Сначала Северус держался, но недолго. Скоро он обхватил свое наваждение руками, прижал к себе и полностью отдался нехитрой ласке. Когда развязка была уже близка, Гарри выскользнул из сознания Снейпа, который содрогался в оргазме.

Когда, кончив, так и не прикоснувшись к себе, как третьекурсник, Северус открыл глаза, первое, что он увидел умильную физиономию Гарри. Зеленоглазая сволочь, с удовольствием пронаблюдала процесс и протянула:

- Один – один, проф! С возвращением!

Если бы у профессора на тот момент было хоть немножко побольше сил, то Гарри огреб бы по полной, но он смог только гневно посмотреть на свою добровольную сиделку. На Гарри грозный взгляд не подействовал совершенно. Он споил Северусу зелья, чмокнул в нахмуренную бровь, поправил одеяло и уселся у кровати, рассказывая местные новости. Рассказ вышел недлинным, Северус уснул.

Гарри еще раз поцеловал своего профессора в лоб, вздохнул и пошел в спальню напротив к Люциусу.

Проникнуть к Люцу в сознание было одновременно сложнее и проще. Самодельную защиту он почти не заметил, но вот родовая доставила ему массу неприятных моментов. Так или иначе, но Гарри проломился на вершину башни за облаками, где на парапете, спустив ноги в бездну, сидел его блондин.

Люц, услышав позади себя шум, оглянулся, но тут же отвернулся, продолжая глядеть на облака под ногами.

- Пришел проститься?

- Нет, я пришел за тобой!

- Я не вернусь, вот поговорю с тобой и уйду… туда, - Малфой кивнул на море облаков.

- Но почему? Что я сделал не так? – спросил, закипая Гарри, его уже пугала отстраненность и холодность Люциуса.

- Дело не в тебе.

- Тогда в чем? - продолжал настаивать дракон. Он подошел и положил руку на плечо Люциуса, но тот раздраженно скинул руку, передернув плечами.

- Гриффиндорец до конца, да? Хорошо я скажу тебе. Я не хочу и не буду выпрашивать то, чего больше не достоин.

- Да ты можешь, наконец, сказать, что случилось? – в панике спросил Гарри, - я ничего не понимаю!

- Разве ты не видел, что они сделали со мной? Они обрили меня. И волосы быстро не отрастить и вот… - он ткнул себя куда-то в скулу. - Я больше не достоин тебя. Что я могу тебе дать? Деньги? У тебя их больше. Влияние? Ха! Да влиятельней тебя никого нет. Я не хочу и не буду выпрашивать то, чего больше не достоин, - еще раз повторил он.

- Да, я видел и шрам на скуле и волосы твои жалко, но какое это все имеет значение? Если уж начистоту, то это тебя совершенно не портит. У тебя идеальной формы череп и ушки теперь не спрятаны, а они у тебя такие…мм… сладкие. А шрам? А что шрам? Шрамы украшают мужчин. И у меня, кстати, тоже есть. Мне, что, тоже туда? – Гарри махнул на облака.

Люциус помолчал и развернулся. Искоса глянул на юношу и тихо спросил:

- Ты теперь считаешь меня тщеславным болваном, озабоченным только своей внешностью?

- Нет, я считаю, что трудно лишиться маски, за которой ты успешно прятался все прошлые годы. Я знаю, что такое, когда окружающие видят только ее. Вернись ко мне.

Ты мне нужен, - прошептал Гарри. Он провел рукой по серебристой поросли на голове Люциуса и поцеловал его в уголок губ, - ты и такой… самый красивый. Вернись, а?

Малфой кивнул и Гарри облегченно вырвался из чужого сознания.

Через минуту длинные ресницы больного затрепетали, и Люциус открыл глаза.

Глава 21

Альбус Дамблдор после разговора с растерянным Питером и попытки разговорить помещенного в госпиталь Захарию Смита был вне себя. Если Питер рассказал о том, чему был свидетелем, охотно и подробно, то комендант Азкабана смотрел исподлобья, шипел, что-то нелицеприятное о бородатых придурках, которые мешают ему отдыхать, плакал, звал семью и ничего не помнил из того, что с ним произошло.

Стало ясно одно, что надежда на то, что с этими непонятками разберется Воландеморт, не оправдали себя. Кристалл жизни, напоенный кровью Тома, мерцавший даже после его развоплощения, потух. А это, как ни крути, значило, что Том Риддл отправился к праотцам, несмотря на предпринятые им отчаянные меры. И это было плохо. Очень плохо. Министерство так и не признало его возвращения, обыватели не запуганы, а это значит, что и его усилия по созданию самого страшного врага человечества пропали зря. Новое поколение магов старых врагов знало плохо, прежние заслуги ценило мало, и еще года два, и победитель Гриндевальда потеряет с таким трудом завоеванные позиции.

Нет, оставить все как есть нельзя, это понятно. Дамблдор решил, что историю с победой над врагом человечества Воландемортом, он отыграет до конца, даже без участия самого Лорда.

Верные люди у директора были. Нет, это не члены ордена Феникса, а привязанные к нему лично неразрывными интересами, а именно зельем вечной жизни, изготовленным из философского камня. Люди, служившие еще во вторую мировую войну и готовые за порцию зелья на все. Их было немного, но все они стоили десятка других. Только на роль самого Темного лорда нужно было подобрать кого-нибудь менее ценного.

Размышления старца были прерваны визитом Молли Уизли, которая сообщила, что дети, отправленные искать крестражи, разругались. Молли вопила, ныла и пробовала снова выкрутить какие-нибудь деньги и заодно вернуть детей домой, считая затею с поисками опасной авантюрой.

- Я понимаю, моя девочка, наверное, ты права, и я действительно переоценил возможности детей! Что поделаешь, я стремлюсь спасти многих, и наверное, что-то упускаю. Что ж забирай наших героев домой и пришли Рона ко мне, у меня для него будет новое задание, - доброжелательно сказал Дамблдор, - не бесплатное и не опасное, - добавил он, чтобы избежать новых воплей Молли.

- Но... - начала было мать рыжего семейства.

Дамблдор вздохнул и отсчитал пятьдесят золотых.

Такой поворот вполне устроил Молли. Она шумно поблагодарила и скрылась в зеленом пламени камина.

«Вот и кандидатура на замену Тома нашлась. Рон глуп, жесток и жаден. Это то, что надо. А придет время, его не жалко будет пустить в расход. У Молли еще шестеро останется, а магический мир ничего не потеряет. Но это все мелочи. Что делать с этой рептилией, которая вполне разумна, как утверждает Питер?»