— Что вы теперь со мной сделаете? — спросила Имоджен. Ее синие глаза блестели в свете свечей, словно драгоценные камни.

Тристан подвинулся так, чтобы она смогла лечь с ним рядом, и крепко обнял ее. Имоджен положила голову ему на плечо. Она все еще была в льняной нижней сорочке. «В следующий раз, когда я возьму ее, из одежды на ней буду только я!», — подумал он. К сожалению, это была не та мысль, которая могла погасить энтузиазм его мужского орудия: чтобы скрыть возбуждение, ему пришлось привстать, нащупать простыню и накрыться ею.

— Что я с тобой сделаю? — эхом отозвался он и вдруг понял, что ответа на этот вопрос у него нет. — Если не возражаешь, мне бы хотелось немного полежать вот так…

Имоджен вздохнула.

— Мне тоже.

Его пальцы невольно сжались на талии девушки, стоило ему задуматься о последствиях своего поступка. Он выиграл пари, и если бы это было год или два назад, а в его объятиях была другая женщина, он бы прямо сейчас вскочил с постели, оделся и отослал ее домой, а сам отправился бы к Норгрейву — похвастаться победой.

Свободной рукой он помассировал переносицу. Merde! И когда только он успел стать таким безжалостным мерзавцем? На самом же деле правильнее было бы спросить себя, почему ему не хочется поступать с Имоджен жестоко.

Победу, к которой герцог так стремился, он одержал в тот самый миг, когда довел это девственное создание до экстаза. Когда сам рычал от удовольствия… Когда ее лоно наполнилось его семенем… Когда испытал жгучее счастье уже оттого, что сжимал ее в своих объятиях…

Норгрейву он ничего такого не расскажет. Это исключено.

Пари стало поводом для ухаживаний, но теперь пришло время оставить Имоджен в покое, а ему этого не хотелось. Что ж, пока его друг будет думать, что у него еще есть шанс соблазнить девушку, они вместе продолжат ухаживать за ней. А уж он-то сумеет оградить ее от притязаний маркиза или любого другого поклонника, если в этом возникнет необходимость…

Острое чувство собственности поднялось в его душе. Он не испытывал ничего подобного по отношению к прежним любовницам. И было отчего встревожиться: Тристан не имел планов длительных отношений с кем бы то ни было.

Он отметил про себя момент, когда Имоджен уснула. Ее дыхание приятно щекотало ему грудь. Герцог осторожно высвободился, чтобы встать. Чем дольше он тут, тем больше вероятность, что ситуация осложнится и все в итоге закончится слезами и упреками.

«Встать немедленно!»

Вместо этого он наклонился и поцеловал ее в макушку. Нет, он ее не оставит. По крайней мере, не сегодня вечером… Он закрыл глаза и стал вспоминать, как у них все было.

Все тревоги померкли, когда он заснул рядом с возлюбленной.

Имоджен окончательно проснулась только на пути домой. Она проспала два часа, прежде чем Тристан разбудил ее ласковым поглаживанием по спине. Побороть естественное смущение ей помогли его шутки: оказывается, она так его измучила, что он тоже спал как убитый. Имоджен втайне ожидала, что он снова займется с ней любовью, однако герцог в очередной раз удивил ее — принес к кровати таз с чуть теплой водой. Не обращая внимания на протесты девушки, он аккуратно стер с ее тела следы семенной жидкости и кровь. Вода слегка смягчила неприятные ощущения между ног, в то время как его прикосновения заставили ее возбудиться.

Имоджен поняла, что Тристан угадал ее состояние, однако он тут же заявил, что обошелся с ней немилосердно и ей нужно немного времени, чтобы поправить здоровье. Она уступила с легкостью, ведь у него было больше опыта в этом вопросе. Его прикосновения казались какими-то механическими, когда он помог ей надеть костюм Коломбины, а сам снова облачился в наряд Арлекина. Не последовало никаких обещаний и признаний, но если Имоджен и чувствовала себя уязвленной, то винить в этом можно было только себя. Она легла с ним в постель по своей воле, верно? Значит, не стоит и сожалеть об этом!

И все же огорчение заставило ее предпочесть сиденье напротив, но спутник Имоджен разгадал ее подспудное намерение отдалиться от него. Он быстро привлек ее к себе и обнимал, пока она тихо плакала. Имоджен сама не знала, чем вызваны эти слезы, однако герцог, похоже, не возражал. Он баюкал ее в своих объятиях и нашептывал слова утешения.

