Так, а что это я бездействую и думаю о всякой чепухе? Не порядок. Я стал отчаянно вырываться из рук парня, пока его здоровенный кулак не прилетел мне точно в нос. У меня прямо предчувствие, что сегодня без перелома не обойдется. И вообще, у меня вчера сотрясение было, меня нельзя по голове бить! От моих трепыханий рюкзак, что висел на плече, спал до локтя. Андрей! Как я мог забыть про Андрея? Схватив сумку за лямку, я, не задумываясь, размахнулся ею и треснул парня точно по голове, одновременно зажмурившись и приседая, чтобы его кулак прошел мимо моего лица.

Когда я открыл глаза, увидел Дениса, который стоял в паре метров от меня, приложив ладонь к правой половине лица. Народ, кажется, не дышал, пораженно уставившись на парня. Дэн убрал руку и взглянул на свою ладонь, а я с ужасом глядел на его окровавленную половину лица. Парень перевел взор с ладони на меня, и я вдруг действительно понял, что все, пришел мой конец. Тяжело сглатывая, я начал медленно отступать назад, боясь повернуться к Денису спиной. Какой-то частью мозга я понимал, что надо бы фыркнуть и самоуверенно произнести: «А нечего ко мне лезть», после чего гордо удалиться, но страх, что испытывает загнанная в угол дичь перед хищником, не позволял мне этого сделать. Да и зачем? Смерть все равно неминуема.

Натолкнувшись на что-то спиной, я задрал голову верх. Мои глаза встретились с зелеными глазами Паши.

- Чучи, - бездумно прошептал я одними губами. Парень недобро прищурился, и, схватив за запястья и начал заводить мои руки все дальше назад до боли в плечах.

- Пиздец педику, - кто-то тихо произнес в толпе.

Несмотря на то, что мне действительно грозил пиздец, захотелось ощериться и, посмотрев в ту часть толпы, откуда предположительно шел голос, спросить: «Да неужели?». Но все же хоть смерть мне и грозила, смертником я не был.

- И что здесь происходит?

Еще один вопрос дня. Каким образом Роману Васильевичу удается всегда оказаться в нужном месте в нужное время? Экстрасенс он, что ли?

Толпа схлынула за считанные мгновенья, будто ее и вовсе не было.

- Ульянов, отпустил Леванова. Явеев, а ты... Боже, Явеев, что у тебя с лицом? – в голосе классрука появились нотки беспокойства. Он замер в нескольких шагах от Дениса, когда тот повернулся к нему с недовольным выражением лица. Мягко говоря, недовольным.

- Все в порядке, - сказал, как отрезал, парень.

Он наклонился за своим рюкзаком, а когда поднимался, то взглянул на меня. Я, успевший расслабиться с появлением Романа Васильевича, вновь почувствовал себя антилопой, за которой гонится гепард. В глазах парня явственно читалось, что мы еще поговорим. Образно говоря. А если не образно, то я еще пожалею о том, что сделал.

Я даже не почувствовал, когда мои запястья оказались на свободе - понял я это только тогда, когда Паша обошел меня стороной, подходя к Денису. Они, молча куда-то пошли. Скорей всего, в медпункт.

- Что здесь произошло? – спросил у меня Роман Васильевич, когда парни отошли от нас на приличное расстояние. Я открыл рот, чтобы рассказать все, но заглянув в глаза мужчины, закрыл его и покачал головой.

- Ничего.

- Ром...

- Все в порядке, Роман Васильевич, - не дал я договорить учителю. – Все вполне ожидаемо.

Да, все ожидаемо, но не все контролируемо. Если я хочу дать отпор Паше и Денису, то я должен перестать их бояться, перестать дрожать и цепенеть, когда они на меня смотрят, выведенные из себя.

- Я пойду на урок, а то опоздаю, - оповестил я мужчину, что продолжал испытывающее глядеть на меня. Он чуть заметно кивнул, словно принял мои слова к сведенью. Подхватив рюкзак, я поспешил к кабинету, где у нас проходила зарубежная история, тудыть ее налево.

Паша на уроке так и не объявился. Мне было наплевать, но вот влюбленный в него Рома все сорок минут недовольно постукивал ручкой по парте, за что получил десяток замечаний от учительницы и возмущенные возгласы от одноклассников, на что я отвечал высунутым языком. Но ничего, я знаю точно, где он будет после этого урока. В столовой. Вот куда ведут все пути после третьего урока!

…И я не ошибся. Паша действительно был в столовой. Вместе с Денисом, конечно же, и еще парой дружков. Я глянул на Дэна и почему-то облегченно выдохнул. Довели меня, блин, до предынфарктного состояния, а у него всего-навсего царапина в правой части лба, уходящая в волосы и на скуле. А сколько крови было! Кстати, надо было этой самой кровью на кирпиче, и написать «Андрей». Но ладно, это все мелочи жизни, сейчас мне предстояло сделать невозможное. Пройти мимо столика, за которым сидели мои обидчики с каменным выражением лица. И какой придурок придумал такую дебильную планировку столовой, что нет никакой возможности обойти парней? Этого чувака я тоже прокляну…

Глубоко вдохнув, я уверенно зашагал по проходу, глядя только вперед. Один шаг, второй, третий… Десять секунд полет нормальный. Так, надо держать себя в руках. Мне не страшно. Мне не страшно. Да и что мне могут сделать при таком скоплении народа, да при десятке учителей, что сидели за двумя столиками раньше?

Я почти прошел вражеский столик и уже даже успел расслабиться, когда мои ноги споткнулись о вытянутую конечность Дениса. Поднос, что я нес перед собой, и все его содержимое с грохотом рухнуло на мраморный пол, как и я, в общем. Послышался звук бьющейся посуды, а вслед за этим аплодисменты и крики: «Браво». Если что, это относилось не к подножке, а именно к посуде. Это какая-то странная традиция была хлопать, когда кто-то что-то разбивал.

- Что, педик, ноги совсем не держат? – насмешливо поинтересовался Денис. – Интересно отчего? Заездил кто?

Я резко обернулся к нему. Карие глаза парня были почти черными. Я медленно поднялся на ноги и, повернувшись к Денису уже всем телом, с чувством произнес:

- Как же ты меня достал.

Он иронично приподнял брови и собирался что-то ответить, но я просто не дал ему такой возможности, схватив с подноса парня тарелку с супом и впечатывая ее в лицо Дениса. Жидкость быстренько потекла вниз, пачкая майку и джинсы парня. Дэн вслепую ударил меня по руке, отбрасывая ее в сторону. Тарелка шлепнулась на ноги парня, а затем скатилась на пол, но не разбилась. Денис моментально вскочил с места и замахнулся на меня, но в последнюю секунду сдержался и покосился на учителей, что привлеченные шумом внимательно глядели в нашу сторону. Скрипнув зубами, он тихо прошептал: