики. И вот что интересно — посередине у них лысинка. Откуда она взялась? Шесть головок исследовала — и у всех на макушке пусто. А взяла седьмой и даже вскрикнула от радости. Посередине этого цветка были засохшие цветки-тюльпаны. Всё теперь поняла! Отцвели, засохли и ничего из них не получилось. Вот почему одуванчики у мать-и-мачехи с лысинками.

Плодики у мать-и-мачехи тоже попроще, чем у одуванчика. У них нет таких красивых парашютиков, а просто пучок волосков, будто кисточка.

Скоро все семена разлетелись, а стебельки стали подсыхать. Но зато подросли листья. Молоденькие листочки у мать-и-мачехи сверху и снизу покрыты пушком, а у взрослых пушок только снизу, но такой густой — как будто листья на тёплой подкладке. Говорят, из-за этих листьев и придумали такое название: «мать-и-мачеха».

Приложишь к щеке лист нижней стороной — тепло, мягко, как будто мать приласкает, а приложишь верхней — холодно и скользко, как будто мачеха сердито взглянет.

Приятные листья у мать-и-мачехи — крупные, плотные, толстые. И цвет у них весёлый, светло-зелёный. Форма тоже красивая — сердечком. И хорошо, что края вырезаны по-разному — зубцами и выемками разной величины. Кончики у зубцов фиолетовые, а у самого молоденького листочка — почти чёрные. Он очень потешный — пушистый-пушистый, как будто в шубке.

Наверное, в это лето я больше и не вспомнила бы о мать-и-мачехе, если бы мама не послала меня к соседу за рассадой земляники.