- Как ты думаешь их назвать?

- Про девочку ещё не думал. Надо подобрать такое же красивое имя...

- Ну а мальчика?

Поворачиваюсь и целую его.

- Надеюсь, ты со мной согласишься, - кивает. – Вильперт»

Мне стало не по себе. Я встал с дивана и пошёл выпить воды. О Боже... читая всё это, я будто присутствую в их жизни, но и знаю, что будет потом. Ничем хорошим это не кончится. Значит, Билл давно всё продумал. Он хотел детей и был уверен, что Том пойдёт за ним до конца. Если родился я, то, возможно, у меня и сестра есть. Я взял мобильный и позвонил другу.

- Ксави, я в каком-то странном состоянии... что мне делать?

- Вил, объясни по-человечески.

- Я прочёл про смерть матери Билла и выпил шнапса. Мне было нехорошо. А сейчас я прочёл, что они давно решили меня назвать Вильпертом. Представляешь? Может, ещё выпить?

- А ну погоди, - парень не догоняет. – Когда это они решили тебя так назвать?

- Когда меня ещё не было. Не знаю, - листаю дневник, - получается, за год до моего рождения.

- Фига себе, - присвистывает. – Получается, что твои настоящие родители - геи, которые всё продумывали заранее.

- Не смешно, твою мать. Что делать?

- Ну, можешь сейчас выпить, читать дальше дневник, а потом сдать отчёт на работу и рвануть к бабушке. Мне было бы не сладко после таких вот новостей.

- Мне как-то тоже, знаешь ли.

- Всё, Вил, прекращай ныть, пей свой шнапс и дочитывай книжку. Я приеду через два дня.

- Ок, спасибо.

«В студии один из павильонов освободился. Мы арендовали его на год. Я искал спонсоров, но это было проблематично. Ни одна из кинокомпаний не хотела брать этот проект. Я стал отчаиваться. В это же время мы с Томом уже начали заниматься своим потомством. Было решено сдать сперму и найти суррогатную мать. Мы купили одинаковые баночки. Их вообще было невозможно отличить.

- Ты точно не хочешь знать, кто из них будет твой, а кто мой? – спросил Том.

- Это имеет значение?

Сперму заморозили. Мы обратились в клинику, где и будет всё это осуществляться. Нам начали подыскивать девушку. В феврале, когда мой фильм переживал ступор, нам нашли её. Витта...»

- Бл★ть... – я не мог сдержать эмоций. – Мама! Чёрт возьми... это же моя мама. Чёрт-чёрт-чёрт...

Мне стало вообще худо. Я лёг на диван, глуша шнапс и смотря в потолок. Было очень плохо. Даже непонятно, из-за чего, почему. Просто плохо. В итоге, я осушил всю бутылку и уснул.

Утро было не радужным. Мобильный разрывался точно так же, как и моя дрянная голова.

- Да, да...

- Пери, мать твою, ты с ума сошёл? – Рози была не в духе. – Где отчёт?

- В процессе.

- Нет, ты точно ничего не нюхал, не падал? Тебя уволят. Отчёт немедленно нужен. Поднимай свой красивый зад и печатай материал своими красивыми пальчиками, понял?

- Понял, Рози, понял.

Я поднялся, взявшись за голову. Опохмелился, сходил в душ и сел за ноут, краем глаза взглянув на дневник.

- Прости Билл, не сегодня.

«... она была всё-таки хороша собой. Пшеничные волосы, плавные черты лица. Я согласился. Тому она не понравилась. Мы пообщались с этой девушкой. Да, она была не глупа, но в ней не было ничего жизненного, как будто она давно умерла, только почему-то дышала до сих пор.

- Эта девушка, как камень, Билл, давай выберем другую. По ней видно, что она делает всё это ради денег, и кроме них в её жизни нет ничего.

- Том, мы не найдём никого столь утончённого.

Он поддался. Наступила уже весна... В конце апреля нам сказали, что Витта беременна. О, это было так волнительно. Я молился Богу, просил спасти ребёнка, чтоб он родился здоровеньким. Сделать так, чтобы судьба у него была не тяжелой... Я молился за них двоих, забыв о себе и Томе.

В июле удача мне улыбнулась. Кинокомпания, на которую я работал, согласилась на мой фильм. Они понимали, что это риск, но если всё удастся, то о них уже никто не забудет. Я прыгал от счастья, держа в руках подтверждение и перевод на банковский счёт. Можно было уже заняться кастингом, закупать аппаратуру и реквизит. Практически весь съёмочный процесс надо было убить на павильон, потому что его аренда ограничена, а уже потом ездить и снимать на природе и в реальных городах. Примерное время съёмок должно занять полтора года. И это без монтажа и прочей студийной ерунды.

- Ты справишься! – заверял меня Том.

Всё началось в июле. У меня была уже большая бригада. Мы нашли актёров, всё, что нужно купили. Рабочий процесс начался. Работали каждый день по 10-16 часов. Было сложно, но вполне терпимо. Тома я видел лишь вечером, когда приходил, ел, мылся и ложился спать. Естественно, секс у нас был редко, что удручало обоих. Конечно, порой я мог позволить себе явиться на съёмки на полчаса позже, только потому что моему супругу нужна была утренняя разрядка.

В целом всё шло неплохо. Витта чувствовала себя хорошо, не болела, узи показало, что у плода никаких отклонений нет, сердце бьётся ритмично, как надо, но пока было не ясно, кто родится»

«Январь был холодным. Какая-то аномальная температура стояла в Германии. Я ходил укутанный в толстый пуховик и шаркал угами по снегу. Рождество мы встретили с семьями. Пригласили родителей Тома и моего отца в его дом. Наша квартира была маловата для такого веселья. Они друг другу понравились. Мы объявили за ужином, что Витта должна родить мальчика. Они были рады.

Новый год прошёл тихо. Мы с Толлером сидели дома, жуя чипсы и попивая пиво, смотря старые фильмы.

Пятого числа нам позвонил герр Литман и сказал, что у Витты отошли воды. Мы рванули в больницу. Она уже лежала там две недели на сохранении. Оказалось, что её таз слишком узок для выхода плода. Я трясся, ходил туда-сюда, пока ей делали кесарево.

- Нам надо будет заплатить ей за операцию. Мы же договорились, что она родит сама, а получилось всё не так.

- Почему это?

- Том, у девушки шрам останется.

Он тоже переживал. Мы проторчали там восемь часов. Самая невыносимая пытка – ждать. Я влил в себя несколько десятков литров кофе, Том иногда дремал, потому что три дня работал и редко спал.

- Герр Бохнер, герр Толлер...