Несмотря на то что многие женщины из разных социально-экономических групп с этим не согласились, состав одобривших его довольно показателен. Мамы из менее благополучных социально-культурных слоев оказались более солидарны с этим утверждением.

Есть, правда, тревожащее обстоятельство: если родители уверены, что никак не могут повлиять на позитивное развитие интеллектуального потенциала ребенка, тот получит меньше поддержки, необходимой для этого развития. Вопрос все же в том, почему у подобной уверенности есть социально-экономическая подоплека.

Чтобы ответить на этот сложный вопрос, одних предположений недостаточно. Но важность его огромна. Если вам постоянно самыми разными способами сообщать, что вы неспособны чему-то научиться, вы в итоге поверите. И концепция пластичного интеллектуального роста не имеет никаких шансов на успех. Я не предлагаю обсуждать целое поколение, выросшее с грузом подобных представлений и сумевшее его преодолеть. Но для многих эта ноша слишком тяжела и отнимает столько энергии, что становится огромным препятствием на пути к успеху.

У большинства из нас внутри есть голосок, твердящий: «Ты с этим не справишься», – и лишь самым упорным удается его заглушить. Но когда этому голоску вторит целый хор: «Это не для тебя, ты недостаточно умен, тебе с этим никогда не совладать», – а поддерживает подобное убеждение непреодолимая стена социальных ограничений, решимость действовать легко сходит на нет.

Именно поэтому так вдохновляет то, что произошло позже.

Когда мы снова встретились с молодыми мамами, чтобы продолжить наше «вмешательство в дела новорожденных», обнаружили важные изменения. Многие из матерей, считавших своих младенцев уже написанными книгами, теперь видели в них очаровательный, любимый и пластичный потенциал. Потенциал, к раскрытию которого они тоже могли приложить руку. И хотя то, что мы увидели, носило эпизодический характер и данных не хватило бы, чтобы претендовать на статистическое значение, этого оказалось совершенно достаточно для появления надежды.

Именно надежда заставила меня тут же обратиться к научной литературе. Я хотела проверить, нет ли исследований, демонстрировавших, как изменение родительского образа мыслей меняет культуру воспитания. Другими словами, не заметил ли кто-нибудь, что выбор между представлениями о врожденности или пластичности способностей сказывается на методах воспитания, позволяя родителям активнее влиять на развитие детей?

Такое исследование было проведено Элизабет Мурман (теперь Мурман Ким) доктором наук, ныне научным сотрудником Центра исследований детей, молодежи, семьи и школы штата Небраска, а также Евой Померанц – доктором наук, профессором психологии Университета Иллинойса. Они наблюдали 79 матерей детей в возрасте 7,5 года{218}.

Мурман Ким и Померанц предположили, что установка на данность у родителей не способствует поддержанию интеллектуального развития детей. Другими словами, мамы и папы, уверенные, что интеллект невозможно изменить, реагировали на трудности в учебе своих малышей как на признак «фиксированной способности», повлиять на которую не было шансов. В результате вместо того чтобы предлагать конструктивные методы обучения, эти родители поощряют в детях умение «хорошо выглядеть», в том числе подсказывая им, как решать задачи, не позволяя учиться самим. Они просто стараются избавить учеников от позорного провала. Подобные мамы также склонны к фрустрации по поводу детей.

Элизабет и Ева решили, что, если стимулировать у родителей формирование сознания, ориентированного на развитие, это поможет им понять, что способности юного поколения пластичны, а не фиксированы. Как результат – в трудностях, с которыми сталкиваются малыши, они увидят возможность помочь им научиться овладевать знаниями – шаг за шагом, конструктивно, даже если эти шаги очень непростые.

В ходе исследования матери случайным образом были поделены на представительниц установки на рост и установки на данность. Всем родителям сообщили, что их детям будет предложено пройти тест Рейвена для измерения уровня интеллекта.

Матерям из группы «установка на данность» сказали: «Матрицы Рейвена измеряют врожденный, природный интеллект вашего ребенка».

Матерям из группы «установка на рост» сказали: «Матрицы Рейвена измеряют интеллектуальный потенциал вашего ребенка».

Всем мамам было разрешено помогать своим детям во время теста столько, сколько они сочтут нужным.

Тест был специально сделан слишком сложным для этих малышей. Пока они пытались его пройти, исследователи наблюдали за реакцией мам.

Матери из группы «установка на данность», которых убедили, что у их детей наличествуют врожденные способности, действовали неконструктивно. Но они были активны, пытаясь управлять малышами: чаще подсказывали правильный ответ, чем поддерживали самостоятельный его поиск. Некоторые даже отбирали у детей карандаши и сами выполняли задания. К тому же матери с установкой на данность гораздо чаще применяли неконструктивные воспитательные приемы, например критиковали детей, если те казались беспомощными или отчаявшимися, – фактически «били лежачего»{219}.

Что интересно: конструктивные воспитательные практики не были обратной стороной неконструктивных. То есть убеждение родителя в установке на рост еще не означало, что он автоматически использует результативное воспитание. Это означало лишь меньше контроля и минимум неплодотворных техник.

Почему?

Потому что осознание пластичности интеллекта ребенка еще не означает, что взрослый располагает техниками для использования этого знания. Представление, что «младенцы не рождаются умными», не приводит автоматически к мысли о том, что «умными их делают родители, постоянно с ними разговаривая». Вы можете смотреть в правильном направлении, но, чтобы достигнуть цели, все равно придется пройти весь путь.

Триша частенько говорила своим детям Порции, Магеллану, Пьеру, Тони, Маркусу и Ноэль, что против поражения нет приема – кроме еще одной попытки. Не прочитав ни единой книжки по развитию мозга и не будучи в курсе двойных слепых исследований по воспитанию детей, Триша воспитывала своих идеально, ориентируясь на развитие. Упорство, образование и вера в результат – вот основы ее подхода.

Мисс Ти, как звали ее соседи, закончила семь классов школы и всю жизнь работала горничной. Своего рода духовная предтеча профессоров Кэрол Дуэк, Джеймса Хекмана и Энджелы Дакворт, Мисс Ти подталкивала детей к осознанным достижениям, невзирая на препятствия, казавшиеся непреодолимыми. Если бы я верила в духов, я бы сказала, что эта правнучка рабов каким-то образом была в контакте с предками и их трудом.

Мисс Ти родилась в 1921 году, когда рабство было еще в недалеком прошлом. Пытаясь поднять шестерых детей в Ист-Сент-Луисе, она работала не покладая рук. В тесной квартирке без телевизора и телефона мама пыталась уберечь их от хаоса внешнего мира. Когда еды не хватало, она использовала сельский, «теннессийский» метод растягивания семейного бюджета: готовила обед из белки или енота, купленных у фермеров либо охотников.

А вот книги в доме были всегда. Отправляясь за ними в Гудвилл, она покупала стопками номера журнала Life and Look и книжки в мягкой обложке, по пять центов за штуку. Но даже самые лучшие родители порой заставляют своих детей краснеть: она писала учителям письма, пестревшие орфографическими и грамматическими ошибками. Мать требовала от учителей следить за тем, чтобы ее дети получали все необходимое для реализации потенциала. Несмотря на свои семь классов, женщина была нацелена устранить любые препятствия с пути ее малышей. Собственный опыт не убил веру Мисс Ти в себя, а значит, и в своих потомков. Редкое, удивительное качество. Как повезло ее детям!