— Ты бы поел, — посоветовала Оника, первой закончив со своей порцией. Пресное мясо стояло в горле неприятным комом.

— Успею по дороге. Я почти закончил.

Когда путники начали собираться, Кристар возился с рукоятью.

— Нам пора.

— Всего несколько минут, — маг поднялся на ноги, взвешивая меч в руке. Выйдя из куска земли, он превратился в полноценный бастард, перламутровое лезвие которого ловило в сеть размытых прожилок пламя костра.

— Даже самый острый меч не разрубит броню тех рогоносцев, что встретились нам в лесу. Что уж говорить о других, — Фьорд вспомнил все безуспешные попытки магов Убежища пробить пластины, созданные, казалось, из крепчайшего камня.

— А его стрелы? — глянув на лучника, маг огня кивнул. — Лир, я вспомнил те камни, которые подавили мою силу, и подумал, не мог бы ты сделать что-то подобное с мечом — чтобы оно осталось и без твоей постоянной поддержки?

— Дай-ка сюда.

Шероховатая рукоять грела ладонь. Люфир не был уверен, держит он в руках металл или камень. Хорошо сбалансированный, клинок казался тяжелее, чем те, что ему доводилось видеть.

Слова на языке Моря Теней полились на оружие непрерывным потоком, переплетаясь на лезвии лоскутами багрового тумана. Лучник соединял мощь стрел, направленных в гигантских чудовищ из Глубин, с тканью времени, освобождая ее от своего голоса.

— Я не знаю, насколько этого хватит, — наконец произнес он, отдавая Кристару окутанный мерцающей багровой пеленой бастард. Тонкая сеть энергии то почти исчезала, оставаясь алым блеском на гранях, то темнела спутанными клубами на лезвии.

— Не ты ли говорил, что даже твои взрывы не наносят вреда? — с немалой долей скептицизма спросил у Кристара церковник.

— Мои — да, но не его, — юноша протянул другу клинок. — Думаю, все дело в отличии энергий. Вероятно, эта багровая сила разрушает их защиту на более глубоком уровне, чем простые физические атаки.

— Сначала ты затащил меня в компанию магов-отступников, а теперь вооружаешь волшебным мечом, — сварливо пробормотал Зоревар, но его взгляд, как и всех присутствующих, зачарованно следил за тусклыми вспышками на лезвии.

Когда отряд покинул свое убежище, морось превратилась в бодрый дождь, ручьями льющийся по невидимому куполу, поднятому Оникой. Мелисса шла впереди, не давая земле расползаться под ногами.

— Я помогу, — предложил Кристар, своей неунывающей улыбкой и чертами напомнив ей Онику времен их былых странствий.

Мелисса благодарно улыбнулась в ответ.

— Мне хотелось бы как-нибудь увидеть твои превращения. Если ты, конечно, не против, — просьба Кристара порядком удивила Мелиссу. — Так-то я много о тебе знаю. Обо всех вас.

Идущий следом Фьорд без устали хмурился, переводя мрачный взгляд с дружелюбно улыбающейся Мелиссы на Кристара.

— Еще несколько часов — и выйдем к равнинам у Этварка, — Люфир замыкал отряд в компании Оники и Зоревара. — Если поторопиться, успеем к моменту, когда начнет вечереть.

— С такой погодкой ночь наступит раньше, — церковник поднял глаза к небу, скрытому за пеленой воды.

— Неизвестно, как далеко на север расположились силы Ордена, и сколько времени понадобится, чтобы добраться до них. А, быть может, они отбивают нашествие Потусторонних под самым городом, — Онике не нравилось, что веретено событий, на этот раз, ускорившись в разы, вновь сводит все к Этварку.

— Пока не доберемся — не узнаем. Но что потом? — Зоревар игрался мечом, привыкая к рукояти.

Глухой раскат грома догнал отряд, извещая о разгулявшейся над Каньонами Спасения грозе, и лес оглох от ответившего небу трубного зова, пронесшегося меж деревьев вселяющей страх волной. Кашляющий лай и рычание сотен глоток вторили ему, придя с равнин за Срединным лесом ужасающей армадой.

