- Несомненно! - высокомерно выкрикнул Гаспарян. - А вот если ты будешь всячески мешать этому, то сделка может сорваться.

- Это сделка с Дьяволом, разве вы этого не понимаете?

- Дьявол - это религиозная абстракция, так же как и Бог. Порядок и Хаос, Добро и Зло, Свет и Тьма, Бог и Дьявол - вечные антагонисты, придуманные человеческим разумом, понимающим окружающих его мир не правильно, не до конца, через призму своих несовершенных чувств.

- Да Вы философ, - улыбнулся Виктор.

- Я не философ, я реалист.

- Что-то сильно сомневаюсь, раз Вы пытаетесь договориться с Агрессором.

Глаза Василия Лазаревича чуть не выпрыгнули из орбит.

- Как ты его назвал? - искренне удивился Гаспарян. - Агрессор?... Эм, в корне не верное представление, в корне! - Он опять запустил указательный палец правой руки куда-то в небеса и стал похожим на строгого учителя, пытавшегося растолковать нерадивому ученику очередной зубодробительный вопрос. - Вот к чему приводит твое несовершенное понимание мира и Его сути. Не удивительно, что вы не можете договориться... Он не Агрессор, поскольку всегда был здесь и всегда существовал среди нас, среди других цивилизаций, везде. Агрессоры приходят извне, чтобы завоевать, покорить, поработить, а Он - такая же неотвратимая часть нас самих, как, скажем, желание любить, желание быть счастливым...

- Желание убивать и разрушать, - перебил его Виктор. - Неужели весь этот бред, Он рассказал Вам сам?

- Не он лично, поскольку такая Сущность не имеет определенного мозгового центра, или, как ты рассчитываешь, уязвимой точки...

- Только не говори мне, что тебе поведали этот секрет микронианцы.

- Не перебивай меня, - сказал Гаспарян, тихо закипая. - Микронианцы, да будет тебе известно, ни с кем не контактируют, да и понять их, если честно, было бы достаточно проблематично. Речь идет об аватарах, ментально психических проекциях, специально созданных Сущностью для контакта с нами.

- Неслыханна щедрость. Человек создал муравью своего переводчика, мне это именно так видится.

- А мне нет! - вскричал вдруг Гаспарян. - Мне нет! Если ты такой болван и ничего не хочешь понимать, пожалей хотя бы ее, - Василий Лазаревич кивнул в сторону Катя, стоявшей рядом с Гагариным, - ты же любишь ее, не так ли? Пойми, бессмысленно бороться с тем, с кем этого делать не следует. Муравей-переросток не одолеет человека, как бы ему этого не хотелось...

- Но он никогда не сможет до конца понять человека, а без этого гарантировать свою безопасность было бы преждевременным.

Василий Лазаревич явно начинал выходить из себя и напоминал сейчас быка на корриде, разъяренного предстоящим поединком.

- Ты не хочешь меня слушать, - прошелестел он мертвым нечеловеческим голосом. В его голосе послышались отдаленно знакомые интонации. Где-то Виктор уже слышал их, вот только где? - Ты отказываешься от моего предложения передать артефакты в обмен на женщин? Учти, здесь и твоя мать тоже, не хотелось бы, чтобы она пострадала, правда?

- Зачем был нужен этот разговор, мог бы сразу передать координаты места встречи, где состоялась бы сделка.

- Это не твоего ума забота. Ну, так как?

- Назови время и место. Я буду один.

- Это вряд ли, - сверкнул белозубой улыбкой Василий Лазаревич, - наверняка приведешь с собой целый батальон спецназа, но это твое право. Я приду один, и не вздумай со мной играть, это плохо может закончиться.

- Как и для тебя, если с голов женщин упадет хотя бы один волос.

- Ты мне угрожаешь?

- Именно. Так, где и когда?

Секунд тридцать Гаспарян гонял по скулам желваки, пытаясь своим страшным взглядом сломить волю Виктора, но ему этого не удалось. Наконец, он произнес:

- Через два часа, 331 571 488. Надеюсь, сможешь найти?

- Постараюсь, - ответил Виктор и первым отключил связь.

