— Ты говоришь о Всевидящих Матерях?
— О них самых, будь неладны все их устои. Церковь родилась незадолго после того, как Проклятый принес в наш мир крупицы магического таланта. И сосредоточием ее стала женщина, воплотившая в себе нечеловеческую силу и выносливость. Ты и сам знаешь историю становления и развития Церкви и всех ее придатков. Но известно ли тебе, что Всевидящей Матерью стала не основательница Церкви, а ее старшая дочь? Ни та, ни другая не обладали ничем, кроме того, что доступно каждому церковнику, разве что в большем объеме. Но у Всевидящей Матери была младшая сестра, рожденная от союза ментального мага и первой в истории церковницы. Опасный и нестабильный тандем, между тем, дающий своему плоду дар ментального мага, усиленный кровью церковника.
— Я и представить не мог, что тебе настолько одиноко и не с кем поговорить, что ты начнешь свой рассказ о посещении Берилона с истории двух тысячелетней давности.
— Заткнулся бы и слушал молча, — оскорблено проворчал Дэрк. — Для человека, с головой увязшего в разгадывании древних тайн, ты слишком пренебрежительно относишься к истории главенствующего в Огнедоле рода. Конечно, в любой порядочной библиотеке ты найдешь книгу с жизнеописаниями Всевидящих Матерей, или хотя бы их имена, начиная с основательницы Церкви. Довольно заунывное чтиво, если не вдумываться в то, сколько имен и судеб перетерто страницами их биографий в прах. Всякая власть требует свою цену. Всевидящие Матери давно утратили бы свое влияние, если бы не постоянное поддержание и укрепление силы их крови. У Церкви всегда было в избытке выдающихся воинов, которые с легкостью могли улучить момент и сместить древний род с насиженного места, если бы каждая Всевидящая не превращала их в своих союзников. Правда, любая схема когда-нибудь дает сбой.
— Ты ведь понимаешь, что мне до сих пор непонятно, о чем ты? — поинтересовался Люфир.
Дэрк хотел было отвесить лучнику подзатыльник, но, передумав, сжал растущие у ног травинки.
— Все, кто мало-мальски интересовался историей, отметили, с какой завидной постоянностью у Всевидящих Матерей с разницей в два года рождаются две дочери. Конечно, все это проделки таинственной энергии Церкви, и мало кто, когда перед носом лежит такая диковинка, обращает внимание на то, что тщательно скрывается в тени. Пусть в Огнедоле и царит матриархат, но дети не рождаются от святого небесного дождя. Мир с легкостью принял, что избранники Всевидящих Матерей уходят во мрак, и никто бы и не подумал, что они всегда были на свету.
Вздохнув, Люфир откинулся назад, опершись о землю локтями: рассказ обещал быть долгим, и, раз лучник, пойдя на поводу у необъяснимого душевного порыва, ввязался в эту затею, нужно было запастись терпением и дослушать до конца.
— Мой отец, мой дед и его отец были на редкость талантливыми ментальными магами. В свое время их дар передался и мне. Крепкая наследственность, сыгравшая в этой истории не последнюю роль. Отец занимал место при дворе, прислуживая Первому советнику, находящемся на своем посту и поныне. Мне же выпала сомнительная честь расти в обществе дочерей тогдашней Всевидящей Матери, так что я не понаслышке знаю о дворцовых порядках. В те времена Арнора и не думала о той ответственности, которой предстоит лечь на ее плечи, в то время как ЛиссИя, ее младшая сестра, была молчалива и серьезна, с малых лет видя потаенные желания всех вокруг. Правда в том, что ни одна из Всевидящех Матерей за все время существования Церкви не обладала даром ментального мага. Зато у них были младшие сестры и Первые советники.
— А как же «Всевидящая» и все истории о дарованной Небом благословенной силе?
— Силы-то у Арноры хоть отбавляй. Как ни крути, она церковница, родившаяся от союза с одним из сильнейших бойцов Церкви. Чего не скажешь о ее младшей сестре. Чтобы получить силу ментального мага одной воли Неба недостаточно. И даже получив плод крови церковницы и ментального мага, в следующем поколении без подобного кровосмешения ментальная сила будет утеряна. Думаю, то же правило касается и стихийной магии: силы церковника и мага противоположны друг другу и не могут сосуществовать в одном теле без соответствующих усилий. Но кому нужны толки о том, что Всевидящая Мать, оплот веры и чистоты, знала больше одного мужчины? И я не говорю о том, что это бы раскрыло истоки ее могущества.