Глаза ее высохли, когда карета подъехала к городскому особняку герцога Треветта.

— Вы передадите Норгрейву, что я сожалею о том, что не смогла попрощаться с ним сегодня? — спросила Имоджен, стараясь, чтобы голос прозвучал спокойно. Ей не хотелось портить то хорошее, что они сегодня испытали вместе.

— Норгрейв это переживет, — сухо отозвался Тристан.

— Что ж, тогда желаю вам приятного вечера, ваша милость. Я… Ой!

Тристан не дал ей закончить. Он сгреб ее в охапку и целовал, пока она не начала задыхаться.

— Так лучше, — самодовольно произнес он. — Я хочу дать тебе кое-что, пока ты не ушла.

Девушка не смогла скрыть изумления.

— Вы не должны…

Неужели он дарит всем своим любовницам безделушки в знак признательности? Имоджен вдруг захотелось швырнуть подарок ему в лицо.

— И не нужно так смотреть на меня, — усмехнулся он, словно читая ее мысли. — Эта вещица предназначена для самых близких. Только один человек на свете может похвастаться тем, что уже имеет ее, и это — Норгрейв. Хотя вам мне ее дарить куда приятнее, потому что вы намного красивее, чем он!

Герцог раскрыл ладонь, и она увидела ключ.

— Что это?

— Ключ от входной двери дома моей матушки, — пояснил Блекберн, и по его безмятежному лицу сложно было догадаться, насколько для него это важно. — Можете пользоваться им столь часто, как пожелаете.

Имоджен взяла ключ и сжала его в пальцах так крепко, что металл впился в кожу.

— Спасибо. Я не стану злоупотреблять этой привилегией.

— Я не ставлю никаких условий, миледи, — сказал он и вдруг невесело улыбнулся. — Но я хотел бы ожидать вас за этой дверью, когда вы приедете.

— Мне бы тоже очень этого хотелось, ваша милость, — кивнула девушка и тут же застенчиво опустила глаза.

— Называйте меня Тристан, — поправил он ее и поцеловал в нос. — Мне приятно слышать свое имя из ваших уст, и я желал бы, чтобы это случалось чаще.

На сердце у Имоджен вдруг стало невероятно легко. Казалось, еще мгновение — и она взлетит.

— Я исправлюсь, ваша милость!

— Отлично! — Он проводил ее к парадной двери. — Мне не терпится научить вас всему, что я знаю, — прошептал он ей на ушко, порождая в теле Имоджен приятную дрожь. — А теперь бегите в дом, пока я окончательно не потерял голову и не похитил вас снова. Мне понравилось иметь вас в своей простели.

Вздохнув с сожалением, он сделал шаг назад. Имоджен отвернулась, чтобы спрятать улыбку. Тристан не сказал словá, которые ей так хотелось услышать, но своим подарком доказал, что испытывает к ней какие-то чувства.

Со временем он объявит о них ей самой и ее семье.

Ее ножки едва касались земли, когда Имоджен вошла в дом, нисколько не сомневаясь в том, что завоевала любовь герцога Блекберна.

Из-за грубого поведения лорда Норгрейва в чайном ресторане и того факта, что она по собственной воле стала любовницей Тристана, Имоджен старательно избегала общества маркиза. И только по прошествии недели он понял, что, если хочет поговорить с ней тет-а-тет, придется прибегнуть к хитрости.

Имоджен получила приглашение от леди Ладсторп, тетушки герцога Блекберна, провести вечер в театре, в ее приватной ложе. Узнав об этом, Тристан рассы´пался в извинениях, поскольку у него на этот день были другие планы, и предупредил Имоджен, что тетушка непременно станет ее расспрашивать: в лондонских гостиных уже начали судачить о том, будто ее племянник ухаживает за дочкой герцога Треветта.

В антрактах эта достойная леди и вправду задала Имоджен множество вопросов о герцоге и других джентльменах, которые оказывали ей знаки внимания под неусыпным присмотром матушки. Имоджен не спешила удовлетворить ее любопытство, поэтому разговор вскоре принял более легкомысленное направление — они стали обсуждать новости, услышанные пожилой леди за карточным столом на вчерашнем рауте.