— А! Вы выбрали башню № 1! — вскричала Оретт.

— Да. Я думаю, что тут опаснее и хочу, чтобы он был жив! — тихо добавила Нилия.

Наступила ночь. Слабый свет луны озарял землю.

Жак и Нилия, в сопровождении шести солдат, спустились в русло реки. Там они простились с друзьями. Нилия, сопровождаемая тремя египтянами, перебралась через русло реки и скрылась в густой растительности, окаймлявшей правый берег. Жак со своими людьми отправился на левый берег. Они ждали сигнала и, проскользнув в густой кустарник, испустили долгий крик. В ответ послышался такой же крик. Пора! Башня близко! Жак должен был сначала обрезать телефонную проволоку, но долго не мог найти ее в русле реки. Он ползал на локтях и коленях, пока не выполнил своей задачи. Готово! Теперь за дело! На правом берегу виднелись уже черные точки…

Это Нилия торопилась выполнить свое дело.

Надо, чтобы обе башни взлетели разом на воздух. Нилия и он умрут вместе за свободу, и их души навсегда соединятся в бесконечности! Повернувшись к ожидавшим его людям, он произнес: вперед!

Лейтенант Брэддок был неспокоен. Тишина ночи наводила на него тяжелые думы. Где неприятель? Что он готовит?

Он приказал приготовить митральезы и телефонировал Логдалю, советуя сделать то же, потом вернулся на башню и осмотрелся. Равнина была пустынна. Вдруг он заметил, что в пятидесяти метрах от башни № 2 что-то шевелится… да, четыре человека лезли на башню. Брэддок бросился к телефону. Но он звонил напрасно…

Жак и его люди удачно проскользнули внутрь башни и поставили свои снаряды.

— Откройте, — скомандовал молодой человек, — и слушайте, когда я скажу «готово!» — хлопните кулаком по кнопке и спасайтесь, бегите скорее!

Через десять секунд раздался глухой удар, и египтяне бросились бежать. Жак последовал за ними.

Произошел ужасный взрыв. Столб пламени вырвался наружу. Башня, стены, пушки — все взлетело на воздух.

Жак упал и потерял сознание. Очнувшись, он ощутил холод и сырость. Ему показалось, что лицо Нилии склонилось над ним, и он снова потерял сознание. Нилия осталась жива. Солдаты не пустили ее в башню. Проникнувшись жалостью к молодой девушке, которая спокойно шла на смерть, они сказали ей: если ты пойдешь в башню, мы вернемся в лагерь! Нилия остановилась, вытащила из-за корсажа нож.

«Умереть можно всегда, когда захочешь!» — подумала она.

Вдруг раздались два страшных взрыва.

Земля затряслась, и Нилия упала в русло реки. Потом она поднялась и, шатаясь, пошла вперед. В двух шагах от нее лежало тело человека. Это был Жак. Одним прыжком бросилась она к нему, в воду, схватила и вытащила на берег.

— Дорогой! Очнись! Я не могу жить без тебя! Я не буду мешать тебе, но хочу видеть тебя, слышать твой голос!

Молодой человек пошевелился. Его голова лежала на коленях Нилии; когда он открыл глаза, на него смотрели кроткие, глубокие глаза молодой девушки! Оба молчали, потому что не могли говорить.

В лагере Робера царило оживление. Египтяне испускали радостные восклицания. Солдаты торжествовали. Две английские башни пали, начало было удачно. Оретт, Робер и Лотия были печальны и задумчивы. Этот триумф дорого им обошелся. Жак и Нилия — эти самоотверженные сердца погибли, заплатив жизнью за успех предприятия. Вернулись только двое египтян. Когда их спросили о судьбе спутников, они спокойно отвечали: наверное, они в раю Магомета и счастливы.

Бедный Жак! Бедная Нилия!

Вдруг толпа заволновалась, зашумела. Из рядов солдат появился Жак, поддерживаемый Нилией. Все бросились к ним.

Раздались поздравления, восклицания. Жак был мокр, и его сейчас же увели переодеваться.

— Ну, наша победа дешево куплена, — произнес Робер, — надо известить о ней другие корпуса армии!

Арман кивнул головой.

— Понимаю! Ты хочешь зажечь костры. Так поступают дикари в подобных случаях.