— Но тебе об этом известно немало.
— Да, так уж получилось, что, когда Лиссия заняла свое место Командующей бойцами Церкви, Арнора села на престол матери, а Ульен оценил мой талант, как наиболее многообещающий, — Дэрк хмыкнул, следя за цепочкой выстраиваемых Люфиром умозаключений. — Все, казалось, шло неплохо, ведь к тому времени наше общение с Арнорой приобрело довольно личный оттенок. Стать Первым советником со всеми вытекающими и прочее, прочее, — все это хорошо, если бы не тот церковник, что должен был успеть вперед меня. Дрянной расклад.
Люфир покосился на Дэрка, стараясь обуздать свои мысли и не дать магу найти себе поживу в его голове.
— Чего смотришь? Сам же просил рассказать, — Крайснер хохотнул. — Не мне тебе рассказывать, что получается, когда горячность и безрассудность молодости, знатно приправленные теплыми чувствами, сталкиваются с желанием обладать определенной женщиной. Тогда я предложил ей наплевать на закостенелые традиции, но ответом мне был отказ. Она, ставшая Всевидящей Матерью, человеком, чье слово вершит судьбу государства, говорила, что обязана неукоснительно исполнять свой долг, чего бы он от нее не требовал. Моя сила всецело принадлежала ей, и этого было достаточно, чтобы изменить мир и устоявшиеся порядки, но она боялась сойти с протоптанной тропы и проложить свой путь. Я не простил ей этого даже тогда, когда сам в себе не нашел силы воспротивиться течению. Похоже, что-то пошло не так со всем нашим поколением.
Конечно же, спустя год после рождения Миалы, я дал Церкви и Арноре то, что от меня требовалось. Может быть, после нашей ночи я и смог бы принять все, как есть, и оставить юношеские мечты, если бы не это проклятое умение слышать мысли других. Когда же все, что мне оставалось сделать, было занять место Первого советника рядом с новой Всевидящей Матерью, я решил, что зажарить мозги церковника, разделившего ложе с женщиной, которую я любил, будет неплохим прощальным подарком. В конце концов, их не объединяло ничего, кроме обязательства, и, каждый день, находясь рядом, я становился свидетелем терзаний Арноры, которая могла спрятать их от кого угодно, только не от меня. Вся эта история выглядит довольно гнусно, особенно если учесть, что я теперь на короткой ноге с заклятым врагом Арноры и, поди разбери, где начинается и кончается моя преданность.
Дэрк довольно усмехнулся, стоило лучнику нахмуриться, когда в его голове зародились сомнения. Люфир всегда балансировал на тонкой грани между доверием и недоверием к Дэрку Крайснеру, и после рассказанного ним, это хрупкое равновесие пошатнулось. Только лучник все еще не мог разобрать, на какую сторону пало преимущество.
— Только не нужно на меня бросаться, — рассмеялся церковник. Он вернулся к своей обыкновенной издевательски-насмешливой манере общения. — Это выглядело бы странно для пса, который, позабыв о старом хозяине, побежал к новому, стоило тому поманить сухарем. Помнишь, тебе ничего не утаить от меня. Но оно и к лучшему. У Сапфира сейчас своих забот хоть отбавляй, нужно же кому-то за тобой приглядывать.
Дэрк нехотя поднялся на ноги, отряхивая прилипшие к штанам травинки.
— Тебе нужно лучше питаться — одни кости остались, — наставительно произнес церковник. На полпути к дому он остановился и обернулся. — Я не знаю, чем закончится эта история с Сапфиром и его отпрысками, и, боюсь, что без крупной заварушки не обойтись. К чему это я: младшая дочь Арноры, Эльса, — не пристрели ее, хорошо? Она, конечно, девочка способная и может за себя постоять, но ты тот еще изворотливый гад. Так и не поймешь сразу, что за козырь ты вытянешь из рукава.
— Если мы когда-нибудь встретимся, обещаю, что не трону твою дочь.
