Потом я разглядела как следует бабушку. Она и сама была сплошной катастрофой.
Лицо у нее было в полосочку — сине-белую полосочку. Мука и черника заполняли глубокие морщины на ее щеках. Мукою были усыпаны нос и подбородок.
— Хорошо спалось? — Она улыбнулась, и от ее голубых глаз разбежались в разные стороны морщинки. Тыльной стороной ладони она отбросила с глаз прядку седых волос. Теперь комочек черничного теста угнездился и в ее тонких седых волосах.
— Мне так прекрасно! — прокричал дедушка, заглушая пронзительный вопль, донесшийся с болот. — Всегда замечательно сплю! Тут так тихо и спокойно!
Я не сдержала улыбки. Повезло деду, пожалуй, что он плохо слышит, подумала я.
Дедушка направился к двери, а мы с Кларком худо-бедно привели себя в порядок. После чего заняли места за столом.
Посреди стола стояла еще одна тарелка. Она была даже больше той, что бабушка держала в руках. И на ней тоже возвышалась груда черничных блинов.
— Бабка, видать, считает, что мы лопаем, как свиньи, — прошептал мне Кларк, перегнувшись через стол. — Здесь на полсотни человек хватит.
— Знаю, — прохныкала я. — И нам придется все их съесть. А то она обидится.
— Правда? — судорожно сглотнул Кларк.
Вот что мне действительно нравится в моем сводном братце. Он верит во все, что я ему ни скажу.
— Берите-берите, — прощебетала бабушка, подавая на стол еще две огромные тарелки блинов. — Не стесняйтесь.
«Зачем бабушка напекла столько блинов? — недоумевала я. — Нам в жизни столько не съесть. Никак».
Я положила несколько штук себе на тарелку. Бабушка вывалила с десяток в тарелку Кларка. Он позеленел лицом.
Бабушка села с нами за стол. Но ее тарелка оставалась пустой. Она не взяла ни одного блинчика.
«Столько блинов, а она ни одной штучки не взяла. Ничего не понимаю, — думала я. — Совсем ничего».
— Что это ты читаешь, дорогой? — Бабушка показала на свернутый в трубочку комикс Кларка, торчащий из заднего кармана его джинсов.
— «Твари из грязи», — ответил он, кусая блин.
— Ой, как интересно, — сказала бабушка. — Люблю читать. И дедушка Эдди тоже. Дни напролет читаем. Нам детективы нравятся. «Нет ничего лучше хорошего детектива» — вот что дедушка всегда говорит.
Я вскочила из-за стола. Только сейчас я вспомнила — подарки для бабушки и дедушки все еще лежали в моем чемодане.
Книги! Детективы! Папа говорил нам, что они их любят.
— Я мигом! — Извинившись, я понеслась наверх.
Я направилась вниз по длинному, вьющемуся коридору к своей комнате. Но тут же остановилась, заслышав чьи-то шаги.
Кто бы это мог быть?
Я окинула взглядом темный коридор. И чуть не задохнулась, увидев темную тень, движущуюся на стене. Кто-то еще был здесь, наверху. Кто-то подкрадывался ко мне.
8
Я вжалась спиною в стену. Затаила дыхание и прислушивалась.
Тень выскользнула из поля зрения.
Шаги затихали.
По-прежнему не дыша, я мелкими шажками двинулась по извилистому темному коридору. Повернула за угол. И снова увидела ее.
Тень. В тусклом свете она казалась почти бесформенной.
Она медленно двигалась по темно-зеленой стене, становясь меньше по мере того, как шаги затихали в отдалении.
Я кралась быстро, но бесшумно, преследуя тень по коридору.
«Чья это тень? — недоумевала я. — Кто еще может быть здесь, наверху?»
Я подкралась ближе.
Тень на стене снова разрослась.
Мое сердце учащенно билось, когда я преследовала таинственный силуэт.
Тень снова свернула за угол. Я как можно тише припустила за ней. И остановилась.
Кто бы это ни был — он находился прямо здесь. Сразу за поворотом.
Я глубоко вздохнула… и заглянула за угол.
И увидела дедушку Эдди.
Дедушку Эдди — с огромным подносом черничных блинов.
«Как дедушка Эдди оказался здесь? — удивилась я. — Вроде бы я видела, как он выходил во двор».
