Все хорошо, все в порядке, но почему же так беспокойно на сердце, и так тянет болью внутри, почему слезы близко и так тяжело сдерживать рвущийся наружу поток печали? Ночь прошла как в тумане, и принцу казалось, что даже сквозь стены он слышит сладострастные стоны наслаждения нового наложника...

Его не позвали к королю ни следующим вечером, ни после. Все о нем как будто позабыли, и только молчаливый горничный исправно приносил еду и убирал тарелки, но спрашивать его о короле было бесполезно, ибо он все равно не ответил бы на вопрос ни единого слова. Андер пытался жить обычной жизнью, но даже приглядывающие за ним слуги вели себя как-то рассеянно, и он понял, что действительно утратил статус королевского фаворита отныне и на веки вечные...

***

То утро, когда он отчетливо понял, что влюблен в Ирьяна, стало для него сущим кошмаром. Это противоестественно, неправильно, гнусно, в конце концов! Как можно любить варвара, врага, безжалостного завоевателя, разрушившего все, что было ему дорого?! Хэйянский король не из тех, кому следует отдавать свое сердце, он не способен любить, а его наложников насчитывается не одна сотня, и это только из числа знати! Ну, ничего, он справится с этим наваждением, тем более что скорее всего это вовсе и не любовь, а просто тоска и память изломанного ласками тела, и эта глупость исчезнет из его сердца сразу же, как только он покинет столицу, отправившись в изгнание.

Главное, что он не понес от Ирьяна, великий Фрей избавил его от ненужной беременности, а все остальное неважно. А может, попросить отпустить его назад, в Кинтай, вернуться к своим опытам, своим операциям, новым лекарствам? Нет, вряд ли король отпустит, хотя почему бы и нет, он же должен сдержать свое слово? Попытка не пытка, попробовать стоит... Осталось немного, только подождать, когда повелитель натешится новым омегой, уняв самый первый пылкий порыв, и вспомнит о нем, уже бывшем, тогда он и выскажет королю свою дерзкую просьбу и навсегда оставит его, как печальный сон...

...Андер медленно поднимался на высоченную дворцовую башню, чтобы напоследок полюбоваться с высоты на чужую столицу, по улицам которой он так ни разу и не прошелся, не считая того дня, когда только приехал, но и тогда он видел ее улицы только из оконца повозки. Сейчас он увидит ее с самой высокой точки, осталось только выйти на смотровую площадку. Он встанет у края площадки, возьмется руками за узорный парапет и с замиранием сердца бросит вниз взгляд, стараясь запомнить то единственное на земле место, где был так недолго, но ошеломляюще счастлив...

Как же красиво! Дух захватывает, и дыхание спирает в груди. Так и взлетел бы в небо свободной птицей, там нет ни боли, ни печали, а только бездонная синь и прозрачный воздух! Он встал на цыпочки и потянулся выше, опасно перегнувшись через парапет, и в ту же секунду его сдернули назад сильные руки.

- Что ты задумал, Анди? - Ирьян трепетно прижимал его к груди, и сердце билось в нем пойманной в силки птицей. - Если б я случайно тебя не увидел, не побежал за тобой и промедлил хотя бы мгновенье... Скажи, что вынудило тебя подняться на башню? Зачем ты снова решился на самоубийство?

- Тебе не обязательно это знать, - принц не стал разубеждать короля в его заблуждении. - Я больше не нужен тебе, ты забавляешься теперь с новым наложником, и я могу делать все, что пожелаю, и это та просьба, которую ты обещал мне исполнить. Пусти же меня, я желаю упасть с этой башни...

- Мой принц, ты ревнуешь? - с восторгом выдохнул Ирьян в самое его ушко. - Ты правда ревнуешь??? Вот глупый, да кроме тебя... - он словно запнулся о слово, увидев близко глаза Андера, в которых пылала неукротимая ненависть, заставившая его выпустить омегу из объятий и отступить назад на два шага, - ... у меня наберется куча страстных красавчиков, не в пример тебе искренне жаждущих моих поцелуев! Желаешь покинуть меня? Отлично, но только не так, ибо смерть для тебя слишком легкий выход. Выскажи другую просьбу, и я посмотрю, смогу ли ее исполнить!

- Позволь мне вернуться домой, в Кинтай!

- Снова мимо, - еще больше помрачнел Ирьян. - Итак, третья и последняя попытка, и это я еще очень снисходителен сегодня, помни об этом, дерзкий омега!

- Отправь меня в провинцию, в самую бедную лечебницу для простолюдинов!

- ЧТО? - если бы с ясного неба вдруг посыпались лягушки и змеи, даже тогда король не удивился бы сильнее. - Тебя - в лечебницу??? Но для чего изнеженному бездельнику принцу идти в такое грязное и мрачное место? Что ты сможешь там делать?

- Тебя это не касается, - упрямо буркнул принц. Сердце болело так сильно, что ему казалось, - он умирает, прямо сейчас, но прелестное личико не выражало ничего, кроме презрения. - Ты обещал исполнить мою просьбу!

- Ну, хорошо, омега! - с таким же гневом заявил король. - Завтра же тебя отвезут в самую бедную столичную лечебницу, и я прикажу главному лекарю не церемониться с тобой. Будешь работать плохо, пеняй на себя. Да, и запомни еще: свою тощую задницу защищай сам, как знаешь, а это совсем непросто, ибо альфы в нашем королевстве довольно бесцеремонные!

5.

Один большой длинный сарай и два поменьше - такова была лечебница для бедных на самой окраине хэйянской столицы.

- Вылазь, омега, приехали! - сопровождающие его люди не церемонились, видимо, не получив от короля никаких указаний насчет его статуса. Надо привыкать, теперь он простой санитар, и ничего иного. Андер надвинул ниже на лоб белую повязку и легко выпрыгнул из простой повозки, не украшенной никакими отличительными гербами. - Вон видишь, синяя дверь, топай туда, найдешь начальника всей этой богадельни. Он распорядится, где будешь жить.

Кругом была дикая природа, заросли кустов и бурьяна. Не слишком заботятся местные чиновники о чистоте и порядке вокруг лечебницы, в Кинтае такого нигде не увидишь. Все скошено, вычищено, подметено и убрано.

Внутри оказалось еще ужаснее, и Андер невольно поморщился от бросившейся в ноздри вони, хотя был абсолютно не брезгливым. Ну и дикари эти хэйянцы, они по всей видимости не имеют ни малейшего понятия о санитарии и гигиене, - двух основных необходимых условиях успешного излечения больных и немощных. Работы здесь точно непочатый край, но это и лучше, не будет времени думать о глупостях и жалеть свою несчастную конченую жизнь...

Толкнув синюю дверь, он оказался в маленьком и довольно чистом по сравнению с общим залом, кабинете, где увидел симпатичного молодого альфу в несвежем лекарском халате, который воззрился на него с немалым интересом.