Он думал и помнил обо всем, этот французский буржуа, сделавшийся генералом.
Зажгли факелы; Лаваред пошел впереди, и весь отряд углубился в темный коридор. Сначала он был широк, потом сузился и превратился в трубу, по которой беглецы ползли на руках и на коленях.
Вдруг перед ними оказался колодезь с перпендикулярными стенами. С помощью веревок они переправились через него и спускались все ниже и ниже.
Явилось новое препятствие. Галерея была залита водой. Со свода падали крупные капли воды. Очевидно, они проходили под руслом ручья, который протекал у подножия утеса. Люди вошли в воду и пошли вперед. Вода доходила до пояса. Жак посадил Нилию на плечи и шел осторожно, поглядывая на поверхность подземного канала.
Неужели вода заставит их остановиться, разобьет все их надежды и усилия? Дальше, дальше… Вода дошла до груди. Еще несколько шагов — и придется вернуться! Нет. Слава Богу! Почва повышается. Галерея почти суха. Целый час идут они вперед, дрожа от холода, в мокром платье. Вдруг Робер вскрикнул: он увидел небо и звезды. Беглецы торопливо двинулись вперед и вышли в узкую долину, окаймленную гранитными утесами. Это — дорога в Абиссинию, которая приведет беглецов в лагерь союзников. Безумная радость охватила солдат. Увидя ручей, они бросились к нему и пили, пили, не отрываясь, пока не почувствовали легкого опьянения.
Освеженные, бодрые беглецы направились в горы, пересекали долины, спускались во рвы, карабкались на утесы. Разбитые, мокрые, измученные, они шли вперед, не останавливаясь. На заре они увидели лагерь.
Несколько всадников показалось им навстречу.
— Кто вы? Откуда?
— Я — Робер Лаваред, генерал армии нильских патриотов!
Эти слова были сигналом к всеобщему ликованию. Всадники галопировали вокруг отряда, стреляли в воздух, кричали «ура!»
Весь лагерь пришел в движение.
Явилась пехота и артиллерия, и сам рас Маконен выехал встретить Робера. После приветствий и поздравлений дело объяснилось. Коварство англичан раскрылось. Абиссинцы не имели намерения присоединиться к армии инсургентов. Они были слишком заняты: отводили воду Голубого Нила, выжигали оазисы в пустыне. Войска рас Маконена находились в резерве. Остальные полки абиссинской армии расположились вдоль берега Красного моря, чтобы помешать прибытию подкрепления англичан.
Льюис Бигген сообщался со своей страной только через Александрию.
Невозможно описать радость Робера и его спутников.
Вчера — они ожидали смерти, сегодня — они смотрят вперед с надеждой и могут рассчитывать на успех!
Им очень хотелось скорее вернуться на Нил.
Решили дать себе отдых целые сутки. В это время сильный абиссинский отряд отправился к английскому лагерю. Но было поздно. Англичане ушли. Несомненно они скоро заметили бегство врагов и понеслись через пустыню донести своему генералу о новой неудаче.
Глава IX
ВОЗЛЮБЛЕННЫЙ
Мэбль Аштон была белокурая, тоненькая девушка с большими голубыми, мечтательными глазами, красивым носом и маленьким ртом. Только узкий и низкий лоб портил ее красивое личико, что нисколько не мешало молодым лейтенантам британской армии находить ее прелестной и умной.
Правда, Мэбль была единственной дочерью баронета, полковника Аштона, получавшего сто тысяч фунтов стерлингов годового дохода. В Англии больше, чем где-нибудь, деньги всегда приобретают репутацию ума. В сущности, хорошенькая Мэбль представляла собой элегантное ничтожество.
Молодая особа, впрочем, была романтична и считала Англию первой страной во всем мире. Когда началась война, она покинула Лондон, присоединилась к отцу и на его упреки ответила с достоинством.
— Война против африканцев будет простым военным походом. Дочери полковника не мешает присутствовать при этом!
Можно думать, как сильно она была разгневана неудачами английской армии! Она не находила достаточно слов, порицая поведение лорда Биггена. Отступать перед сборищем чернокожих, которыми предводительствует какой-то француз! Если ей замечали, что английская армия отступила не перед неграми, а перед отсутствием воды, она возражала не задумываясь:
— Разве на войне нужна вода?