Дед вошел через другую дверь, решила я. Так, наверное, и есть. Дом-то огромный. В нем, должно быть, уйма дверей, коридоров и лестниц, которые еще не попались мне на глаза.
Но что он делает наверху со здоровенным подносом черничных блинов? Куда он их несет?
Да уж, загадка!
Дедушка Эдди осторожно балансировал серебристым подносом на ходу, с трудом удерживая его обеими руками.
«Нужно проследить за ним, — подумала я. — Нужно посмотреть, куда он идет».
Я двинулась по коридору. Теперь я не слишком старалась соблюдать тишину. Как-никак, дед все равно неважно слышит.
Мне удалось проследовать за ним всего несколько метров.
Услышав какой-то звук, я оцепенела.
Сопение. Прямо за спиной. Яростное сопение.
О нет! Чарли!
Чарли трусил за мною по коридору. Принюхиваясь. Сердито принюхиваясь. Потом он заметил меня — и остановился.
— Хороший песик, — прошептала я, пытаясь его отогнать. — Иди назад. Иди назад.
Но он вдруг резко сорвался в галоп. Лая во всю глотку.
Я поймала его за ошейник, когда он попытался проскочить мимо меня и броситься вдогонку за дедушкой.
Я крепко сжимала ошейник. Пес залаял еще громче.
— Роуз? — окликнул дедушка Эдди. — Это ты, Роуз?
— Пойдем, Чарли, — прошептала я. — Давай выберемся отсюда.
Я затащила Чарли за угол — пока дед не обнаружил, что я за ним шпионю. Волоча за собою пса, я юркнула в свою комнату.
Присела на колючее одеяло, чтобы перевести дух. Потом быстро перерыла чемодан в поисках детективов для бабушки и дедушки.
«Куда все-таки дедушка шел с этими блинами?» — гадала я, спеша с подарками вниз по лестнице.
Почему он так тихо крался?
Это была загадка, которую мне предстояло разгадать.
Если б только я не совала нос в чужие дела…
9
— Почему бы вам двоим не сходить поиграть снаружи, пока я перемою посуду? — предложила бабушка после завтрака. — А потом могли бы помочь мне испечь мой сладкий как сахар пирог с ревенем!
— Поиграть? — проворчал Кларк. — Никак она принимает нас за двухлеток?
— Пойдем, Кларк. — Я потащила его к двери черного хода. Не то чтобы меня так уж прельщала идея слоняться по болотам. Но всяко лучше, чем торчать в этом жутком старом доме.
Мы вышли в яркий солнечный свет — и я чуть не задохнулась. В воздухе, горячем и влажном, буквально ощущалась тяжесть. Я старалась дышать глубже, чтобы избавиться от удушья.
— Ну и чем займемся? — проворчал Кларк, тоже делая глубокие вдохи.
Я огляделась по сторонам и заметила тропинку. Она начиналась у задней стороны дома и уходила в болото.
— Давай немножко разведаем, — предложила я.
— Я по болотам не хожу, — заявил Кларк. — Никогда.
— Чего ты боишься? Монстров из комиксов? — поддела его я. — Тварей из грязи? — Я засмеялась.
— Да ты хохмачка, — насупившись, буркнул Кларк.
Мы прошли несколько шагов. Солнечный свет пробивался через кроны деревьев, отбрасывая на тропу узор из теней.
— Змеи, — признался Кларк. — Я боюсь змей.
— Не беспокойся, — сказала я. — Я буду следить за змеями. А ты — за аллигаторами.
— Аллигаторы? — вытаращил глаза Кларк.
— Угу, разумеется, — ответила я. — Болота кишмя кишат аллигаторами-людоедами.
Нашу беседу прервал чей-то окрик.
— Гретхен! Кларк! Далеко не забредайте!
Я повернулась и увидела дедушку. Он стоял в нескольких ярдах позади нас.
Что это у него в руке?
Огромная пила. Ее острые зубья сверкали на солнце.
Дедушка направлялся к маленькому, недостроенному сараю. Он остановился в нескольких футах от края тропы между двумя кипарисами.
— Ладно! — крикнула я дедушке. — Далеко не пойдем!
— С сарайчиком подсобить не желаете? — проорал он, размахивая пилой. — На строительстве выстраивается доверие, я всегда говорю!
— Э-э, может, попозже, — ответила я.
— Поможете? — снова закричал дедушка.
Кларк сложил ладони рупором и проорал в ответ:
