Тогда как Архимандритов был прикрыт со всех сторон. При любом повороте событий. Даже если мир окажется втянут в Третью мировую войну.

В случае надобности, если возникнут непредвиденные обстоятельства и разговоры среди коллег, на заседаниях Политбюро секретарь ЦК Архимандритов может резонно намекнуть члену Политбюро, руководителю госбезопасности страны, что ответственный чиновник его ведомства в лице генерала Круглова также причастен к этой операции. Если из-за проблем, возникших в южноафриканском регионе, в сложном положении окажется и член Политбюро, руководитель внешнеполитического ведомства страны, то ему останется только одно: как всегда, рьяно отстаивать позиции своей страны, ведь то, что делается от имени Союза, делается априори правильно; а значит, он будет отстаивать позиции Архимандритова, даже не подозревая о его причастности к происходящему.

Тактика подковерных интриг известна ограниченному кругу людей; самый опытный среди них — соратник товарища Сталина, или, как еще говаривали, сталинская тень, то есть Арсений Алексеевич Архимандритов. Уникум, умеющий всех и всегда поставить на место.

Строя и воплощая свои планы, Архимандритов — всегда! на всякий продуманный случай! — подставляет всех, кто работает по его сценариям. Все его соратники, все исполнители, все преданные рабы, все тайные ненавистники, завистники и лживые плуты — заранее обречены. И незнание этого — самая большая ошибка всех и каждого, кому доводится работать на Сатану.

Накануне вечером Ричард Дэйв прибыл в Веллингтон, остановившись в своем личном номере отеля «Хилтон». На 8.30 утра было назначено заседание межправительственной комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству с Англией, Францией и США. Дэйв прибыл в офис министерства экономики за 10 минут до начала; он был одним из сопредседателей межправительственной комиссии от США и всегда участвовал в ее заседаниях.

Сев за круглый стол в том месте, где на табличке было отмечено его имя, он, как многие годы подряд, оказался на несколько человек дальше от проводящего мероприятие главы комиссии и осмотрел собравшихся — тех, кого он еще не успел поприветствовать. В переговорах участвовало около тридцати человек, многих из них Ричард хорошо знал.

Прошло уже пять дней и ночей, как его не навещала Хэлен. Прошедшая ночь, проведенная в Веллингтоне, также не принесла никаких сюрпризов, и измученный видениями мозг Дэйва наконец получил полный отдохновения сон. Привычный к своему номеру, воспринимаемому им как еще одна комната его огромного дома, только находящаяся в другом городе, он с повышенным любопытством рассматривал ее на этот раз. Здесь также имелись фотографии покойной, которые он переставил в другое помещение, подальше от кровати. Раньше он бы себе такого не позволил, это даже не могло бы прийти ему в голову. Нет, он не пытался расстаться с ее образом, но хотел отдалить ее от себя — неживую, изображенную на карточке. Он жаждал и боялся видеть ее осязаемую, полупризрачную и одновременно желанную…

Заседание проходило в обычном режиме. Через пять-семь минут после начала пресса покинула зал, унеся диктофоны, микрофоны, фото— и видеокамеры; протокольная съемка завершена. Вместе с остальными репортерами из зала вышли трое журналистов, аккредитованных от Франции: двое мужчин и девушка в плотном одеянии и чадре, представляющая международный исламский канал, чей офис находился в Париже. Молодые люди, прошедшие спецподготовку в Союзе, были агентами референта Румянцева. Тех пяти минут, что они находились в зале, с лихвой хватило на то, чтоб оставить после себя микровещицы — игрушки, изготавливаемые на разные случаи в лабораториях Сатаны.

