Ему довелось отвечать не только за своих бойцов, но и за деятельность женских подразделений. Благодаря этим бестиям, участвовавшим в получении оперативных данных в ангольской армии, в службе безопасности, в административном руководстве страны, перетягивая почти без особых усилий важных людей на свою сторону, удалось незаметно, тайно проводить нужную советской стране политику, добиваясь поистине уникальных результатов, превращая руководство страны в идеологических, политических и военных союзников.

Эти особые женщины, находящиеся в подчинении Ларичева, обольщая и шантажируя нужных людей, обеспечили такие условия, когда высшее военное командование СССР смогло полностью контролировать деятельность главы Народно-революционной партии Анголы (МПЛА).

В одной из докладных записок секретарю ЦК референт Румянцов предлагал отметить работу оперативного агента Зори, которая сумела достаточно эффективно внедриться в окружение руководителя МПЛА, а затем войти в доверие — через засланного в Анголу южноафриканского резидента — к начальнику разведки этой страны. Что позволило выявить влияние ЦРУ в данном регионе и в целом способствовало установлению жесткого контроля за деятельностью агентуры американского разведывательного ведомства. За сухими строками докладов стояли уникальные дела, проводимые на грани человечности, за которой всегда просматриваются — в зависимости от того, кто и с каким предубеждением смотрит, — героика и садизм…

Находящемуся в Анголе кавторангу Румянцеву было известно о прибытии сюда маршала Советского Союза Туликова, задачей которого стало сворачивание разработанной Генштабом и утвержденной военным министром стратегической операции. Так что надежды маршала Советского Союза Константинова, почувствовавшего необратимость своего отстранения и отдавшего приказ вызвать в этот регион начальника Генштаба, чтобы тот осуществил утвержденный план, не оправдались.

Геннадий Григорьевич Тупиков вылетел в Африку в сопровождении заместителя министра иностранных дел. Тогда как сам министр иностранных дел помчался в Вашингтон сочинять челобитную. Тупиков, получив особые полномочия от председателя Совета обороны страны, свел на нет тщательно разработанную в недрах возглавляемого им же Генштаба стратегическую операцию, продуманную талантливым маршалом Константиновым. Самого маршала услали на Кавказ поправлять здоровье на одной из своих служебных дач в Минводах. Он, отдаленный от всего, знал, понимал, что происходит, но повлиять на ситуацию уже не мог. Его время было упущено…

И Румянцев, не влияющий более на события, не торопился давать им оценку. Что он мог думать по этому поводу? Его дело — думать только над приказами, которые отдает начальство. Здесь было много причастных, но никто из них не знал всей подоплеки событий, всего того, что было известно лишь Папе Сатане.

Секретарь ЦК Арсений Алексеевич Архимандритов выиграл свою тайную битву. Встретившись после этих африканских событий со своим другом Дэвидом Бросманом, Архимандритов сказал: «С тобой как-то иначе разговаривать я не могу». И в этой фразе уместился весь (!) смысл годами подготавливаемого и проводимого в жизнь плана: с сильными мира сего говорят только на языке силы. Стоит кому-либо из вершителей мировых судеб учуять слабинку другого — и все, он, другой, обречен. И потому простым смертным их планы не понять; не загнать в рамки разума их действия; не осознать их возможности, как не узреть, что все смертные для них — лишь пешки, переставляемые по их единоличному желанию во имя их корыстных интересов.

Важным в итоге было и то, что контрольные пакеты акций, имевших отношение к разработкам и добыче урана, а также и к разработкам копий алмазов, находились в руках Архимандритова. Надолго ли? Навечно? Это покажет будущее.

В итоге выиграла и вся советская страна. Ну а то, что проиграл военный министр и его заговор (или гигантская международная авантюра) провалился, так он не мог не проиграть. Потому что, не зная реальной расстановки сил, взялся играть по правилам более низкого уровня; таких, как он, восседающих ниже олимпа, на Мировое Игорное Поле не допускают.

