Джек почувствовал, как к монастырю приближается птеран, в котором находится один человек. Значит, водит сам, подумал он. Джек встал со скамейки и вышел на открытое пространство, чтобы его можно было легко заметить с воздуха. Через пару минут показался небольшой летательный аппарат с прозрачной кабиной, снизу которой по всей длине красовалась эмблема Новосибирского ускорителя: круг, в центре которого человек, усмиряющий дикого коня. Глаза коня были стилизованы под изображение атома с ядром и двумя орбитами. Было видно, что конь, несмотря на всю свою дикую силу, уже готов покориться человеку. Какая самонадеянность, мысленно усмехнулся Джек. Он почувствовал приятное возбуждение от предчувствия беседы — она, очевидно, будет интересной, хотя и отнимет у него много сил.

Птеран приземлился, шум двигателей постепенно смолк, пилот, заметив Джека, приветственно взмахнул рукой. Дверь кабины отошла в сторону, выдвинулась лестница, и по ней спустился Сол Вихров собственной персоной. На лице его расплывалась широчайшая улыбка. Джинсы, легкая куртка, бейсболка, прикрывающая седые волосы. Взрослый джентльмен, политик в расцвете сил.

Он чего-то хочет от тебя, подумал Джек, и это «что-то» обойдется тебе очень дорого.

— А летать ты так и не научился, — буркнул он вместо приветствия. — Садишься, как старуха на скамейку.

— Я тебе тоже люблю, Джек, — с ухмылкой сказал Вихров, обнимая его. — Что, все занимаешься своими цветочками? — он кивнул на клумбы в центре газона. — Как, кстати говоря, твои «Комментарии»? Учти, у тебя осталось не так уж много времени, чтобы их закончить.

— Похоже, ты собираешься отнять у меня еще пару часов, не так ли? — спросил Джек. Пару часов — это в лучшем случае, подумал он. Как бы старина Сол не потребовал всего тебя целиком.

— Прилетел навестить старого друга, поболтать на досуге, да? Я слышал у тебя теперь много свободного времени. После твоего доклада перед руководством Всевече. Сол Вихров посерьезнел и оценивающе посмотрел на своего собеседника. Как будто решал, пора ли уже заводить разговор на серьезную тему, или все обратить в шутку. Господи, подумал Джек, я разговариваю с ним меньше минуты, а уже устал.

— Зря ты ушел из монастыря, — произнес он. — Твое место было здесь.

Вихров отвел взгляд.

— Джек, не стоит начинать все по новой. Что было, того не вернешь. Я прожил свою жизнь, ты свою. Могу сказать одно — я ни о чем не жалею. Мое дело — это Новосибирский ускоритель, я вложил в него всю свою душу. Надеюсь, что не зря.

Звездный не стал спорить, хотя ему было что сказать. Возможно, если бы Вихров остался здесь, в монастыре, где у него была полная возможность заниматься исследованиями на свободную тему, свойства вырожденной материи стали бы известны гораздо раньше. Возможно, им бы удалось раскрыть планы ФАГа еще до того, как они стали осуществляться в полной мере.

Возможно, работая вместе, они нашли бы способ противостоять нагуалям.

— Присядем, Джек, — сказал Вихров. — У меня к тебе серьезный разговор.

Они сели на одну из скамеек, поставленных в парке между храмом и двухэтажным корпусом, в котором располагались кельи братьев. Легкий ветерок оживлял кроны деревьев. Через неделю всего этого не будет, подумал Джек.

— Скажи мне, ты ведь был первым, кто предсказал появление зон вырожденной материи около нагуалей. Артур Левашов сделал расчеты, опираясь на твои результаты, так?

— К чему ворошить прошлое? — буркнул Джек. — Я спокойно отношусь к вопросам научного приоритета.

— И, тем не менее, это был ты, — настаивал Вихров, — именно ты теоретически описал свойства вырожденного состояния: положительную энтропию при абсолютном нуле и бесконечную теплоемкость.

Джек неохотно кивнул.

— Было дело, — проговорил он, — правда, мне никто не поверил. Говорили, что мои результаты противоречат законам физики.

— Я помню, — подтвердил Вихров, — помню твой доклад на конференции в Мексике. Из великих тебя не пнул только ленивый.

— Ну почему же, — усмехнулся Джек, — Тот Мудрый и Грехов воздержались от участия в дискуссии.

— Потому что они знали, что ты прав. А потом, когда обнаружили первый нагуаль в районе Плутона, об этом узнали все.