Мэбль плакала при известии, что башни, постройка которых обошлась в несколько миллионов, разрушены. Между тем англичане все отступали и остановились только в окрестностях развалин Фив, где еще была вода. Мэбль до того надоела лорду Биггену своими визитами и всевозможными, необычайными планами атаки, которые она придумывала, что генерал поручил полковнику Аштону защиту укреплений с приказанием сейчас же занять их, как только покажется неприятель.
Мисс Аштон торжествовала. Ее отец по крайней мере не причастен к позору, покрывшему английскую армию, — ему дали почетное назначение! Полковник, посмеиваясь себе в бороду, начал кампанию. Он занял остров, который торчал, как холм, посреди высохшего русла Нила, и каждый день рассылал разведчиков, которые должны были известить о появлении неприятельского авангарда.
Один из патрулей принес ему драгоценные сведения. В двух километрах к югу, среди густой массы тростника, нашли ручей.
Это открытие было сделано благодаря присутствию множества птиц: фламинго, ибисов, которых солдаты убивали в большом количестве. Мэбль выслушала рапорт, не моргнув бровью. Но на следующее утро, когда ее отец еще спал, она рано выскочила из палатки, которая была устроена для нее среди руин. Эти руины она не удостоила и взглядом.
— Египетским древностям не хватает вкуса, — говорила она, — эти памятники старины не похожи на английские.
В это утро Мэбль одела прелестный охотничий костюм из белого пике, коротенькую юбку и курточку, а через плечо повесила миниатюрный карабин.
Не задумываясь, с присущей англичанкам свободной манере обращения, она отправилась искать лейтенанта Дени, высокого юношу с белыми, как кудель, волосами, с голубыми глазами, выражавшими безграничное восхищение дочерью полковника, а может быть… и ее приданым.
— Здравствуйте, Дени! — произнесла она, улыбаясь.
— Здравствуйте, мисс!
— Я иду охотиться к ручью!
— Это неосторожно, мисс. Неизвестно, где теперь находятся мятежники.
— Я думала об этом, Дени, и поэтому пришла сюда!
— А!
— Я думала, что вы не откажетесь меня сопровождать!
Лицо лейтенанта просияло. Дочь миллионера предлагает ему прогулку tete-a-tete. Быть может, в будущем она отдаст ему свою руку!
— О, кончено, я пойду с вами!
— Но моя прогулка будет опасна!
— Я буду оберегать вас, как драгоценную игрушку…
Мэбль улыбнулась.
— С английским офицером мне нечего бояться! Но поторопитесь, прошу вас!
В пять минут Дени был готов. Молодые люди добрались до южной оконечности острова, спустились с холма и пошли дальше.
Мэбль искоса поглядывала на своего спутника.
Офицер не выказывал ни малейшего беспокойства. Он сиял гордостью. Мисс Аштон выбрала его своим спутником, его, бедного, незначительного лейтенанта. Дени убаюкивал себя матримониальными мечтами. Ведь всем известно, что если молодая англичанка надумает выйти замуж, то прогуливается везде со своим избранником, посещает с ним скачки, театры, концерты и после нескольких недель наблюдения объявляет, годен он или нет, чтобы жениться на ней.
Молодой человек, подчиняющийся такому испытанию, это — влюбленный, до тех пор, пока не сделается супругом или отвергнутым воздыхателем.
— Отец, наверное, побранит нас при возвращении! — медленно произнесла Мебль.
Лейтенант улыбнулся.
— Если меня побранят за вас, я буду счастлив!
— Он назовет нас неосторожными, но я думаю, что этот упрек — настоящая похвала!
— Я тоже! — ответил Дени, чтобы сказать что-нибудь.
Мэбль пожала ему руку.
— Мне очень приятно это. Я нахожу, что англичане, как и мой отец, выказали себя уж очень осторожными. Эта осторожность помогла успеху врагов. Как вы полагаете?
— Да, это верно!
Молодой человек ровно ничего не думал и не полагал, но справедливо рассуждал, что не следует противоречить дочери миллионера, за которой ухаживаешь.
