- Ни звука, малыш...

...Мне все хотелось закричать, позвать на помощь, хоть как-то привлечь внимание незнакомца, чтобы он спас меня, но я не мог это сделать, потому что уже несколько месяцев меня ненавидят и презирают абсолютно все. По щекам вновь побежали слезы...

...На губе, скорее всего, не осталось живого места – я ее нещадно кусал, чтобы хоть как-то унять боль во всем теле...

...Я больше не мог себя контролировать, я всхлипывал и даже жалобно поскуливал, когда парень особенно резко входил. А входил он быстро, до конца, врезаясь в меня со злостью...

...Я помнил лишь яркие, слепящие вспышки боли, которые начинались от поясницы и растекались по всему телу...

...И его пальцы, больно впивавшиеся в кожу, будто он хотел содрать ее с меня, его ногти оставляли борозды, которые я еще долго чувствовал, его член двигался так, что хотелось, чтобы этот день никогда больше не всплывал в моей памяти...

И я запечатал его. Спрятал глубоко в себе. Я запретил себе думать о нем, вспоминать, анализировать. Это был сон. Кошмар. Потому что мой Игорь, мой любимый, кумир всех учеников, гордость школы не мог так поступить. Это был кто угодно, кроме него. Игорь – идеал, совершенство. Нет, нет, это лишь мое воображение...

- Эй, малыш, я с тобой разговариваю. Ублажишь нашего Пашку?

Больно. И обидно. Слезы как-то сами собой подступают к глазам, и я резко вскакиваю с места, чтобы сбежать отсюда.

- Эй, ты куда собрался? Неужто обиделся? Так на что? Ты давно уже не девственник, - кричит мне вслед Игорь.

И я словно налетаю на невидимую преграду. Трещина, что была поперек спины, вдруг заросла. Игрушку вновь завели. Я делаю глубокий вдох, закрыв глаза, а затем выдыхаю, открывая их. Плечи выпрямляются.

Нет. Я почти полтора месяца назад пообещал себе, что больше никому не позволю безнаказанно обижать себя, а вот теперь просто так уйду? Оставлю Игоря безнаказанным? И почему? Потому что я люблю его? Люблю? Серьезно? Вот этого вот человека, который только что унизил меня, потоптался на мне, при этом мило улыбаясь, который причинил мне просто ни с чем несравнимую боль в прошлом? Нет!

...Игорь, сплетя пальцы рук, о чем-то думал, уперевшись затылком в стекло…

...- Это ты во всем виноват...

- Ты просто жалок, - обернувшись назад, произнес я, обращаясь к Игорю.

- Чего? За словами следи, педик! – Денис вскакивает со своего места, но я не обращаю на него внимания.

- Ты не просто жалок, но еще и омерзителен. Мистер «я всегда во всем лучший, гордитесь мной, поклоняйтесь мне, я ваш царь и Бог!». Я всегда считал, что ты ненавидишь меня, как и все, из-за того что я гей, но только сейчас понял, что ошибался. Ты ненавидишь меня, потому что я смог признаться не только себе, но и всем остальным, что мне нравятся парни, а ты не можешь этого сделать! Ты не можешь сказать своим родителям, что являешься геем, потому что сразу перестанешь быть идеальным сыном. Но ты ведь так привык, что тебя ставят в пример, как же ты без этого проживешь... Трус! Ты трус, Игорь! Жалкий трус! Давай, делай вид, разыгрывай перед всеми роль гомофоба, а потом насилуй в туалете парней, что слабей тебя, как ты это сделал со мной, потому что по-другому у тебя не получается, ведь тогда надо пойти туда, где собираются геи, но ты ведь у нас не такой! Ты у нас правильный мальчик! – я орал на все кафе, совсем забыв о посетителях.

Игорь был красным от злости.

- Только не надо разыгрывать из себя жертву! Я отлично помню, как ты стонал.

Меня как обухом по голове огрели. Я смотрел на этого человека и не верил, что люблю его... Любил...

И в тот момент, когда в моей голове проносились эти мысли, Паша резко вскочил со стула и ударил Игоря, да так, что тот завалился назад и больше не поднялся, даже не застонал. Нокаут с одного удара.

- Ты что делаешь?! – закричал Ден, перегибаясь через столик и хватая Пашу за грудки. – Только не говори, что тебе жалко этого гомика или что он тебе начал нравиться!

- Он мне не нравится, - сухо ответил Паша, отцепляя от ворота своей майки руки Дениса. – Но твой брат мне не нравится куда больше.

Я стоял, ни жив, ни мертв и не знал, как реагировать на все происшедшее.

- Пошли, - подойдя, кивнул мне Паша в сторону выхода.

- Не смей уходить! – выкрикнул Денис. Паша затормозил и виновато произнес.

- Прости, Дэн. Ты мне дорог. Очень. Черт, мы же с тобой с самого детства вместе росли, так что я тебя считаю чуть ли не своим братом, но только вот... ты без меня обойтись сможешь, а Рома - нет.

Сердце у меня в груди как-то особенно громко стукнуло и вдруг затихло, боясь потревожить момент, а Паша, взяв меня за руку, потащил на выход. Он ловко снял с вешалки наши куртки и кинул мне мою. Застегивались мы уже на улице, но почему-то стояли все еще перед дверьми кафе. Я удивленно поглядывал на Пашу, не имея представления, почему парень завис.

- А это... - заговорил он где-то через минуту и вновь замолк. Я приподнял брови. – Это правда, что ты сказал?

- Я много чего говорил, - заметил я.

- Ну то, что Игорь...

- Да, - кивнул я, отвернувшись от парня и уставившись прямо перед собой, смотря, как на соседней стороне улицы куда-то неспешно идут люди.

- Когда?

- Конец седьмого класса. Почти перед самым его выпускным.

- Черт, - чертыхнулся Паша. – Еще чуть-чуть и я начну тобой восхищаться! Ты столько натерпелся от меня, Дениса, других парней, а еще и от Игоря и при этом не сломался... Да чего уж! Я тобой уже восхищаюсь!

Он неожиданно наклонился ко мне и быстро поцеловал в губы. Сердце повторило свой трюк с одним громким стуком, а я шарахнулся от парня в сторону, прикрывая губы ладонью и с ужасом глядя на Пашу. Он же, как в ни в чем не бывало, выпрямился и с улыбкой спросил:

- Тебя до дома проводить или сам дойдешь?

Я замотал головой из стороны в сторону, а затем закивал, пятясь назад.

- Тогда до завтра, - Паша вдруг фыркнул от смеха и добавил. – Чучи.

Я повернулся к нему спиной и со всех ног бросился прочь, пытаясь переварить произошедшее.