— Через час можно будет зачистить края, чтобы эти сопли не торчали.

— Откуда ты все это знаешь?

— Ну, этот корабль все-таки из моей Вселенной. Ты уже догадалась, что я не местный?

— Как ты сюда попал?

— Шагнул в телепорт и очутился на Омеге. — Крап не стал вдаваться в подробности — незачем. — Кто, почему и зачем так со мной поступил, я не знаю. Я был не один — со мной еще двое моей расы и человеческая девушка. Потом нас нашел один парень — киборг. И предложил работу.

— Работу?

— Спасти галактику. Ни много, ни мало. Что, Квилл не говорил о Жнецах?

— Да все уши прожужжал, да только я не верила. До того, как он показал хроники своей расы.

— То есть ты знаешь, что ворка раньше были достаточно развитыми и цивилизованными?

— Пф! Да он об этом на каждом углу трещит. — Рина замотала головой. — Хотя сейчас они больше всего напоминают сброд полуодетых дикарей.

— Ну, если все только измеряется одеждой… тогда я вообще зверь. — Сказал Крап.

— Извини, я не хотела тебя обидеть. — Девушка покраснела. — Иногда я говорю всякую чушь, так ты ее не слушай и не воспринимай. Блин, — пробубнила она, думая, что Крап не слышит, — Рина, ты полная дура, так опростоволоситься перед инпланетянином!

— Я не обиделся. — Голос Крапа в голове был спокоен. — Я и не такое выслушивал. — Сказал он, вырезая следующую трубу.

— Разве этот материал выдержит давление? — спросила Рина, заинтересованно глядя за его действиями.

— Это тот же металл, из которого сделаны трубы. Просто сейчас он статичен и не запрограммирован, поэтому он такой мягкий. Как только он входит в соединение с другим изделием, то приобретает его свойства и форму, наращивает прочность. Из него сделан весь корабль, ну, большая его часть. Эксклюзив от Даагри.

— Откуда ты все это знаешь?

— Я лет двадцать проработал на рембазе в качестве слесаря-пустотника. Поэтому у меня голова не кружится от звезд над головой, я умею передвигаться по поверхности кораблей и ремонтировать их. Какие только суда не прошли через мои руки.

— То есть ты мог так и остаться там, на этой базе? Почему не сделал этого?

— Станцию взорвали и пришлось вернуться к старому доброму ремеслу по сворачиванию голов и ликвидации неугодных элементов. — Крап по-человечески пожал плечами. Многим жестам он научился у инопланетников, с которыми очень плотно общался, в отличие от своих сородичей. — Когда меня изгнали, то я брался за любую работу.

— А семья, дети у тебя есть?

Если бы Крап мог смеяться, то сейчас хохотал бы во весь голос. Он сел на хвост, обхватил тело лапами и застыл так на некоторое время.

— Я спросила что-то не то? — напугалась девушка.

— Нет. — Чужой замотал головой, а его мысль была с эмоциональным оттенком смеха. — Просто детей у нас как таковых нет — мы все дети Королевы. Только она может продолжить род.

— Вы бесплодны? — удивленно спросила Рина.

— Ну, что-то вроде того. — Кивнул Крап. — Не бери в голову, на эмоциональное состояние это не влияет — мы лишены такого чувства у разумных как любовь, хотя привязанность у нас существует. Чувство долга, взаимовыручки и помощи тоже.

— Бедненький. — Рина протянула руку и погладила чужого по голове.

Крап не стал отдергивать башку — хочет погасить свою эмоциональную неполноценность, так пусть хоть так успокоится. Тем более, что ремонт уже закончен. Он бегло просмотрел поверхность обшивки корабля и заметил еще две вмятины.

— Надо залепить и их тоже, раз материал остался, а то в любой прыжок они могут разойтись.

— Это точно.

Некоторое время они еще ползали по обшивке, «приваривая» листы материала, пока по телу чужого не прошла заметная дрожь.

— Пора внутрь. Меня хватает минут на сорок, если я голышом.

— А так у тебя был скафандр?

— Биокостюм. — Крап быстро приближался к шлюзу. — Ныряешь в бассейн с составом, а потом на теле образуется такая невидимая тонкая пленка. Если происходит кислотный выброс, то она тут же растворяется, так что при работах в космосе лучше не нервничать. Предохраняет от потери тепла, от радиоактивного излучения, от ультрафиолета и прочих гамма-волн. Только от удара не защитит — если порвал, то все.