После демонстрации силы южнее экватора влияние и престиж СССР на мировой арене значительно возросли; и если б не развал великой советской империи, она могла бы — гипотетически — положить на лопатки Америку. Потому что обладала такой невиданной мощью, что при ее применении вместо нашей планеты во Вселенной витала бы лишь космическая пыльца…

И получается, что благодаря усилиям генерала Ларичева, ребятам из его управления, благодаря кавторангу Румянцеву, его смелым агентам и многим-многим другим, работающим в рамках поставленной задачи, проводившейся как отвлекающий фактор, была предотвращена ядерная война.

После изучения ряда докладов по африканской теме Архимандритов приказал своему адъютанту отправить их в дальний архив. Ничего нового, никакого открытия, кроме того, что его подчиненный офицер проявил удивительную расторопность. Секретарь ЦК владел куда большим объемом информации. И когда один из его ближайших помощников, отвечающий за это направление, сказал Архимандритову, что ведущий референт Румянцов сделал практически невозможное, секретарь ЦК отреагировал сухой фразой:

— А вы что, до сих пор не отметили Румянцова? Я давно считал, что он уже капитан 1-го ранга.

Направленец, отвечавший за Африку, ощутил пристальный взгляд босса и отчеканил:

— Будет исполнено!

Архимандритов дал волю своему неудовольствию, говоря так же сухо и сдержанно:

— Ну что ж, я думаю, будет справедливым понизить вас за невнимание и хвалебные отзывы о Румянцеве в воинском звании на одну ступень. Поздравляю вас… полковник. Будем считать, что между вами и Румянцевым счет 1:1.

Папа Сеня любил подобные шутки; очевидно, они поднимали ему настроение, но главное — ставили всех на место. Здесь поучать и высказывать предложения мог только один человек — он сам.

Вызвав референта, он сказал, чтобы тот подготовил представление о награждении боевым орденом капитана 1-го ранга Ивана Михайловича Румянцева. Когда тот пришел подписать документы, Архимандритов, почти не глядя, подписал и распорядился:

— Подготовь самолет, мне нужно быть в Сочи. Пусть там меня встретит Румянцов.

Но вылететь в Сочи, где уже несколько дней в санатории находился на отдыхе Иван Михайлович, довелось не сразу. За несколько часов до вылета секретарю ЦК позвонил глава государства и просил приехать к нему в загородную резиденцию. Разговор был обычный, ни о чем. Неожиданно глава спросил:

— Арсений Алексеевич, мне секретарь ЦК по идеологии сказал, что наш руководитель безопасности имел встречи с одним влиятельным человеком из США. Причем тайно. Что вы мне на это скажете?

Архимандритов, знавший обо всем, что делается в стране, в том числе и о всех старательно законспирированных встречах, не счел нужным вводить в курс дела дряхлеющего главу. Он лишь сказал:

— Ничего особенного. Его должность обязывает к тайным встречам и не только с известными политическими деятелями. Не стоит об этом волноваться.

— Вы меня успокоили. А то я уже стал переживать…

Выехав от главы, Арсений Алексеевич вспомнил свою встречу с Бросманом. Пора было завершать кампанию на юге Африки. За эту партию, которая могла привести мир к ядерной катастрофе, должен же кто-то понести ответственность.

Архимандритов сел в машину, поднял трубку радиотелефона и приказал:

— Шестого ко мне в 17.50.

Шестым в его тайной иерархии политиков был недавно произведенный в генерал-полковники Круглов. Буквально вчера был подписан указ о награждении его орденом Ленина. Несомненно, генерал отмечал это торжественное событие. Но в назначенное время он прибыл; по всему было заметно, что в приподнятом настроении и после дозы спиртного.

Подводящий итоги, а значит, устраивающий разборки, Архимандритов — карающий и беспощадный — усадил гостя в кресло.