А когда настало время кофе-паузы, вдруг оказалось, что никто не встает из-за стола, хотя был объявлен перерыв. А те, кто попытался оторваться от кресел, в недоумении опустились обратно; ухоженные дамы неопределенного возраста, представляющие интересы своих стран наравне с мужчинами, также в некотором смысле были повержены в шок тем, что происходило в эту минуту. Это могло бы показаться пошлой, неуместной шуткой, насмешкой над респектабельными людьми, занятыми решениями дел государственных и бизнеса… если бы только этот короткий фееричный спектакль остался в памяти присутствующих и они смогли бы вынести его на обсуждение. Но секрет применяемых в данной операции «штучек» заключался в том, чтобы стереть из памяти то, что происходит на протяжении десяти-пятнадцати минут…

Время спектакля было рассчитано с точностью до миллисекунды. И если Папа Сеня любил фантастические сцены, то его референт кавторанг Румянцов тоже ощущал некоторую страсть к эффектным развязкам.

В тот момент, когда приятный голос уведомил о перерыве на кофе, высокие двери в зал заседаний приоткрылись, и перед присутствующими предстала прекрасная молодая женщина, легкой, почти балетной походкой приближающаяся к массивному столу. Сразу превратившиеся в зрителей заседающие не произнесли ни слова, когда увидели, что женщина крохотными босыми ножками пробежала по глянцу пола и, словно кошка, прыгнула на стол. Видение, приведшее всех в шок, было полностью нагим! И с каждым ее шагом по ровной поверхности между бумаг, бутылок с минеральной водой и соками, между стаканов и ручек у каждого человека, возле которого она медленно пробиралась к цели, возникало понимание, что что-то тут не так… но что — понял Ричард Дэйв. Остановив на нем невинный взгляд, к нему подходила прекрасная кукла, нет, не в смысле красотка, как кукла, а как целлулоидная игрушка из детского магазина, у которой под платьем ничего нет, кроме безликого пластикового пространства, где должна находиться кучерявая женская прелесть. И это существо, рассыпая по плечам роскошные золотые волосы, эта инопланетянка без единого волоска на всем теле, сверкая беззащитной первородной целлулоидной оголенностью, медленно и грациозно приближалась к Ричарду.

И этот пассеист[7], пристрастившийся к прошлому, но конкретному прошлому в образе Хэлен, узнал ту, которая не покидала его несколько тягостных ночей. А эта, пришедшая столь неожиданно, была еще совершенней, еще чище, еще много крат желанней. И Ричард, порывисто вставая с кресла, вдруг протянул руки, чтобы принять на них не то ребенка, не то полуженщину…

Операция была проведена блестяще. Кавторанг Румянцев мог в душе нахваливать свою интуицию, подсказавшую ему именно такое решение. После того, как было получено дозволение Папы Сени, они долго мучились с Гейер-Генерозовым-младшим, пока довели нижнюю часть Хэлен-2 до удивительного, неведомого природе совершенства.

…В тот же день, буквально через минуты, как они спешно приехали в его номер, Ричард Дэйв сделал свою молодую подругу женщиной, лишив девственности. Подобного блаженства никогда на протяжении всей семейной жизни он не ощущал.

Сдавливая в крепких объятиях девушку, словно дичь, ниспосланную небесами, он с умилением находил на ее теле знакомые веснушки, не раз пересчитываемые им на теле его жены; и когда в который уж раз, изнемогающий от сумасшедшего желания, вошел в нее, он спросил: «Что нужно сделать, чтобы ты осталась?» И она ответила: «Верни мне мой бриллиант, Ричи».

Он выполнил ее просьбу, даже не пытаясь ничего анализировать. Все еще находясь под действием психотропных веществ, Ричард Дэйв отправился в один из банков Веллингтона, где в сейфе хранилища многие десятилетия хранился редкостный, изумительный бриллиант, вставленный в виде кулона в массивную золотую оправу; собственность бизнесмена Р. Дэйва, приобретенная им в 50-х годах на его собственные средства и на средства из приданого Хэлен. Таким образом, алмаз принадлежал обоим супругам; но Хэлен, не имевшая привычки кичиться, никогда не надевала украшение, искренне считая его лишь выгодным вложением денег, ради будущего своих детей. С тех пор его стоимость многократно увеличилась. В банковском хранилище семьи Дэйвов были и другие, менее значимые, ценности.