Троице пришлось вспомнить, что значит спать вне крепких стен, укрывшись от неба возведенным из земли и камня убежищем. Разведя костер из собранного в потемках хвороста, Фьорд вновь остался без энергии и устало откинулся на промозглую землю. Поджав коленки к груди и закутавшись в плащ, девушка рисовала пальцем на земле.

Промозглость лесного утра не отставала от магов до поры, пока ее не разогнали теплые полуденные лучи, встретившие путников на окраине Восходящего леса.

— Последняя преграда, и дальше — только равнины Этварка, — Мелисса пыталась отыскать знакомые деревья, когда-то казавшиеся ей совершенно непохожими друг на друга, а сейчас слившиеся в безликое серое воинство.

— В прошлый раз погода больше располагала к путешествиям, да? — Фьорд окинул взглядом мрачный пейзаж, неуклюжим пятном замерший под голубым небом.

— Огненный маг жалуется на холод. Дела, — насмешливо протянул Люфир, первым покидая кромку леса.

— Это же из-за тебя и твоих тренировок я только и могу, что дым пускать!

Вечером того же дня, когда Мелисса занималась обустройством стоянки, а Фьорд собирал хворост, Люфир отправился на поиски хоть какой-то живности. За весь дневной переход по Срединному лесу на его глаза не попался даже захудалый крапивник, и тишина, царящая в вышине, настораживала лучника.

Вспомнив, что неподалеку должно находиться озеро, Люфир направился на север, надеясь отыскать на берегу следы лесных обитателей и принести наконец в лагерь ужин. Чем дальше он шел, тем неподвижнее становился лес, и даже ветер умчался прочь.

За деревьями появились неряшливо разбросанные глыбы — кайма древнего кратера, в лоне которого покоились тихие озерные воды. Приблизившись, Люфир приник к шершавому боку камня, едва выглядывая из-за него. Внизу, в окружении высохших склонов, разрослась бурая грибница прилипших друг к другу строений, ощетинившихся невысокими вышками. Ее окутывала едва заметная желтая дымка, растворяющая в себе контуры фантасмагорической крепости. От озера, веками питавшего лес и его обитателей, не осталось и следа.

Со стороны стоянки донеслись грохот и крики, и тут же затихли. Люфир стремглав понесся назад, на ходу призывая лук. Перепрыгивая через кочки, он вглядывался в заросли, надеясь заранее заметить неприятеля, но ни в тот момент, ни потом, наконец добравшись до лагеря, лучник не нашел ничего, кроме раскуроченной полянки и порванного плаща.

Крутясь волчком, он старался отыскать следы спутников или тех, кто напал на них, но натыкался только на тропу, которой они пришли. Образ строения, явно потустороннего происхождения не выходил из головы. Стиснув лук до боли в пальцах, Люфир пошел обратно к кратеру, нарезая широкие круги, в надежде все же обнаружить следы пропавших магов.

Он упал на колено, когда боль пронзила щиколотку, судорогой взбираясь по спине. Вскинув лук, Люфир узнал черты напавшего на него, лишь когда стрела рассталась с тетивой. Вздрогнув, она пронеслась мимо цели, взорвавшись за спиной и оглушив мага.

— Проклятье, — опираясь на лук и волоча немеющую от боли ногу, Люфир добрался до юноши, потерявшего сознание от ударной волны, и перевернул его на спину. — Проклятье!

Не зная, какие повреждение повлекла за собой взорвавшаяся стрела, и не желая рисковать, Люфир приложил руку к груди мага и зашептал, призывая на помощь золотистое сияние. Черты, когда-то вложенные в голову лучника Крайснером, ожили и обрели краски, делая иллюзию явью.

Когда Кристар пришел в себя, сумерки висели на ветвях разлогими тенями. В спину упирался камень. Кристар ожидал, что от оглушившего его взрыва голова будет раскалываться, но в ней царила легкость, и единственное неудобство причиняли руки, туго стянутые за спиной веревкой. Только попытавшись сжечь их, Кристар понял, что легкость в голове и во всем теле оказалась дурным признаком. Он больше не ощущал в себе энергии огня, а камень продолжал лежать на месте, игнорируя зов мага.