Он вдруг вспомнил, где уже слышал этот мертвый голос. Это было на Агее, во время той операции, когда ему удалось обезвредить террористов и предотвратить гибель всего населения планеты. "...мы...есть начало... конец... ты создать мир...я убить... вирус... правда... ничто не... вечность... не мешать... смерть..." - фраза послушно всплыла в памяти Гагарина, и вот теперь выяснялось, что Василий Лазаревич превратился в нечто похожее на того несчастного человека, а значит стал во сто крат опасней.

Сборы были не долгими. Катя и Сергей хотели было присоединиться к отряду десанта, но Виктор строго настрого запретил им даже думать о такой бестолковой мысли. В обычной ситуации он позволил бы себе препирательства с Екатериной на полчаса, а то и более, но сейчас, когда дорога была каждая секунда, Гагарин просто приказал ей на уровне пороговых инстинктов оставаться дома и никуда из него не высовываться. В дополнении ко всему Виктору удалось внедрить в сознание Соломона императив цепного пса, согласно которому домовой должен был, в случае чего, израсходовать всю свою энергию на мощный пси-импульс и подавить действие возможных непрошенных гостей.

На борту "Ильи Муромца" быстро определились с цифрами, указанными Гаспаряном. Ими оказались координаты одного из малых тел облака Оорта. Используя сверхмощные детекторы Стражей в купе с параспособностями Виктора, удалось определить, что малое тело являлось замаскированной космической базой, скорее всего, имело встроенный в нее дырокол (то есть способно было путешествовать в космосе наравне со звездолетами) имело целую систему автономных источников энергоснабжения и встроенную секретную станцию трансгресса. Внешнего кольца охраны она не имела (во всяком случае, Виктору не удалось его выявить), но внутри базы десантников, скорее всего, ждал теплый прием.

- В лоб штурмовать такой комплекс, без знаний внутренних помещений, без сведений об охране объекта - самоубийство, - сделал заключение Нефедов по данным первичной разведки. - Здесь нужно либо производить тщательную доразведку, либо атаковать нагло, быстро и нестандартно.

Пока Александр Игоревич языком полу жестов полу междометий объяснялся с командирами групп, Федор Матвеевич подозвал к себе сына, так чтобы их никто не смог услышать.

- Правильно сделал, что не потащил их с собой, - обрадовано произнес отец. - Я уж думал ты поведешься у Гаспаряна на поводу.

- Ты плохо меня знаешь, - буркнул в ответ Виктор. - Василий Лазаревич, конечно, сволочь, но он пока еще человек, и с ним возможно договориться.

- С чего ты взял, что он пока еще человек?

- С того, что он поступил как... эм... человек, взял заложников и требует обмена. Это наша логика, варварская, не достойная звания человеческой, но наша. Ни зеркальники, ни микронианцы таким образом действовать бы не стали.

Федор Матвеевич с задумчивым видом кивнул.

- Что собираешься делать?

- Вести переговоры, - твердо сказал Виктор. - Гаспарян не знает, со мной артефакты или нет, с другой стороны и мы не знаем, где держат женщин, так что в определенной степени и они, и мы в одинаковых условиях.

- А если договориться не получится? Что тогда?

- Тогда будем воевать.

- Легко сказать, воевать, - хмыкнул Федор Матвеевич, - мы даже не знаем, где сейчас Гинсбург. Он наверняка тоже имеет на себе ментальную проекцию Агрессора, а теперь представь на секундочку, сколько таких Гинсбургов и Гаспарянов может оказаться в стане предателей?

Виктор крепко задумался. В самом деле, идти на штурм базы, не зная резерва противника, было самоубийственным ходом, но у них совершенно не оставалось времени на более детальную проработку акции по освобождению заложников. С другой стороны, противник, скорее всего, не догадывался о трех Стражах, находящихся в распоряжении контрразведки. И где-то в данный момент обитал еще таинственный Странник, обещавший появиться в самый нужный момент. Именно на такой момент рассчитывал Виктор.

- Все будет в порядке, пап, - успокоил отца Виктор и, давая понять, что разговор закончен, отошел к группе десантников, занимающихся разработкой плана штурмы укрепленного объекта.