– Лена? Что с ней?! Она…

– Ваша жена у нас, – подтвердил интеллигентный голос над ухом капитана. – Хотите послушать пленку?

Не дожидаясь ответа Кремнева, незнакомец сделал знак соседу водителя. Тот вложил кассету в магнитофон и щелкнул клавишей воспроизведения. Почти сразу в салон ворвалась заходящаяся скороговорка, недолгий монолог женщины на грани отчаяния. Или – уже за гранью?

«Саша, милый! Саша, умоляю тебя, сделай все, что они прикажут, только приезжай скорее за мной! Здесь у них такие кошмарные инструменты, я боюсь… Приезжай скорее, Саша, милый, скорее»…

Громила остановил запись. Кремнев инстинктивно напрягся. Так, левого в висок, правому сломать шею… А с этим мозгляком, что сидит рядом, вообще ничего не стоит справиться, и тогда… А что тогда?

Вихрь пронесшихся мыслей оставил столь явный отпечаток на лице Кремнева, что обладатель римского профиля не удержался от смеха.

– Расслабьтесь, Александр Андреевич! – посоветовал он. – Ведь три трупа вам ни к чему, если к ним добавится четвертый – вашей супруги, правда? Успокойтесь, пока с ней все в порядке. И будет в порядке, если вы проявите благоразумие…

– Где она? – хрипло выдавил Кремнев.

– В приличном доме, в хороших условиях… Вот, взгляните.

Перед глазами Кремнева появилась поляроидная фотография. Цветной снимок изображал сидящую на диване молодую женщину с донельзя перепуганным выражением лица. Правая рука пленницы была прикована наручниками к трубе центрального отопления, а возле левой располагался круглый металлический поднос. На нем громоздились беспорядочной грудой какие-то блестящие щипцы, иглы, скальпели и тому подобные приспособления, напоминавшие о рабочем месте хирурга. Очевидно, это и были те самые кошмарные инструменты.

Незнакомец убрал фотографию в карман.

– Ни вам, ни Елене Викторовне нечего бояться, – небрежно заметил он. – Уж конечно эти железки не будут пущены в ход… Впрочем, все зависит от вас.

– Послушайте…

– Можете называть меня Иваном Петровичем.

Кремнев с тоской поглядел в окно. Чувство абсолютной нереальности происходящего завладело им, когда он провожал взглядом седую бабушку с детской коляской, хохочущих студенток, домохозяйку с полной сумкой продуктов… Все это – настоящее, обычная жизнь. А он здесь, в окружении чудовищ из страшного сна. И никакие усилия не помогут проснуться прямо сейчас.

– Что я должен сделать? – медленно проговорил Кремнев. – Если вам нужны деньги…

– Да нет, – поморщился Иван Петрович. – Денег мы вам сами дали бы – квантум сатис, сколько угодно… Но мы кое-что знаем о вас и сочли такой подход бессмысленной тратой времени.

– Правильно сочли.

– А жена – другое дело, да? – Иван Петрович как-то неестественно оживился, будто ему доставила злобное удовлетворение мысль о том, как он может поступить с женой Кремнева.

– Что я должен сделать? – повторил Кремнев механически.

– Сущий пустяк. Нам известно, что некая синяя папка – та самая папка с доказательствами по делу о коррупции в верхах одного симпатичного министерства – находится у вас. Она нам необходима.

– Невозможно, – сказал Кремнев.

– Почему? – фальшиво удивился Иван Петрович.

– Папку-то я, конечно, могу принести, – спокойно пояснил Кремнев, – но вам это уже не поможет. Документы зарегистрированы, приобщены к делу, сняты копии, с которыми работают десятки должностных лиц… Вы опоздали.

– Нет, Александр Андреевич, мы успели как раз вовремя… Мы знаем, что папка хранится до сих пор в сейфе майора Шатилова и с ее содержанием пока ознакомлены только вы и он. Официально ее нет, она возникнет лишь завтра… Должна была возникнуть, – поправился Иван Петрович, – коль скоро мы с вами это предотвратим, правда?

Кремнев беспомощно пожал плечами. Каждое слово его противника было истиной. Они прекрасно информированы, вилять глупо… Остается только тянуть время в надежде на озарение, способное вывести к идее возможного контрудара.

– Взламывать сейфы я не умею, – произнес Кремнев, стараясь, чтобы его голос звучал виновато.