Едва не крича от досады, Кристар поднял взгляд на сидящего перед ним человека. Его лицо освещали мерцающие змейки, бегающие по пяти камням, разложенным полукругом, до которых Кристар не смог бы дотянуться при всем желании.

— Как себя чувствуешь? Голова не болит? — поинтересовался человек, в котором метка на лбу выдавала мага.

Кристар молчал, уязвленный собственной нерасторопностью, приведшей к поражению. Пытаясь отыскать сестру, он метался по лесу, озираясь на каждый шорох, не зная, что ему делать, и, при виде неизвестного, оголенные нервы вынудили юношу первым нанести удар. Если бы он только сидел тихо и не лез на рожон, ни в чем не разобравшись! Встреча с неизвестными, оказавшимися неуязвимыми для его атак и так легко схватившими Онику, пошатнула уверенность Кристара в собственных силах. Теперь же, без умений укротителя стихий рядом с магом, он был беспомощным младенцем.

— Это меры предосторожности. Чтобы ты никого не покалечил сгоряча, — маг говорил спокойно и даже участливо, что еще больше насторожило Кристара. Он лихорадочно думал, что же делать. — Я не враг тебе, Кристар, так ведь? Я служу твоему отцу и знаю твою сестру.

Слова мага повергли Кристара в замешательство. Взгляд юноши скользнул по необычной для мужчины внешности, даже не перевязанной ноге, хотя он мог поклясться, что попал в нее, и забинтованным пальцам правой руки. Сидящий перед ним Смиренный был старше него, скорее всего, одного возраста с Зореваром. Кристар вспомнил сверкающие изгибы оружия, которое успел заметить в руках мага до того, как потерял сознание. Внезапно нахлынувшее облегчение теплой волной разошлось по телу, скапливаясь в пятках. Исчезнувшее из тела напряжение вызвало приступ нервного смеха.

— «Знаю»?! Это так ты называешь ваши отношения? — Кристар наконец перестал смеяться. — Развяжи меня, Лир. Обещаю, что не буду больше нападать.

Брови лучника изогнулись в удивлении. Услышать сокращение, придуманное Оникой, от кого-то другого было дико.

— Меня зовут Люфир, — уточнил он, возясь с туго затянутыми узлами.

— Знаю я, знаю. Это все сила привычки, — Кристар облегченно вздохнул и потер освобожденные запястья. — Я уж думал — мне конец.

— Так и было бы, не успей я отвести стрелу.

— Смешно бы вышло, если бы на этот раз ты пристрелил меня, — непонимание на лице Люфира и воспоминание о том, как в ином витке событий погибла Оника, настроили Кристара на серьезный лад. — Я же ранил тебя! Прости, если бы я только знал…

— Не стоит извинений. Ногу я залечил, — Люфир запнулся. Кристар пробыл без сознания около двух часов, и за все это время лучник не почувствовал признаков слабости и теперь надеялся, что Мориусу достанет благородства не взимать плату за исцеление ран, нанесенных его же потомком. Люфира не прельщала перспектива предстать перед Первым магом, не выполнив его поручения в Убежище.

— Ты уже открыл эти способности? И твой лук, я могу его увидеть?

Осведомленность Кристара и его неподдельный интерес смутили лучника. Пока юноша разглядывал материализованное по его просьбе оружие, Люфир пытался понять, как ему стоит себя вести. Черты юноши постоянно навевали мысли об Онике, и лучник не мог воспринимать его иначе, как ее брата, и из-за этого терялся, не понимая где и как ему установить рамки общения.

— Совсем забыл, — Люфир забормотал непонятные слова, и мерцание исчезло с окружавших мага камней, а перед глазами Кристара побелело, когда ощущение силы огня внезапно вернулось, словно выйдя из-за непроницаемой ширмы.

— Твоя сила голоса поразительна. Не знал, что ты можешь подавлять умения других магов, хотя да, это вполне возможно, — Кристар вспомнил об одном из Мастеров Республики, обладающем подобной способностью. — И как только ты это делаешь?

— В основном придумываю на ходу, — произносимые юношей фразы сбивали Люфира с толку. Ему все еще было непривычно видеть перед собой человека, который всегда жил для него во дворце Берилона и был так же далек от мира магии, как звезды от земли.