— А как же ты сейчас дышишь? — не поняла Рина.

— Я не дышу — сбраживание аминокислот идет без участия кислорода и вообще окислителя. По большому счету мне дыхание и не нужно — главное, чтобы все жизненные процессы в организме шли как нужно. Поэтому я могу приспособиться к любой атмосфере — в каждой есть свой окислитель. Природа ведь не дура — если на планете есть жизнь в любых ее формах, значит и условия для существования там меня приемлемые. Создатели постарались на славу.

— Создатели?

— Ну, мы искусственно выведенный вид для войны.

— Кем?

— Кочевниками. Генные инженеры моей Вселенной. Там довольно долгая и непростая история, так что хватит об этом.

— Хорошо. — Рина не стала настаивать, сообразив, что чужому этот разговор неприятен.

Они прошли в шлюз и девушка стала снимать громоздкий скафандр, оставшись в своем привычном легком. Крап уже прошел в рубку, где двое ворка вяло переругивались, копаясь в проводах. Рина пришла и устроила им разнос, потому что они до сих пор не проложили дополнительную ветку кабеля. Чужой только помотал головой — здесь тоже были свои тугодумы и лентяи. В рубку зашел Квилл.

— Ну что, — спросил он, — корабль отремонтировали?

— Ни фига себе ты шустрый! — откликнулся из-под панели Кноп. — Прямо как все начальство.

— На каждого арапа три прораба. — Брякнул ворка и засмеялся. — Я вас не тороплю, но только как мы будем возвращаться на станцию? Кораблик-то уже спалили.

— Изменим его на рейдерскую форму вот и все. — Спокойно передал всем Крап.

— Что, прямо в космосе? — удивленно спросил Квилл.

— Если вам не нужны личные вещи, груз в трюме и еда на камбузе, то можно и в космосе. А так придется сесть на планету, вытащить все и только после этого провести метаморфозу.

— Черт, это довольно серьезная и тяжелая процедура в плане потаскать. — Позитив Квилла сразу иссяк, когда он представил себе, что на своем горбу вытаскивает все что есть из трюма.

— Другой вариант ты уже слышал.

— Нет, тот, который с сохранением вещей меня устраивает больше. Я ведь тот еще хомяк. — Сказал ворка и подмигнул всем в рубке.

— Да уж это нам всем известно. — Урван почесал кончик «носа». — Я пока рассчитаю курс до ближайшей кислородной планеты.

— Хорошо. — Квилл кивнул и надулся, продемонстрировав, что он тут главный.

Позади подошла жена и щелкнула ему по гребню пальцем.

— Хватит строить из себя стратега, клоун! Иди лучше помоги мне с Милией, совсем не хочет ложиться спать.

— Сейчас. — Ворка потерся носом о нос жены и ушел.

— Не обращай внимания. — Сказала Рина, поворачиваясь к Крапу. — Это он так придуривается. Мы-то уже привыкли.

— А, — махнул рукой старый кроган. — Чем бы пыжак не занимался, лишь бы возле еды не терся. Курс готов — наша планета безымянная, имеет только номер. Так что там гарантированно поселений точно нет.

— Ну и ладушки. — Сказала Рина, залезая под панель управления заместо Вирга, которого она отправила за новым проводом.

Станция болталась вокруг умирающего гиганта по близкой орбите, такой, чтобы на фоне излучающего во всех диапазонах светила она не была сразу обнаружена. Человек сидел в кресле перед огромным панорамным иллюминатором, втягивал ноздрями терпкий дым настоящей сигары, закинув ногу на ногу и любовался буйством стихии на поверхности звезды. Огромные протуберанцы выплескивали в пространство эрги энергии, море плазмы бурлило вихрями темных пятен и воронок. Он слышал, что двери лифта открылись и хорошо знакомый цокот каблуков по полу приблизился к нему на расстоянии метров десяти.

— Что такое, Миранда? — спросил Призрак, делая небольшую затяжку, чтобы сигара чуть распалилась. Легкие наполнились дымом и он чуть не позеленел от принятой дозы, однако легочный имплант сработал и очистил альвеолы от вредных примесей.