- Лучше бы казалось...

- Лучше бы... - согласился Роман Васильевич.

До конца урока мы так и просидели в молчании. Роман Васильевич, допив чай, стал проверять тетради какого-то класса, а я, задумавшись, продолжил сидеть возле двери в кабинет. Слава Богу, никому больше не приспичило врываться в кабинет классрука, а то меня тогда наверняка пришибли бы.

Когда прозвенел звонок с урока, я стал подниматься на ноги, и тут меня посетила одна совершенно безрадостная мысль.

- А что, если нет? – спросил я, уставившись на мужчину. Он оторвался от тетрадей и удивленно взглянул на меня. – Что, если ему не кажется? – уточнил я. – Что тогда будет? Он ведь считает, что я люблю его.

- И что ты предлагаешь?

Я ничего не предлагал, но после этих слов в моей голове появилась гениальная идея.

- Роман Васильевич, давайте встречаться?

Лицо мужчины вытянулось, и он закашлялся.

- Еще раз. Что?

- Давайте встречаться. Понарошку, конечно! Если Паша узнает, что мы вместе, то он отстанет от меня!

- Ты хоть думаешь, что говоришь? Меня за это могут уволить!

- Ну так мы понарошку...

- Леванов, иди отсюда, ради Бога!

Я обиженно надул губы и потянул дверь на себя.

- ...Да отвали ты, я сказал! – послышался в коридоре голос Паши. Мне резко захотелось превратиться во что-то непримечательное. – Сейчас я с нашим классруком поговорю насчет своих четвертных оценок и помогу тебе! Только свали в туман!

- Спасибо, Паш! – прозвучал в ответ девичий голос.

А я понял, что чувствуют преступники, пойманные на месте преступления. Пиздец попадалово... Хоть в окно выходи. И я действительно оглянулся в сторону окна, но хвала боковому зрению! Роман Васильевич тоже попал в поле моего виденья. Не раздумывая, я кинулся к нему, и в тот момент, когда раздался стук в дверь, а затем она начала открываться, я уже склонился над мужчиной, целуя его.

- Что за?! – высказал свое удивление Паша. Я отстранился от мужчины и состроил испуганное лицо, то есть, то самое, что у меня было в тот момент, когда я услышал голос парня. Роман Васильевич взглянул на меня, как на врага народа. Благо, губы не вытер, а то подозрительно было бы.

- Ой, Паша, ты так не во время, - с извиняющейся интонацией произнес я, едва заметно улыбаясь.

Паша перевел прожигающий взгляд с Романа Васильевича на меня и, цыкнув, вдруг в мгновенье ока оказался рядом. Схватив меня за запястье, больно его при этом сжав, он потащил за собой на выход из кабинета, а затем прямо по коридору.

- Отпусти! – через некоторое время закричал я, оставив попытки затормозить парня. – Мне больно!

И в какой раз Паша поразил меня своей скоростью. Вроде, вот я стоял посередине коридора, а вот уже оказался прижатым к стене разгневанным парнем, что смотрит мне прямо в лицо и, кажется, готов убить на месте без суда и следствия.

- Что это было? Там, в кабинете? – Паша кивает в сторону кабинета, не отрывая при этом от меня глаз.

- Ты все видел, - отвечаю я, стараясь казаться спокойным и обиженным одновременно.

- Ты с ним... вы с ним...

- Мы встречаемся, - решил я облегчить Паше задачку. На секунду меня с такой силой прижали к стене, что невозможно было сделать вдох, но это длилось всего секунду.

- И ты его любишь?

- Люблю, - киваю я.

- А как же твои слова, что ты любишь меня? Это была ложь?

Я собирался сказать, что-то типа: «Нет, но ты слишком долго раскачивался, я успел полюбить другого...», но язык мой - враг мой...

- Да, - произносит он за меня. – Все от первого до последнего слова. Ты идиот, Ульянов, раз считал, что я могу полюбить человека, который испортил мне жизнь! Я ненавижу тебя! Я только и мечтаю о том, чтобы ты поскорей сдох!

Паша на последних словах побледнел. Он отодвинулся от меня, а я победно усмехнулся. Выкуси? засранец! Рома Леванов победил!

- Отлично, - вдруг пробормотал Паша, а затем произнес достаточно громко. – Ты влюбил меня в себя, теперь моя очередь влюблять тебя в себя, - и он, развернувшись, пошел куда-то по коридору, оставив меня с открытым от шока ртом.

Э? Что? Стоп! Погодите! Мы так не договаривались!

Я попал? Да?

«Я попал», - пронеслось у меня в голове, когда просто-напросто взбешенный Денис выловил меня в коридоре после третьего урока и затащил в туалет. Я вновь чувствовал спиной стену.

- Молись, педик, если, конечно, у вас, пидоров, есть Бог, чтобы тебе повезло, и ты остался в живых, потому что сейчас ты у меня огребешь по-полному за вчерашнее.

- Спроси у своего брата, есть у нас Бог или нет, - на свою беду ляпнул я.

Денис замахнулся, а я зажмурился, готовый, что сейчас мне прилетит точно в голову.

- Народ, вы готовы офигеть? Лично я вот офигела, когда всем известный Павел Ульянов из 10 «Б» класса подошел ко мне на прошлой перемене и попросил исполнить песню, - затараторила Таня, ведущая нашего школьного радио. Я никогда не упоминал, что у нас есть школьное радио? Ну, теперь вот сказал. И каждый день на большой перемене обязательно включают музыку. – И сейчас он вам ее исполнит! – заиграла музыка. – Ах да, забыла сказать, песня посвящается чучи, - кулак Дениса врезался в стену, рядом с моей головой. - Павел, а вам не кажется, что это странное прозвище для любимой девушки?

Ответа не последовало. А я смотрел на Дениса с широко раскрытыми глазами и действительно молился Богу, о том, чтобы песня была нормальной. Взгляд Дена был не лучше, так как он, походу, догадался, о ком речь, но еще не до конца смог в это поверить.

Да ты, наверное, такая как я, ты - медленный яд,

Ты убиваешь меня понемногу.

У меня все окей, рок-н-ролл и друзья,

А ты все клеишь свою недотрогу.