- Звони мне.

- Конечно, буду, моя кошечка.

Улыбается. Мы доверяли друг другу и знали, что этот роман, который принял бурный оборот, не должен кончаться.

К дедушке я поехал сразу после того, как проводил Миру. Целых 4 дня мы провели в разговорах. В основном Норберт делился своими воспоминаниями. Он говорил, что Билл особо не распространялся о своих делах и проблемах, но после замужества, они с отцом стали очень близки, особенно когда умерла бабушка.

- Билл переживал, наверное, даже больше, чем я. Он плакал долго, заунывно, я бы сказал, но Том был рядом, поэтому не давал ему впасть в меланхолию.

Мы прекрасно ладили с дедом. Но в последний день мужчина меня шокировал.

- Я напишу на тебя завещание.

- Как это? – выглядел я тогда очень глупо.

- Ты мой внук.

- И что? Я не могу...

- Можешь. Мне жить осталось всего ничего, поэтому я должен хоть кому-то оставить всё то, что у меня есть.

Мы спорили долго, чуть ли не целый день, а потом я сдался. Дедуля всё-таки. Что с него возьмёшь? И попробуй продолжить перечить дальше...

- Я спросить хотел, - смотрю на него, - а почему у меня фамилия другая?

- Ты бы хотел иметь фамилию отца, чтобы потом тебя с дерьмом сожрали?

Начинаю смеяться.

- И всё же...

- Ну, благоразумно рассудив, твои родители решили, что отдадут тебя Витте под другим свидетельством о рождении. Трюмпер – это девичья фамилия твоей бабушки Симоны. Мы все поддержали эту задумку.

- Но как же свидетельство переписали?

- Связи.

- А говорят, что в Германии нет коррупции, - бурчу.

Дедушка начинает смеяться.

- Я постараюсь не выносить за рамки наше с тобой родство, чтобы никто не знал о моём завещании.

Распрощались мы практически любовно. Норберт целовал меня, обнимал и причитал, чтобы я не пропадал, звонил и приезжал на выходные.

Вернувшись домой, мне предстояло смириться с промозглой погодой, работой и шоком. В почтовом ящике лежало письмо, на котором было написано лишь: «Вильперту». А внутри: «Не ищи их. Ты слишком многим рискнул, выступив на вечере. Симона». Я стоял в ступоре, перечитывая записку. Она что, в Берлине? И что значило это послание? Неужели... неужели они живы?

Дни шли. Мою голову больше занимало не то, что бабушка написала мне столь беспардонное письмо, а то, что Мира не отвечала на мои звонки. Брюнетка лишь изредка писала смс: «Я занята», «Вил, потом перезвоню».

Ноябрь пришёл в город с отвратными дождями. Я не хотел даже из дома выходить. С Ксави у нас были какие-то напряжные отношения. Он скупо со мной разговаривал, старался где-то проводить время, чтобы не видеться со мной. Мы не смотрели больше в гостиной фильмов вместе, жуя чипсы и попивая пиво. Складывалось такое ощущение, что меня все бросили. Только дедушка звонил и Рози, но она всё чаще говорила мне о работе. В середине месяца я не выдержал и поехал в Йену, узнать, что случилось с Мирой. Не могла она ни с того ни с сего просто взять и исчезнуть. В квартире, где они жили с Колой, меня встретил Олаф и сказал, что Миранда переехала в начале месяца и теперь парень живёт здесь с блондинкой. На мой вопрос о том, где я могу найти брюнетку, он сказал, что не знает. Делать мне было нечего, поэтому я поехал к университету, сел у лестницы и стал ждать.

Внезапно моя жизнь стала рушиться. Появилась хорошая девушка, но сейчас она меня избегает. Я нашёл деда. Рассказал всем, что мои родители были в браке, и за это бабушка на меня разозлилась. Что происходит? Мой лучший друг не хочет меня видеть то ли потому, что я трахнул свою девушку на нашем кухонном столе, то ли потому, что она у меня появилась.

Мира быстрым шагом вышла из университета и пошла к парковке. Я побежал за ней.

- Подожди, - нагнав её, громко говорю.

Брюнетка испуганно обернулась и посмотрела на меня, не веря, что я приехал к ней.

- Мир, что происходит? – всплёскиваю руками. – Что я сделал? Чем заслужил вот это всё?

Она прикусила губу. Её глаза увлажнились.

- Мира, - делаю шаг.

- Не подходи ко мне.

- Да что не так? – повышаю голос. – Что произошло?

- Вил, больше всего на свете я хочу быть с тобой. Не ходи за мной, умоляю. Не надо. Не делай мне больно.

- Миранда, ты не можешь...

Брюнетка пошла к своей машине. Я не послушал её и двинулся следом. Чем вызвана её резкость? Мне нужны ответы.

- Мир, объясни!

- Вил, вернись домой. Просто уезжай, пожалуйста, - она открыла машину и уже хотела сесть, но я остановил её.

- Нет.

Смотрим друг на друга. Девушка начинает плакать.

- Прости меня, это я виновата, но объяснить не могу, - обнимает меня, уткнувшись в плечо. – Вил, всё очень сложно. У меня проблемы, поэтому... Ох, - плачет, прижавшись. – Ты тот, кто нужен мне. Вил, ты чудо, ты просто потрясающий любовник, но мы не можем быть вместе.

- Почему? – глажу её по волосам.

Она молчит. Стоим так. Внутри меня разверзается бездна. Больно, неприятно... Как же так? Я хочу быть с Мирой, готов ездить к ней...

- Вил, - обхватывает мою голову и целует, а слёзы продолжают течь по её лицу. Обнимаю девушку, отдаваясь этой ласке полностью. – Я люблю тебя. Не ищи меня, не приезжай больше сюда. Забудь меня, Вил, умоляю.

Она села в машину и уехала. А я стоял, трогал свои губы, осознавая, что это был последний её поцелуй. Приехав домой, я вливал в себя шнапс дня 2. Зато с Ксави помирился. Обрушив на друга все вопросы, заливал горе, а он лишь слушал и иногда разделял со мной рюмку. Теперь не поиски родителей меня волновали, а почему же брюнетка отказалась от отношений со мной. Неужели у неё кто-то есть? Может она встретила парня, но не знала, кого из нас выбрать... Ох...

Свою печаль я поспешил рассказать и дедушке, приехав к нему. Он настоял на том, чтобы я отказался от работы и остался у него до нового года. Моя печаль разрасталась с каждым днём. Я пытался дозвониться до Миранды, но она, кажется, выкинула симку. Сходя с ума от разрывающих мою голову вопросов, принял предложение деда и остался.

Зима

Зима

* - все называют его просто Харц или просто Штольберг, но пишу, как в Гугле