- Давно ты узнал, что их сын? – спросила меня девушка, когда мы ехали в такси.

- В 18. Бабушка прислала письмо. А потом вот, на двадцать третий день рождения дневник Билла, из которого я и узнал всё.

- Он у тебя?

- Да.

Я рассказал Мире, как искал родителей, что думал и пережил, где побывал и кого видел. Она улыбалась, поглаживая мою ладонь.

- Тебе надо перед сном попить чая.

- Не надо, я в норме.

- Надо, - брюнетка настойчиво потащила меня на кухню.

Конечно, мои мысли крутились вокруг одного и того же, но внезапно я заметил, что напротив стоит моя девушка, в красивом платье и хлопочет, чтобы успокоить меня. Встаю и подхожу, обняв сзади, зашептав на ухо.

- Много у тебя в сумке таких изысканных нарядов?

- Нет. Я специально взяла это платье для вечера. Твой папа был одарённым и прекрасным человеком. Я восхищаюсь его талантом.

- Спасибо, - целую в ушко.

- Теперь мне даже почётно, что я встречаюсь с сыном такого человека. Будто избранная.

Хохотнув, я погладил Миру по животу и бокам.

- Вил, а ты сам как долго искал их?

- Лет с 18-ти, как от матери уехал.

- Ты же сказал, что жил с чужим человеком.

- Мы были будто не знакомы. Да, она родила меня, но матерью не была. Просто женщина, которая воспитала.

- Ты собираешься искать их дальше?

- Наверное. Вот сегодня я встретил деда и понял, что надежда во мне всё же жива. Не верю я в то, что кто-то мог их тела утащить.

- Ты считаешь, что родители живы?

- Теперь я почему-то в этом уверен.

Миранда развернулась и поцеловала меня, прижавшись. Я ощутил тепло её тела, и моё тут же среагировало на такой порыв. Обняв девушку, отвечаю на поцелуй, а потом беру инициативу в свои руки. Всё же я мужчина.

- Ты сегодня так хорошо выглядишь, - шепчет брюнетка, когда я прохожусь поцелуями по её шее. – И пахнешь вкусно, и говоришь складно... как герой романа.

- Замолчи, - накрываю её губы и эгоистично целую, хочу показать, что она мне нужна.

Подталкиваю её к столу. Уже гладим друг друга жадно. Мира расстёгивает пуговицы на моей рубашке, продолжая упоённо отвечать на все манипуляции моего языка.

- Вил... я хочу быть твоей.

- Ох, - рычу, сорвавшись с места.

Вприпрыжку добираюсь до ванной на втором этаже и хватаю один презерватив, который лежит вместе с остальными в полке шкафа. Возвращаюсь обратно и сгребаю девушку в охапку. Мы целуемся, продолжая поглаживать друг друга. Я уже заведён на полную. Мира стонет от моих поцелуев.

- Нет, - останавливает, когда я тяну её из кухни. – Здесь, сейчас. Вил, хочу тебя...

- Уверена?

- Да, - чуть не плачет.

Приподнимаю её и сажаю на стол. Презерватив кладу рядом. Она второпях раздевает меня. Поддеваю пальцами лямки её платья. Плавно скользят по плечам. Красивый лифчик жгучего ярко-розового цвета.

- Как смело, - улыбаюсь.

- Заткнись, у самого небось трусы красное в сердечко.

Мира накрывает мой пах рукой и трется об него. Запрокидываю голову и нетерпеливо выдыхаю. Рубашка падает на стул вместе с ремнём от брюк. Они медленно падают. Стою как школьник в одних боксерах. Чуть приподняв брюнетку, снимаю с неё трусики. Такие же розовые. Смотрю на них, улыбаясь, пока она целует меня в шею, продолжая рукой возбуждать мой орган.

- Так, - строго произносит, когда я хотел её уложить.

Открываю упаковку презерватива, беру резинку и раскатываю по своему члену, как только Миранда стянула с меня бельё. Дёргаю край платья, беру за бёдра девушку и тяну на себя. Вновь целуемся. Она раздвигает ноги, а я вхожу в её тело. Стон утопает в наших ртах, так и не вырвавшись. Мира вцепляется мне в плечи, а я обнимаю её, продолжая двигаться. Мы оба возбуждены, поэтому никакой боли не должно быть. Брюнетка ничего не сказала. Даже лицо не исказилось. Хочет меня также страстно, как и я её. Прижавшись плотнее друг к другу, мы двигаемся навстречу, продолжая целоваться.

- Горячая ты у меня.

- Ты так любишь поболтать? - откидывает голову, когда я глубоко вхожу. – О, Вил, как же мне хорошо.

Впиваюсь в её шею, проходясь языком по коже.

- Сладкая моя девочка.

Вновь стонет от моего резкого толчка. Ей нравится. Самодовольно улыбаюсь.

- Вил, сильнее.

Не могу отказать. Мне кажется, что я тысячи лет ни с кем не спал или так остро всё ощущаю именно с этой девушкой. Мы оба озверели. Стали кусаться и царапаться, неистово двигаясь. На Мире до сих пор был лифчик. Всячески попытавшись его снять, я потерпел поражение. Пальцы не слушались. Брюнетка протяжно застонала, когда я обхватил её бедро и мощно толкнулся, притягивая к себе.

- Да, так, не останавливайся, прошу тебя, - шепчет, смотря на меня уже затуманенными глазами.

Обнимаю её, выбрав размеренный темп. Как же она мне нравится. Как же с ней хорошо, как классно! Поворачиваю голову и утыкаюсь взглядом в Ксави, который стоит у лестницы, не смея пошевелиться. Он смотрит на нас, сжимая в руках свою кружку. Видимо, попить захотел.

- Вил, практически, - стонет Мира, сжимая бёдра.

Я срываюсь и двигаюсь быстро, отвернувшись от друга.

- Сейчас, потерпи, - шепчу ей в шею.

Меня самого начинает потряхивать. Брюнетка всхлипывает, уткнувшись в моё плечо, а потом шипит, вцепившись ногтями в кожу. Чуть больно, но терпимо. Дёргается и стонет. Кончает. Я выдыхаю, распахнув глаза. Внутри неё всё пульсирует, сокращается. Сам взрываюсь, обняв её. Дышим и молчим.

- Ты как? – глажу по волосам и вспотевшей шее.

- Жить буду, - улыбается, а затем целует.

Когда я посмотрел на лестницу, то Ксави уже не было.

Чёрная полоса

Чёрная полоса

Миранда осталась у меня на неделю. Мы каждый день любили друг друга в разных позах. В конечном счете, моя спина стала похожа на разлинованную тетрадь. Больше всего мне нравилось, что секс у нас был ярким и долгим. Она не любила прелюдии, длительные ласки. Каждый день был для меня, как карусель или аттракцион. Мира никак не могла насладиться нашей близостью, поэтому мы позволяли друг другу очень многое. Но сказка кончилась. Ей надо было в университет. На вокзале мы не могли оторваться друг от друга. Вся платформа палила.