В себя приходили долго. Нежились, лежа в объятиях. Билл терся носом о шею, глубоко вдыхая родной запах, и чувствовал грубоватые пальцы, нежно гладящие его спину.

– Пошли в душ, – распорядился, наконец, Том и потащил его, совсем не сопротивляющегося за собой.

***

Из дома они выехали уже после полудня, уладив все дела. С каждым километром Том нервничал все сильнее. Сначала он говорил без остановки, рассказывая обо всем подряд, о том, как учился в школе, как их нашел Дэвид, о тетке, которую зовут Аманда. Билл слушал, повернувшись вполоборота и положив ладонь ему на колено. Неизвестно кого из них этот жест поддерживал больше.

Потом Том замолчал, словно выдохся, и последние километры они ехали в абсолютной тишине. Радио не включали, раздражал любой звук. Городок, в который они приехали, был маленьким, чистым и выглядел раздражающе идеалистическим. Биллу, привыкшему к суете и шуму большого города здесь не понравилось. Том притормозил перед небольшим аккуратным, как все тут, домом. Сидел какое-то время, собираясь с силами, решительно вышел из машины и, громко хлопнув дверью, взбежал по деревянным, выкрашенным белой краской ступенькам.

– Вспомнил, – вместо приветствия спокойно констатировала женщина, как только открыла дверь и увидела выражение его лица.

– Да, - согласился Том. – Может быть, объяснишь мне, что все это значит?

– Ты хочешь, чтобы я сделала это прямо здесь, на пороге? – стараясь скрыть нервозность за иронией, приподняла бровь Аманда.

– Да нет, что ты, как можно? – оскалился Том. Билл сжался, радуясь, что на него никто не обращает внимания. – Я рассчитывал на плюшки с яблоками и горячий шоколад. Посидим, поболтаем.

– Давай без истерик, хорошо? Проходите в дом. Может быть, представишь мне своего друга?

– Это Билл. И я хочу, чтобы на этот раз ты рассказала мне все.

Они прошли в гостиную и расселись по креслам, стоящим как-то неудобно, в разных углах довольно большой комнаты. Билл очень хотел сесть поближе, но возможности не было.

– Рассказывай, – приказал Том.

– Мы с твоей матерью были не очень близки, - покорно заговорила Аманда. Билл глянул на нее с удивлением. Он думал, что понадобится больше сил и времени, чтобы добиться правдивого ответа, но, похоже, за эти годы женщина устала скрывать тайну, и сейчас ей самой было необходимо выговориться. – Родители наши умерли рано, отца твоего я никогда не любила, что, впрочем, было взаимно, вот мы почти и престали встречаться после их свадьбы. Я тебя два раза всего видела, когда совсем маленький был, и потом лет в семь. Мне позвонили ночью, я долго ничего понять не могла, все до меня не доходило, о чем этот мужчина-полицейский говорит. Оказалось, что твой отец застал твою мать с любовником, убил их обоих и застрелился сам, – Том втянул воздух сквозь зубы и стиснул подлокотники кресла. – Вечером соседка в гости зашла и обнаружила. Тебя нашли поздно ночью. Ты в своей комнате в углу прятался. Я смогла приехать только через сутки, ты все это время в больнице был и ни с кем не разговаривал, – Аманда замолчала на несколько минут, переводя дыхание.

– Как получилось, что я ничего об этом не знал? Должно же было быть что-то, соседи, пресса? – не выдержал Том. – Нас ведь потом и Йост проверял… почему нигде информация не всплыла?

– Журналистов было куча, ты прав, тройное убийство все-таки, но от вашего дома я жила довольно далеко. В другом штате. В гости никогда не приезжала, и меня никто не знал. В завещании твоих родителей я была названа единственным опекуном, других родственников, желающих взять себе чужого ребенка, просто не было, так что оформить документы труда не составило. Это заняло всего несколько дней. Судья ускорил процесс, пожалев тебя. А еще мне адвокат посоветовал, я бы сама, может быть, и не догадалась, чтобы журналисты не лезли и тебя лишний раз не травмировали, фамилию сменить. Трюмпер – это девичья фамилия твоей матери, а не твоего отца. У меня фамилия мужа. Мы года два вместе прожили, потом разошлись и больше не виделись никогда, но благодаря этому получилось, что никакой связи с тобой у меня вроде как и нет. Вот и не нашел никто. Когда сюда приехали, я сказала, что моя сестра с мужем погибли в аварии, а Йост твой сильно во всем этом и не копался. Когда спросил, я ответила, что была автокатастрофа, давно, ничего криминального или сенсационного, он больше эту тему и не затрагивал. Вот и все.

– Так просто? – не поверил Том. Было видно, что держится он из последних сил, и Билл очень за него волновался. – Ладно. Хорошо. Я могу это понять, и даже благодарен, что ты ко мне журналистов не подпустила, но мне-то ты могла рассказать?! Пускай не сразу, но потом, когда я вырос.

– А зачем? – с искренним недоумением посмотрела на него Аманда. – Ты не помнил ничего. Даже признаков никаких не осталось. Кому было бы легче, если бы я стала ворошить прошлое?

– Твою мать! – заорал Том, ударив кулаком по подлокотнику. – Ты вообще представляешь, как я себя чувствовал, когда эту хе*ню вспоминать начал?! Да я думал, что у меня крыша едет!..

– Том, ты просто не видел себя тогда, – устало вздохнула тетка, кутаясь в наброшенную на плечи шаль. – Ты ведь первый месяц, после того как я тебя к себе привезла, вообще не разговаривал. Постоянно пропадал куда-то, пока я не сообразила, что тебя по углам искать нужно. Чем темнее угол, тем лучше. Я понятия не имела, что мне делать. Растерялась совершенно. Подруга посоветовала к психологу обратиться. Я обратилась. Потом еще к одному и еще. Ничего не помогало. Я совсем отчаялась, думала госпитализировать придется, а тут летние каникулы закончились… хотя, я ведь даже и не вспомнила об этом. Ты сам. Просто в первый день занятий вышел утром на кухню и совершенно спокойно спросил, когда мы в школу поедем, и добавил, что пропускать никак нельзя, потому что тебе английский плохо дается и история. Это были твои первые слова за целый месяц. Ну, я и рискнула… а потом ты игрой на гитаре увлекся и все вроде нормально стало.

Билл задумчиво обводил взглядом комнату, вслушиваясь в каждое слово. Так ему легче было запоминать. Он выхватывал предметы обстановки и накладывал на них повествование. Неожиданно взгляд зацепился за стоящую на тумбочке фотографию. Билл всматривался в знакомое лицо и не понимал, откуда здесь взялось изображение этого человека. Он встал, подошел поближе, взял в руки, желая убедиться, что не ошибся.

– Заметил всё-таки… – вдруг раздался, заставивший дернуться и выронить фото, голос.