Дождь, начавшийся вместе с боем, за два часа превратился в безудержный ливень. Земля размокла от пролитой воды и крови, хватая за ноги магов и церковников. Новорожденные хребты, поднявшиеся из земли по воле магов камня, заперли битву в сужающемся коридоре, не давая Потусторонним ринуться к Этварку на юге и Берилону на севере, и направляя всю их ярость на союзное войско Церкви и Ордена.

Вспыхивающее пламя шипело, давясь каплями дождя. Командующая смотрела на маячащий за серой пеленой исполинский силуэт, гадая, достало ли бы чудище макушкой до вершин Медвежьих гор. Союзникам пока везло: Потусторонние нападали отрядами по двадцать-тридцать особей, оставляя людям сумрачный шанс на победу. Но Лиссиа слышала рычание гигантской стаи, прорывающееся к первым рядам церковников сквозь завесу ливня, и ни на мгновение не забывала о чудовище, медленно бредущем вслед за отступающим войском союзников.

Узкое лезвие глефы распороло воздух и отсекло передние ноги Гончей, прорвавшейся сквозь ряды церковников, прикрывающих стоящих за ними Смиренных. Земля перед тварью разверзлась, проглатывая ее и тут же захлопывая черный зев. Лиссиа обернулась, чтобы встретиться взглядом с замершим сзади магом.

Могла ли Командующая когда-либо помыслить, что ей доведется сражаться бок о бок с последователями Проклятого? Хоть Орден и был для всех верным слугой Церкви, Лиссиа прекрасно знала, чем куплена эта верность.

Даже здесь она чувствовала жар, душным паром окруживший магов, собравшихся вокруг еще одного монстра. Чудовище рычало, грызя каменные стены, в которые ее запирали Смиренные, и извергало жидкий огонь. Глазами укротителей Командующая следила за действиями Сапфировой Маски, пытающегося сдержать напор чудища, чья броня не поддавалась ни одной из стихий. Лиссию не пугали мысли о том, что произойдет, если Командор Ордена узнает об исчезновении Кристара: глядя на нескончаемые полчища Потусторонних и то, что ступало следом за ними, Командующая не верила в благополучный исход боя.

— Держать левый фланг! Только посмейте отдать концы! — прокричала она. — Не трогайте проскочивших, идиоты, оставьте их магам!

Обдав волной брызг, мимо Лиссии пронесся хвостатый сгусток воздуха, врезался в грудь еще одной Гончей и рассек горло.

Командующая чувствовала опьянение Потусторонних, чьи блестящие носы выискивали в рядах церковников сладкий аромат магов, без оглядки влекущий их на гибель. Страх, засевший в головах бойцов Церкви, звенел в сознании Лиссии сотнями безмолвных молитв и ругательств. К мрачной решимости стоять до последнего примешивалось отчаяние погибающих, уговаривающее слабых духом бросить все и бежать. Но Командующая отсекала всякую мысль о дезертирстве. Сцепив зубы, она оправдывала малодушие маячащей вдали черной громадой и передавала бойцам собственную волю к победе.

«Тысячелетиями Церковь оберегала покой Огнедола, и сегодня наши души не дрогнут, без устали борясь, пока кровь течет в наших венах и пока уста наши несут имя Всевидящей Матери».

Клокотание в горле Погибели донеслось до Командующей, и клубы пара осветила вырвавшаяся на волю лава. Испепеляющим потоком она излилась на неосязаемый щит, выставленный Сапфировой Маской, и спустя мгновение обратилась против твари, обволакивая ее, забивая глотку и застывая нерушимым монолитом. Лиссию не минула волна облегчения, охватившая воинов, находившихся поблизости от чудовища.

Само небо вздрогнуло, когда по полю боя пронесся утробный рык, и пелена дождя выпустила еще одну Погибель, стремглав несущуюся с правого фланга прямо на ряды церковников и магов.

— Рассредоточиться! — прогремел голос Командующей в головах оказавшихся под ударом бойцов. Тягаться с чудовищем кому-то, кроме подготовленного отряда Сапфировой Маски было безумием. Грязь закипала от одного ее приближения, а дождь отчаянно шипел, не смея прикоснуться к разгоряченным пластинам.

Алая полоса пронеслась над головой Лиссии, оставив в воздухе клочья розового тумана. Погибель споткнулась, когда ее голову пробил снаряд, и, разбрызгивая грязь, упала перед разбегающимися церковниками. Земля сохла и трескалась от разгоряченного воздуха, покидавшего легкие.