«Че-е-е-рт, – мысленно простонал Билл. – Я же про синяк забыл совсем. Надо было хоть оправдание правдоподобное придумать».

- Мой руки и на кухню. Живо!

***

Они сидели на кухне уже минут двадцать. Мама смотрела на него, сидя напротив, а Билл очень медленно ел, изо всех сил откладывая разговор.

«Мне двадцать один год. Я с отличием окончил школу и университет, получив диплом психолога. И я боюсь свою мать, которая меня ни разу в жизни даже пальцем не тронула. Да что там, она и голос-то на меня всего пару раз повышала… Я неудачник!» – от этой мысли Билл не удержался и тихо хихикнул.

– Ты закончил? – спросила Симона.

– Нет, я еще не…

– Ты закончил! – с нажимом перебила женщина. Печально вздохнув, он отодвинул тарелку. – Рассказывай.

– Я не знаю что, – Билл щенячьими глазами посмотрел на нее, получив в ответ непреклонный взгляд. – Ну, это была не совсем драка. Просто Том рукой махнул, а я неудачно подлез… – повторять все это во второй раз было намного проще.

– Он тебя ударил?!

– Нет! Нет, что ты, – настраивать мать против парня не следовало. – Я же говорю, просто неудачное стечение обстоятельств. Вчера концерт был, ты же помнишь, я рассказывал. Вечером устали все очень, еле на ногах стояли. Никто толком не соображал, что делает, - Билл врал так вдохновенно, что сам начал верить в свои слова. – Том просто рукой махнул, а я рядом стоял, вот и получил. Клянусь тебе!

– Что ж, будем считать, что я поверила… – это была безоговорочная победа.

– Знаешь, как он сожалеет? Домой меня подвез. Лечить пытался. А сегодня весь день вину заглаживает, даже в кафе водил.

– Билл, – голос мамы был тихим и очень серьезным, – у тебя, правда, все в порядке?

– Да, мам. Не переживай, хорошо? – Симона кивнула, с нежностью глядя на своего такого умного, но наивного ребенка.

***

Суета в жизни Билла стала совсем привычной и не сильно напрягала. Он с удовольствием готовился к предстоящему мероприятию, выполняя все необходимое с присущей ему скрупулёзностью. Главной проблемой этого вечера был выбор одежды для себя и Тома. Дэвид категорически запретил гитаристу появляться в его обычных безразмерных вещах, из-за чего тот долго и нудно ворчал. Именно Биллу, как помощнику, пришлось искать то, что устроит их обоих.

И он справился. Том хоть и скривился, увидев выбранный костюм, но возражать не стал, согласившись на время заменить широченные рэперские одежды на более узкие, но менее удобные. Билл и себе кое-что приобрел. Обновками он остался очень доволен, так как выглядел в них изящным, взрослым и уверенным в себе.

Мероприятие начиналось в девять вечера и проходило в холле заранее забронированного отеля. Времени было в обрез, но он успел заскочить домой и привести себя в порядок. Очень радовало, что синяк, благодаря какой-то неприятно пахнущей мази, которой мама, несмотря на сопротивление, его вчера намазала, почти сошел. Немного тонального крема, и стало совершенно незаметно, что что-то не так.

Приехав, Билл с любопытством оглядывался по сторонам, ища своего подопечного. Место было очень красивым. Дорогой, обставленный изящной мебелью отель, специально к сегодняшнему вечеру украсили в стиле детского альбома. Игрушки, шарики и фотографии детей. Очень много фотографий. Веселые, грустные, трогательные – они были везде. Висели на стенах в тонких, изящных, под стать мебели, рамках. Стояли на подставках в свободных местах. Лежали, как открытки, на столиках.

– Привет, – раздался рядом знакомый голос.

– Добрый вечер, – улыбнувшись, поздоровался Билл с незаметно подошедшим гитаристом.

– Отлично выглядишь.

– Спасибо. Ты тоже, - немного смущенно отозвался Билл. Он не привык к комплиментам.

– Это ты, типа, сейчас себя за удачно подобранные шмотки похвалил? - насмешливо спросил Том, смутив окончательно.

– Нет, я просто…

– Да ладно, я понял, – засмеялся Том.

Настроение было отличное. Вечер замечательный. Билла интересовало все. И рассказы о судьбах отдельно взятых детей, и выступление группы, как специально приглашенных звезд. Он наблюдал за всем происходящим широко открытыми глазами, а Том смотрел на него, наслаждаясь такой непосредственностью. Для него подобные мероприятия давно стали привычной обыденностью и было приятно видеть кого-то действительно увлеченного.

Их группе выделили отдельный столик, но они за весь вечер ни разу не собрались за ним всем коллективом, постоянно передвигаясь по залу и общаясь с приглашенными. Вернувшись после очередного обхода, Том увидел, что там никого нет. Оглядевшись по сторонам, заметил стоящего в паре метрах Билла, который с кем-то беседовал. Помощник, поймав его взгляд, кивнул, показывая, что сейчас подойдет.

Том заскучал и, от нечего делать, решил просмотреть лежавшие на столе снимки. Взяв пачку, улыбнулся, увидев китайскую девочку, которая с совершенно серьезным выражением на лице полным ртом ела огромную ягоду клубники. Положив фотографию на стол, глянул на следующую. Руки затряслись, как у хронического алкоголика, перед глазами все стало расплываться. Голову заполнил странный шум и голоса, не имеющие никакого отношения к происходящему вокруг…

- С днем рождения, милый, - ласковый, нежный, очень родной, но почему-то позабытый.

Оттого что забыл этот такой важный для него голос, стало стыдно и захотелось заплакать. По-настоящему. Уткнуться носом в чье-нибудь плечо и рыдать, пока не начнешь икать, и силы не кончатся. Том внимательно вглядывался в прыгающую перед глазами картинку. Злился, потому, что это мельтешение мешало разглядеть лица. И чувствовал, как уплывает. Глаза прищурились от яркого солнечного света, и боковым зрением он ухватил едва заметное от легкого ветра колыхание тонкой белой шторы. А еще он уловил запах. Что-то вкусное. Карамель, миндаль и теплый, отдающий медом аромат расплавившегося воска.