"Как жаль... как глупо... - думал он в минуты небольшого облегчения, когда действовало обезболивающее, - война окончена, а меня достал меч какого-то отчаявшегося простого воина, не сумевшего вовремя выбраться на родину. Обидно умирать вот так, случайно, даже не в бою. И что же будет теперь с Хайяном, ведь я не успел оставить после себя наследника... И никогда я больше не увижу Андера..."
Его везли в столицу, и он не знал, доживет ли до конца этого длинного пути, моля Фрея дать ему возможность хоть бы раз еще увидеть любимого... Сознание то оставляло его, то возвращалось, и вот однажды утром он узнал знакомые помещения королевской лечебницы, и всех лучших своих лекарей, с озабоченным видом толпившихся у его постели...
- Позовите Заглавного жреца и Первого министра, - слабым, но твердым голосом произнес Ирьян, - я должен продиктовать им свою последнюю волю...
Однако вместо позванных в лечебницу вошел омега. Невысокого роста, с маской на лице и в белой головной повязке. Даже свободный лекарский халат не скрывал круглого аккуратного животика, придававшего парню какой-то уютный домашний вид. За ним вошел кинтайский травник, почтительно уступая дорогу и что-то торопливо объясняя по ходу дела...
- Беременный омега? Но зачем он тут? - шелестом пронеслось среди столпившихся в комнате лекарей. - Проститься с королем?
- Позвольте, пропустите! - властным голосом, привыкшим повелевать в операционной, сказал омега. - Я должен немедленно осмотреть рану Его Величества!
- Но кто вы, господин? - выступил вперед главный королевский лекарь. - Почему мы должны допускать вас до нашего повелителя?
- Я лекарь Хампус! - возвысил голос беременный омега. - Надеюсь, обо мне все слышали? Все в сторону! Дайте мне пройти!
Андер? Этот голос Ирьян узнал бы из тысячи... Но омега сказал, что он Хампус??? Огромным усилием воли король пытался удержать снова ускользающее от него сознание, мутным взглядом окидывая приближающееся к его постели белое видение... С трудом моргнул и снова открыл глаза... Он точно бредит... умирает... Эти прекрасные глаза, они так близко..."Спасибо, Фрей, что разрешил увидеть их перед кончиной... Мой Андер... мой любимый..."
Над ним склонилось лицо в маске, до боли знакомые измученные глаза глянули на него с любовью...
- Я лекарь Хампус, Ирьян! - тихо сказало видение, - я здесь с тобой, и я тебя спасу!
- Мой Андер... ты явился проводить меня в Долину предков. Спасибо, мой любимый... - слабо шевельнулись губы, и сознание короля окончательно угасло...
***
Ребенок внутри впервые толкнулся в третий полдень первой недели зимы, и именно в этот момент сердце Андера вдруг охватила странная необъяснимая тревога. Она не отпускала ни в этот день, ни в последующие, выматывая сердце и душу сводящей с ума тоской...
- Что-то случилось с твоим отцом, малыш? - поглаживая живот, тихо спрашивал принц, за эти одинокие месяцы привыкнув разговаривать в минуты отдыха со своим ребенком. Дети в чреве - странные и загадочные создания, они чувствуют на расстоянии, и их связь с родителем очень сильна. Он, как лекарь, не раз становился свидетелем того, как беременный омега точно указывал время ранения или гибели в бою своего альфы, будучи от него за много миль. - Но ведь война к концу, разве не так? Хотя... пока он далеко, я не могу не волноваться... Не надо, милый, успокойся, он ведь король, и у него там есть охрана. Все будет хорошо, и скоро он вернется. Ты ляг поспи, а папе надо поработать...
- Наш папочка идет! - раненые давно уже обращались к нему так, с ласковым вниманием глядя на заметно выделяющийся впереди аккуратный животик. Беременный омега-санитар ухаживал за ними наравне с остальными, хотя главный лекарь давно предлагал ему оставить лечебницу и отдыхать, и солдаты безмерно уважали Андера за мужество и ласковое терпение, всячески старались помочь ему и облегчить нелегкую ношу грязной кровавой работы.
Аке давно отстранил Андера от мытья полов и таскания тяжестей, оставив за ним простые операции, перевязки и раздачу пищи, но принц все равно делал практически все, единственно избегая тех работ, которые могли бы навредить ребенку. Война откатилась далеко на запад, но лечебница по-прежнему была полна, так что каждые умелые руки были на счету, а потому начальник и не отстранял Андера от ухода за ранеными, понимая, что заменить его просто некем.
Когда стало заметно положение Андера, никто, кроме подростка Грегера, не выказал удивления и не допытывался у него, кто отец ребенка, и принц иной раз думал о том, что это странно. Возможно, Аке что-то знал или получил от того же наставника указание не проявлять любопытство, в чем и уведомил весь остальной персонал, но как бы там ни было, в сторону Андера не возникло никаких косых взглядов или кривотолков, все восприняли это как само собой разумеющееся, словно он был чьим-то супругом и ожидал ребенка на вполне законных основаниях.
- Ты бледный, иди отдохни, - встретил его Аке, - на сегодня работы немного, все сделано. И вообще - война к концу, скоро мы все сможем вздохнуть свободней...
***
Когда в лечебнице вдруг появился старый наставник, Андер почти не удивился. Он жил все эти дни словно на острие ножа, ежеминутно ожидая какого-то известия или нехорошей новости. Но то, что поведал ему учитель, повергло его сердце в холодный плен отчаянья и страха.
- Я за тобой приехал, Андер, - торопливо глотая слова, сказал старик, - быстрее собирайся. Сегодня мы вернулись с запада в столицу, Король серьезно ранен, и хэйянские лекари не в силах ему помочь. Настало время тебе выйти из тени, перестав прятаться за жалкой ролью санитара, ибо ты - единственная оставшаяся надежда Ирьяна на спасение...
- Куда он ранен и сколько дней назад это случилось? - до боли сжимая пальцы в кулаки, задал принц первый вопрос. - Каково сейчас его состояние? Жар, лихорадка, нагноение раны??
- Я все тебе подробно расскажу по дороге. Поедем немедленно, нельзя терять ни минуты...
С первого же взгляда принц мгновенно определил всю серьезность положения. Рана нехороша, а лечили ее лишь обычными в Хэйяне перевязками. Будет сложно добиться улучшения, и исход лечения гарантировать невозможно, но попытаться он обязан, иначе не простит себе этого всю жизнь.