— Ладно, Сол, ты меня убедил — когда-то я был лучшим специалистом по вырожденной материи. Но это было давно — полвека назад, а то и больше. Чего ты хочешь теперь?

Вихров улыбнулся.

— Дело в том, что ты и теперь лучший специалист. Я тут покопался в инфосфере — никто из ныне работающих не может сравниться с тобой.

— А Степан Погорилый? — возразил Джек, чувствуя, что кольцо аргументов смыкается вокруг него. — Это ведь он придумал способ аннигиляции вырожденной материи. Даже я до такого не додумался.

— Степан Погорилый погиб, — посерьезнел Вихров, — скорее всего, убит. Так что ты опять становишься номером первым.

Он пришел по мою душу, внезапно подумал Джек. Он потребует от меня то, что я не могу ему не дать.

— Есть идея, — проговорил Вихров необычным голосом, в котором слышалось смущение. — Возможно, идея дурацкая, довольно безумная, и все же… Все же ее стоит проверить. Мне так кажется, — торопливо добавил он, как будто оправдываясь.

— Что за идея?

— Ты ведь знаешь, что ждет Землю после столкновения?

— Знаю, знаю, — сказал Джек, — Сол, я читал твой доклад. Молодец, все изложил понятным и доступным языком. Хотя умным все и без тебя было ясно довольно давно.

— Вот и прекрасно, — приободрился Вихров, — тогда ты должен понимать, что основную угрозу Земле представляет энергия, которая выделится при столкновении. Именно она разогреет планету до немыслимых температур…

Мгновенная вспышка озарения заглушила его слова. Он мог больше ничего не говорить, Джек Звездный, как всегда, все понял с первых слов, и теперь, когда Вихров в своей спокойной, несколько даже академической манере излагал ему свои мысли, тот его почти не слушал. Его мозг был занят предварительными прикидками и расчетами… Мне нужны книги, нужен доступ в инфосферу, нужны вычислительные мощности…. Возможно, он прав, возможно, у нас есть шанс. У Земли есть шанс.

— …Таким образом, — услышал он голос Вихрова, если нам удастся транспортировать непосредственно в места столкновения планеты с нагуалями материю с заданными свойствами, она сможет поглотить избыточную энергию. Как тебе такая мысль?

— Ты хочешь, чтобы я рассчитал тебе параметры переброски? — тихо спросил Звездный. — Координаты, массу и время, да?

— Кроме тебя, этого сделать не сможет никто.

— Ты бы смог, — не удержался Джек, — если бы остался в монастыре.

— Если бы я остался в монастыре, у нас не было бы ускорителя. А значит — не было бы каналов переброски материи.

Они помолчали. Понимает ли он, что эта работа меня убьет, промелькнуло в голове у Джека. Наверное, да. Но ведь выхода все равно нет.

— Ладно, Вихров. Твоя взяла, — проговорил он, — я-то думал провести последние денечки в тишине и покое, наслаждаясь природой. Но, видимо, не судьба.

— Если у нас все получится, эти дни не будут последними, — сказал Вихров. Он оглянулся по сторонам. — Ты выбрал хорошее место для монастыря, Джек. Красивое и надежное. Базальтовый купол толщиной в два километра… Едва ли на всей планете есть место безопаснее этого. Так что, если идея сработает, то шансы твоего монастыря уцелеть весьма высоки.

— Я сделаю это не для монастыря, — глухо сказал Звездный.

Он встал со скамейки и покачнулся от усталости. Наверное, он бы упал, если бы Вихров его не поддержал. Так они стояли некоторое время — два старика, на плечи которых легла непосильная тяжесть. Но что же делать, если никто, кроме них, не мог выполнить эту работу? Колыбель качается над бездной, подумал Джек, и скоро она в нее сорвется.

— Спасибо, Сол, — произнес он, — спасибо, что навестил.

Андрей Вихров пилотировал боевой когг «Отважный» с аннигилятором Погорилого на борту. Спейсер «Ковчег-1» остался далеко позади, а прямо перед ним поднималась серая стена вырожденной материи, в глубине которой посверкивали микронагуали. По стене пробегали волны, она напоминала гигантскую занавеску, колебимую ветром. Два вспомогательных катера с осветительными торпедами, идущие параллельным курсом чуть впереди, казались на ее фоне едва заметными пятнышками. Мегаметров десять в длину, не меньше, прикинул Андрей. На мгновение он почувствовал себя букашкой, желающей сдвинуть камень.