- Чучи?.. - неверяще, будто моля об объяснении, позвал я парня ставшим уже привычным прозвищем. И тут же пожалел об этом: губа парня раздраженно, даже больше - презрительно дернулась, и он, сжав напоследок кулаки, что есть сил, ударил ногой под ребра.

Я не был уверен, не сломал ли он там чего, я вообще ни в чем не был уверен... Я вообще не мог думать из-за ноющей, невыносимой боли. Застонав, я перевернулся на живот, еще сильнее прижимая к себе руки, тем самым стараясь хоть как-то, хоть совсем немного заглушить боль... Мне уже было все равно, что я валялся на грязном тротуаре.

- Все из-за тебя... - тихо шипел Паша, присевший возле меня. А, может, он говорил и громко, и это мне заложило уши... Или мозг уже отказывал. - Вертишь своей пидорской задницей вокруг, вот и считают меня таким же...

Тут же меня со злостью схватили за шиворот и заставили вновь подняться. Мне было слишком трудно оставаться в прямом положении, я все старался свернуться калачиком, чтобы, подобно улитке, спрятаться от боли, но Паша явно этого не понимал и все же поставил меня, с силой вжимая руками мои плечи в холодную кирпичную стену.

Его губы были плотно сжаты, и лишь изредка они дергались, показывая, насколько их хозяину было неприятно сейчас находиться напротив меня. Все это отчетливо читалось в его глазах, как и гнев, обида и... нерешительность? Этому я не мог найти объяснения. Я вообще сейчас не понимал Пашу.

- Ты во всем виноват, - повторил парень сквозь зубы.

Не знаю, какие мысли сейчас в его голове его же самого и злили, но и разбираться в этом, не было времени, потому что я уже видел, как парень замахивается, чтобы разбить какую-нибудь часть моего лица... Только разукрашенной физиономии мне не хватало перед концертом.

По большей части из-за страха перед болью, я зажмурился, но вместо ожидаемого удара в нос или скулу, получил в живот и то, с задержкой. Парень как будто долго примерялся, чтобы вышло как можно больнее. И у него это получилось.

- Ммм, - громко простонал я, не в силах больше сдерживаться. Казалось, все внутренние органы отозвались на приветственный кулак Паши, и теперь еще долго будут рассказывать мне об их встрече. Спасибо тебе, Паша, мне же так теперь приятно! Просто незабываемый день, я его в рамку поставлю, и любоваться буду! Я никогда не забуду, эти воспоминания будут дороги мне, как память... тьфу, кажется, я уже схожу с ума от боли, как еще по стенам не лазаю...

- Приятно, педик? - усмехался парень мне прямо в лицо. - Если я не отталкиваю тебя в школе, это еще не значит, что ты можешь липнуть ко мне на улице. Я тебе не гомик.

- Неужели? - все еще кривясь и морщась от боли, спросил я. Меня злили его слова, меня ставило в тупик его поведение, мне развязывала язык боль, поэтому я просто не мог промолчать. Парень в шоке, будто я его арматурой огрел, замер, что позволило мне вытянуть шею и лизнуть его пересохшие губы.

Тут же последовала ответная реакция: Пашин кулак прошелся прямо по моим губам, с которых вскоре побежала струйка солоноватой теплой крови. Ему нечего было мне возразить, совершенно нечего! Осознание этого факта буквально опьянило меня, чуть ли во второй раз не свело с ума, и я, наплевав на пульсации в больных местах, опустил голову и усмехнулся.

Мое отношение, мой смех привели парня в бешенство, он резко потянул меня на себя, и в ту же секунду припечатал обратно к стене. Голова дернулась и смачно врезалась в злосчастные кирпичи. Закрывая глаза, я почувствовал, как и по затылку, начала течь кровь...

Но, что странно, сознание я так и не потерял.

Что ж, били меня и раньше, били меня и чаще, но я лишь терпел. Я смирился на тот момент с таким положением вещей. Но сейчас меня сковывал не страх, а непонимание. С Пашей происходило что-то не то. Он был и не был похож на себя одновременно, будто в нем боролось два человека. Откуда я это знал? Потому что раньше удары парня сопровождались насмешками и потому что перед первым ударом он всегда любил поиграться, как кот с мышкой, довести меня до такого состояния, что кроме дрожи, я больше ни на что не был способен. А еще эта секундная, даже меньше, задержка перед каждым ударом, словно он раздумывал, куда же ударить или... бить ли вообще. Хотя не исключено, что это мне просто мерещилось. В том, что с Пашей было что-то не то, меня уверил его взгляд, в котором была злость и где-то в глубине обида. Паша никогда на меня не злился. Разве может слон злиться на муравья? Нет. А почему? Да потому что слон просто не знает о существовании муравья. Паша о моем знал, но это не значило, что в его глазах я не являюсь муравьем. А эта обида? Откуда взялась она? И к кому она относится? Ко мне? И чем это я обидел парня? Тем, что не сдох маленьким? Да пошел он...

- Сдохни, - произнес парень, словно прочтя мои мысли. Он убрал от меня руку, и тут же за меня взялась сила притяжения, завалив на землю. Я слышал, как отдалялись поспешные, дерганые шаги парня, а потом все - тишина.

Избить и бросить на улице. А вдруг он что-то важное мне повредил, и я действительно умру? Или простужу сейчас себе что-нибудь и, опять же, умру? Ульянов, ты сука... Фиг тебе, один я не помру, тебя с собой точно заберу. Так что, надеюсь, тебя сейчас где-нибудь переедет грузовик, намотав на свое днище, и кровавая лепешка, в которую ты превратишься, еще долго будет радовать глаз горожан. Эй, я тоже хочу на это посмотреть! Тогда мне надо подняться и выбраться из этого тупика.

Я уперся руками о грязный асфальт и попробовал привстать. Изо рта попытался выбраться поток брани, но я сдержал его, прикусив губу, и морщился, задев ранку на губе. Но почему-то именно эта маленькая, почти незаметная боль, притупила всю остальную и разожгла в моей груди просто настоящее пламя гнева, ярости и злости. Резко поднявшись на ноги, я ухватился за стену, чтобы не грохнуться назад. Перед глазами все кружилось и плыло. Сплюнув кровь, я осторожно зашагал вдоль стены к выходу из проема между домами. Все тело пронизывала пульсирующая боль, но я старался не обращать на нее внимания, заперев мысли о ней где-то на задворках сознания. Я так уже делал единожды. Главное, не акцентировать свое внимание на этом, и со временем все пройдет и забудется. Вот только забывать я в этот раз не собираюсь...

На тротуар я просто вывалился. Мне так, во всяком случае, подумалось за секунду до того, как я понял, что мое лицо упирается во что-то мягкое. Сфокусировав взгляд, я понял, что это женская грудь. Чуть приподняв голову, я смог лицезреть и хозяйку груди. На щеках девушки был румянец, но в то же время глядела она насмешливо, но при виде моего лица ее брови поползли верх, а сама она глянула в тот самый проем, из которого я выбрался. Вздохнув, девушка выдала: