- Ну,что, ты доволен, дерзкий омега? - буравя взглядом лицо принца, с тихой угрозой в голосе спросил король. - Не доверял мне, признайся? Ты молод, но очень умен, я постараюсь это запомнить. Мне не нужен умный наложник, все, что от тебя требуется - покорность и страсть. Если не сможешь смириться со своим новым положением, тебе же хуже, но я не хочу причинять тебе вред, так что не нарывайся, ибо терпением я не отличаюсь. Ты понял меня? Здесь тебе не папочкины хоромы, где тебя холили и лелеяли в праздности, не заставляя делать ничего, кроме традиционного у вас вышивания.
- Я понял, - принц про себя усмехнулся. Похоже, что Ирьян не знает про него ничего, опираясь на обычные сведения о воспитании знатных омег Кинтая. Не знает ни о его познаниях в знахарстве, ни об умении составлять рецепты и варить снадобья и яды, считая свое новое приобретение просто красивым телом, выросшим в праздности. Что ж, это к лучшему, пусть так и будет, и незачем раскрывать ему правду.
- Выкупайте его в ароматических ваннах, оденьте в тонкие одежды и приведите в мои личные покои, - распорядился Король, отдавая омегу в руки умелой и опытной дворцовой прислуги, через которую прошла не одна сотня королевских любовников. - Волосы связать в узел и распустить по плечам, никаких заколок, только шелковая атласная лента!
А вот это уже неожиданность! Как и куда перепрятать яд обнаженному человеку? Выбора нет, придется выпить его раньше, упав без чувств не в объятия ошеломленного короля, а всего лишь на руки слуг. Жалко, конечно, лишать похотливого Ирьена такого удовольствия, но ничего не поделаешь. Андер собрался с духом, вознес короткую молитву всемилостивейшему Фрею и одним махом проглотил выхваченную из внутренней впадины золотой заколки прозрачную бусинку яда...
***
Очнулся принц на мягком ложе, осторожно открыл глаза, недоумевая, почему до сих пор еще жив? Увидел небольшую комнату, приглушенный свет фонаря и седую голову старого кинтайца, склонившегося над ним с озабоченным видом.
- Ну, слава Фрею, ты пришел в себя! - с облегчением выдохнул знахарь, поднося к пересохшим губам принца остро пахнущую настойку вьерры. - Выпей, мой принц, тебе сразу же станет легче...
- Наставник? Но почему вы здесь? В Кинтае думают, что вы погибли, - Андер слабо оттолкнул от себя склянку с лекарством, - зачем вы спасли меня? Я не желаю жить продажной шлюхой, служа утехам сластолюбца короля, а потому и выбрал смерть, сочтя ее за благо...
- Ты молод, принц мой, ты красив и очень талантлив, - горько покачал головой старый травник, - поверь мне, жизнь, дарованная нам единожды, бесценна, и не стоит спешить раньше времени в Долину предков. Можешь считать меня трусом или предателем, но даже я, старик, не отважился убить себя, предпочтя служить хэйянцам.
- Кто я такой, чтоб осуждать вас? Скажите, как долго я пролежал в беспамятстве, наставник?
- Четыре долгих дня, мой господин. Ты стал искусен в ядах, я даже усомнился, что смогу спасти тебя от гибели.
- Четыре дня... Что наши пленники, вы ничего о них не слышали?
- Король Ирьян не чинит им препятствий на пути к границе... И к слову, он не велел мне говорить, но... повелитель две ночи просидел возле твоей постели, стирая холодный пот с твоего бледного чела.
- К чему вы говорите мне об этом? - презрительно хмыкнул принц. - Я должен быть польщен таким вниманием? Но где же он сейчас, так быстро надоело заботиться о своей новой игрушке?
- Государственные заботы вынудили повелителя уехать в западные провинции, он пробудет там до следующего появления на небе Лайвы, так что у тебя будет время оправиться от губительных последствий необдуманного поступка, мой принц. Смирись, ты рожден в этом мире омегой, так что Фрей изначально предопределил тебе быть чьим-то супругом, принимать в себя семя альфы и рожать от него детей...
- Я не желаю носить в себе ублюдков Ирьяна! Пусть я рожден омегой, но я лекарь и сознательно выбрал науку! Вы тоже знахарь и можете меня понять!
- Тогда откройся своему супругу, он очень уважает ученых, и думаю, разрешит тебе и дальше заниматься тем, что по душе. Здесь тоже много раненых и немощных людей, нуждающихся в помощи хирурга, а лекарская наука в Хэйяне развита значительно слабее, чем в Кинтае!
- Лечить врагов? Да ни за что на свете, лучше умереть! Не смейте открывать королю мою тайну!
- Как пожелаешь, принц, но помни, что простые люди везде одинаковы и достойны сострадания. Скажу еще: повелитель слышал о знаменитом лекаре Хампусе и даже приказал найти его в Кинтае, но он, вернее, ты, словно сквозь землю провалился. Не зная правды, король счел его исчезновение делом рук коварных кинтайцев, и поклялся, что не оставит поисков, непременно отыщет целителя и увезет в свой дворец.
- Оставьте меня, наставник, я хочу побыть один, - принц отвернулся к стене и закрыл глаза, не желая показывать старому лекарю выступившие на ресницах слезы отчаянья...
3.
Андера снова выкупали в огромной позолоченной ванне, обрядили в тонкие дорогие одежды с кинтайской вышивкой и отвели в покои повелителя. Внутренне сжавшись, принц с ужасом ожидал дальнейшего, всем существом непорочного девственника противясь предстоящему насилию. И это жизнь? Наставник совсем не прав, такое существование невозможно назвать жизнью, но всю половину цикла Лайвы, предшествовавшую роковому дню первой встречи с Ирьяном с него не спускали глаз, так что навредить себе он больше не смог...
- Тебе настолько ненавистна близость со мной, что ты предпочел умереть, глупый кинтаец? - насмешливо спросил король. - Даже не испробовав телесных наслаждений?
Принц не счел нужным отвечать, буравя взглядом полуобнаженное тело своего врага, который встретил его в одних коротких кожаных панталонах. Весь в шрамах - результат многочисленных сражений, в которых, а это знал любой кинтайский ребенок с раннего детства, король Хэйяна принимал самое непосредственное участие, своим личным примером и храбростью вдохновляя на подвиги пеших и конных воинов. Жилистый, сильный, опасный самец, от которого ощутимыми волнами исходит запах похотливых желаний. Андер содрогнулся - ему была омерзительна сама мысль, что через минуту эти крепкие руки коснутся его невинного тела, будут трогать и мять, добираясь до самых стыдных его частей, раздвигать ноги и насиловать, причиняя позорную боль...