– А вот это, Александр Андреевич, уже совершенно не наша забота, – холодно отрезал шантажист. – Как вы достанете папку, нас нимало не интересует. А достанете вы ее сегодня вечером и к восьми часам привезете вот по этому адресу, – Он вручил Кремневу листок из записной книжки. – Как видите, адрес я вам даю без малейших опасений. Вашей жены там, разумеется, нет. Это всего лишь подмосковный домик, снятый неведомо кем неведомо для кого. Полагаю, вы не настолько безрассудны, чтобы сообщать кому-либо о нашем разговоре… Помните об ИНСТРУМЕНТАХ, Кремнев! Смерть вашей супруги будет выглядеть очень, очень красиво… Мы пришлем вам видеокассету на память. Вы полюбите смотреть этот фильм вечерами, под ароматный чаек…

Иван Петрович предусмотрительно отодвинулся от напружинившегося Кремнева, но тот лишь спросил:

– А как я могу быть уверен, что после того, как папка окажется у вас, вы не избавитесь и от меня, и от Лены?

– О! – Иван Петрович всплеснул руками, – Вот странный вопрос. Вы мне казались умнее… Да зачем же, упаси господи?! Ведь вы передадите нам папку с важнейшими доказательствами, а значит, в глазах закона и ваших коллег станете преступником! Думаете, нам не нужен свой человек в КГБ? У нас кое-кто есть, но это либо мелочь пузатая, либо такие фигуры, что по пустякам их неловко и беспокоить… Вы – идеальная кандидатура, Александр Андреевич, и мы с вами только в начале славных дел…

– А если я вас предам? Нет, не потом – сейчас?

Иван Петрович нахмурился и заговорил тоном учителя математики:

– Даже оставляя в стороне вопрос о судьбе вашей жены, коль скоро на собственную судьбу вам наплевать, позвольте объяснить, чего вы сможете добиться. У вас есть только адрес домика, где арестуют пару-тройку малоосведомленных личностей, да наш «фольксваген» с поддельным номером. И там, и там – тупик.

– Да, но папка…

– Ах, папка… Ну, хорошо. Возьмем идеальный для вашего ведомства вариант, когда дело будет доведено до конца – хотя торпедировать его, как вы понимаете, станут на самых высоких уровнях. И что тогда? Несколько наших друзей отправятся за решетку. Согласен, это скверно, как раз этого мы и пытаемся избежать. Скверно, но не катастрофически беспросветно. Подумайте, стоит ли такой результат жизни женщины, будь она и не вашей женой, а кем угодно? Ведь даже если бы в ваших силах было задействовать в операции весь аппарат КГБ, вы не успели бы ее спасти.

Машинально Кремнев опустил руку в карман за сигаретами. Иван Петрович никак не отреагировал на его движение, он был уверен в безупречности своей логики и не опасался нападения. Разумеется, Кремнев и не собирался теперь нападать. Ведь за машиной наверняка приглядывают сообщники, прослушивают… Если бы и удалось вырубить качков и выбить из шантажиста сведения о местонахождении Лены, воспользоваться ими шансов нет. Остается признать поражение – пока, на данном этапе. Сейчас главное – вызволить Лену, а там… Там видно будет.

14 июля 1988 года

Двумя часами позже

Майор Шатилов смотрел на Кремнева исподлобья и молчал. В маленьком кафе – бывшей рюмочной, а теперь, в эпоху победоносной борьбы с алкоголизмом, безобидном молочном заведении – посетителей почти не было, ибо безградусные напитки мало кого завлекали. Удобное место, чтобы побеседовать без помех.

– Я не вижу другого выхода, – угрюмо сказал Кремнев. – Придется отдать им папку.

Шатилов кивнул:

– Отдадим, но снимем копии с документов. Потом, когда отправишь Лену в безопасное место… Есть у тебя такое?

– Безопасное? – Кремнев невесело усмехнулся. – Эта чертова мафия ее везде достанет. Нет, Юра, я вне игры.

– Лапки кверху?

– Как бы не так… Имею в виду – вне игры с этой папкой. Мы должны добраться до них другими путями, и не до шестерок, а до тузов.

– Какими путями? – полюбопытствовал Шатилов.

– Если бы я знал… – Кремнев тяжело вздохнул. – Сам понимаешь, теперь это мое личное дело и думать о нем буду день и ночь. Но с папкой покончено, ее нет. Считай, и не было, считай, я этих документов не добывал, тебя с ними не знакомил. Я не вправе рисковать Леной из-за нескольких жирных министерских котов.