— У меня есть усовершенствованный прием! — возразил Робер. — Ведь я служил в Париже, на фабрике оптических инструментов! Следуй за мной и увидишь!

Журналист последовал за Робером. После утомительного восхождения оба взобрались на узкую площадку, возвышавшуюся на несколько метров. Несколько египетских солдат сидели вокруг чего-то, в виде печи, сделанной из камней, в которой горело сухое дерево.

— Я организовал специальный корпус сигналистов, — сказал Робер, — как это делается в европейских армиях!

— Я слушаю тебя, кузен, и все более удивляюсь. Ты переменился неузнаваемо, из гусеницы сделался бабочкой.

— Не совсем бабочкой. Бабочка беззаботно порхает с цветка на цветок. Тогда как мои глаза устремлены на мою звезду.

— Лотию, я знаю! Ну, объясни же мне твой телеграф!

— Ты слышал, вероятно, что труды инженера Веллье, который изобрел фороскоп, дали возможность утилизировать фонарь для оптических целей? Представь себе шестигранный фонарь! Пять сторон непрозрачны, шестая сторона снабжена кружком, заграждающим стекло. Если зажечь фонарь, то яркий сноп лучей проходит через диск и освещает далекое пространство.

Внутри фонаря сильный электрический фокус.

Можно с помощью переменных токов погасить или зажечь свет. Используя красное стекло можно менять красные и белые огни. Первые представляют собой промежутки между буквами, а…

Арман разразился хохотом.

— Прости меня, но я не вижу здесь самого главного…

— Чего?

— Фонаря!

Робер пожал плечами.

— Ты ошибаешься, Арман, у меня есть аппарат, отлично заменяющий фонарь.

— Где же?

— Эта печь, закрытая со всех сторон, кроме той, которая выходит на юг. Мы маскируем огонь пальмовой циновкой и достигаем тех же результатов, как при электричестве.

Робер тихо сказал что-то одному из сигналистов. Солдаты подбросили дров в печь.

Двое из них держали в руках циновку, сплетенную из волокон пальмы.

— Готово! — скомандовал Робер.

Циновка закачалась, опускаясь и подымаясь.

В темноте ночи засиял огонь, появлявшийся и исчезавший сообразно движению циновки.

Пост, куда передана была депеша, сейчас же повторил ее, чтоб избежать ошибки.

— Что они говорят? — спросил журналист.

— Вот что: ночью взорваны две английские башни, убито сто человек английских солдат, у нас погибло четверо.

— Браво! Совсем официальная депеша.

— Есть разница! — серьезно возразил Робер. — Мы не обманываем, я не соглашусь обманывать людей, которые мне доверяют!

В это время англичане, пораженные разрушением башен, поспешили к Берберу, где стояла вся армия. Они бросили пушки, багаж, даже ящик с секретной корреспонденцией на произвол судьбы.

На другой день Робер двинул свою армию вперед, не встречая сопротивления, а вечером с торжеством показывал шифр для расшифрования депеш, прочесть было уже нетрудно.

Кампания открылась при самых благоприятных условиях.

Лорд Бигген был мрачен. Он заперся у себя и не велел никого пускать. Его гнев был безграничен, когда он узнал об отступлении гарнизона, оставившего на произвол судьбы секретную корреспонденцию и деньги. Мятежники прочтут бумаги, узнают, что Англия делает отчаянные усилия, чтобы мобилизовать свою армию и послать триста тысяч сипаев в Египет. Проклятие!

Проклятые французы! Лорд метался по своей комнате, словно зверь в клетке. Он, английский генерал, должен был отступить перед этим сбродом под командой француза. Если Египет освободится от власти Англии, индусы, австралийцы, канадцы сейчас же потребуют автономии. Нужно во что бы то ни стало подавить восстание. Лорду Биггену вспомнились слова «великого старца» Гладстона:

«Берегитесь распространять ваше владычество без меры, — говорил он. — Стараясь утвердить свой авторитет, вы увеличиваете число наших врагов. Одно поражение может уничтожить все наше величие!»

Грустные мысли лорда были прерваны самым неожиданным образом. В окно влетел камень, и нижнее стекло разбилось вдребезги.

— Что это значит?