Кэкстон бросился вперед, заглушая топотом ног признания противника. Он выбил из его руки меч, после чего мужчины сцепились, повалились на землю и… пропали в тумане.

— Чтоб вас! Прекратите валяться в грязи! — Тристан отпрыгнул, когда дерущиеся соперники вдруг выкатились прямо ему под ноги. Фонарь у него в руке опасно закачался.

Если судить по мельканию локтей Кэкстона, дуэль закончилась врукопашную.

— Вставайте и проявите хоть немного достоинства, или вам обоим будет крайне неприятно вспоминать об этом происшествии позже, за бокалом бренди! — Тристан поднял фонарь повыше, чтобы рассмотреть, как обстоят дела у Норгрейва. Его товарищ, конечно, заслужил пару тумаков, насмехаясь над виконтом и его «непорочной» супругой. Но в свете фонаря герцог увидел уже не лицо Кэкстона. В драке маркизу удалось одержать верх, и теперь он с упоением молотил противника кулаками. И это заметил не только герцог.

Вскинув руку с мечом, словно для удара, секундант виконта бросился к дерущимся.

— Опустите оружие, Бригз, и помогите мне растащить эту парочку, пока кто-нибудь серьезно не пострадал! — Тристан искренне надеялся, что этот человек, привыкший беспрекословно повиноваться приказам, не сможет проигнорировать его. Не глядя на Бригза, он сунул в ножны свой меч и медленно поставил на землю фонарь.

— Отойдите, Блекберн! Я не желаю с вами биться. Норгрейв нарушает правила. Он бесчестный человек, — заявил Бригз, отшвыривая свой фонарь. Еще мгновение — и он всадил бы меч в спину маркиза.

— Проклятье! — Тристан грубо толкнул друга в плечо, и тот качнулся в сторону. Герцог уже обнажил свое оружие, когда осознал, что клинок Бригза угодил не в маркиза, а прямо в грудь Кэкстона.

Виконт взвыл от боли.

Тристан перехватил руку Бригза, помешав ударить снова. Норгрейв, на щеке которого алела кровь, ободряюще усмехнулся.

— Так и знал, что тебе не терпится блеснуть мастерством! — С этими словами он, не выпуская меча, медленно встал на ноги и посмотрел на своего противника.

Свежая кровь, пульсируя, вытекала из раны на груди Кэкстона, словно вода из источника. Белая льняная рубашка была испачкана ею, но сам Кэкстон, хоть и жадно ловил ртом воздух, еще не успел понять, что ранен. Желание покалечить Норгрейва не остыло, и он жаждал продолжения дуэли.

На поляне, освещенной четырьмя маленькими фонарями, в сгущающемся тумане Тристан начал поединок с Бригзом, решив взять его на себя, в то время как виконт со своим противником снова скрестили мечи. Норгрейв сказал правду. Герцогу не терпелось продемонстрировать достойному сопернику свое умение владеть мечом, хотя он предпочел бы показать это не при таких «кровавых» обстоятельствах. Обычно его репутации хватало, чтобы отвратить от дуэли сáмого ретивого задиру. Но сегодня он был просто вынужден ввязаться в драку. В таких случаях он уже не отступал, пока не прольется кровь. Верность давнишней дружбе заставила Тристана встать на защиту маркиза.

Бригз неплохо управлялся с мечом, однако очень скоро стало ясно, что с таким опытным противником он столкнулся впервые. Сам Тристан никогда не затевал дуэлей, однако умел виртуозно заканчивать их и побеждать. То нападая, то парируя удары Бригза, он добился того, чтобы Норгрейв с виконтом снова оказались предоставлены друг другу. Однако его противник выбился из сил быстрее, чем можно было ожидать. Пот струился по лицу Бригза, а его грудь вздымалась и опадала, как кузнечные мехи.

Окинув оппонента взглядом, полным презрения, Тристан стремительным приемом разоружил его и приставил острие своего меча к горлу Бригза.

— Полагаю, у вас хватит здравомыслия спрятать оружие в ножны.

Мужчина тут же кивнул.

— Я готов сделать это немедленно. — Лишь после нескольких попыток он спрятал меч в ножны, после чего добавил: — Только безумец стал бы настаивать на продолжении.

— Вы совершенно правы, Бригз. А теперь окажите мне любезность: сходите за хирургом, который столь благонравно ожидает в своем экипаже. Разумеется, вы не желали причинить лорду Кэкстону вред, но помощь доктора ему понадобится.

Крепкие плечи Бригза поникли, и он часто-часто заморгал при напоминании о том, что одну рану нанес своему другу собственноручно. Мужчина поднял с земли фонарь и указал свободной рукой в туман, откуда доносилось сопение вкупе с приглушенными ругательствами.

— А как быть с ними? — спросил он. — Насколько я понял, речь не шла о дуэли, что называется, «до последней капли крови».

— Согласен. Тем более у меня нет ни малейшего желания бежать из Англии, оставив без присмотра свои имения! — Тристан повернул голову и крикнул через плечо: — Джентльмены, пролилась кровь! Полагаю, вы удовлетворены?

В поле зрения показались Норгрейв с Кэкстоном. На сорочке виконта было столько крови, что любой предположил бы смертельное ранение. Оба были безоружны. Маркиз выглядел лучше, но и он не вышел из этой дуэли невредимым.

— Что скажете, Кэкстон? Вы удовлетворены? — Голос Норгрейва прозвучал даже неприлично весело в такой ситуации. Хотя ничего удивительного — он всегда не прочь подраться, лишь бы противник был достойный.

— Я слишком устал, чтобы продолжать, Норгрейв, — угрюмо ответил виконт. — Но я готов признать, что удовлетворен, если вы пообещаете держаться подальше от моей жены!

В душе маркиз, вероятно, презирал соперника за то, что тот так легко сдался, однако он похлопал его по плечу, как старого друга.

— Разумная просьба, которую я рад удовлетворить! У меня в экипаже есть бутылочка бренди. Что не поправит хирург, стаканчик или два заставят забыть!

Тристан укоризненно покачал головой. По его мнению, веселость друга в данной ситуации была неуместной. Они с Норгрейвом направились к своим каретам. Честно говоря, лорд Кэкстон мог не опасаться маркиза. Норгрейв получил от прелестной леди Одри все, что хотел, и теперь стремился к новым победам. Ни одной женщине не удавалось удержать его подле себя надолго, и у Тристана уже появились сомнения, возможно ли это вообще.

Несколько часов спустя Тристан с Норгрейвом все еще праздновали свой триумф в апартаментах маркиза. По пути они заехали в театр, где у них была арендована ложа, и прихватили с собой двух куртизанок. Джуэл Тирни была красоткой ирландских кровей. Она сбежала из родной деревни, едва ей исполнилось шестнадцать, и, переходя от любовника к любовнику, оказалась в столице. Очень скоро обворожительная мисс Тирни обзавелась богатыми поклонниками, в число которых попали и Блекберн с Норгрейвом. Тристану было двадцать, когда черноволосая чаровница бросила расчетливый взгляд в его сторону. Интрижка с ней обходилась дорого, но… оно того стоило. И все же, несмотря на молодость, нрав у молодого герцога был слишком буйный и переменчивый, чтобы даже такая красавица смогла приручить Блекберна. Интерес к новой любовнице у него скоро пропал, однако расстались они мирно. Амбициозная и непостоянная в своих симпатиях, Джуэл нашла утешение в объятиях других джентльменов, включая Норгрейва.

К удивлению Тристана, его друга и Джуэл до сих пор связывало некое подобие дружбы, хотя пламя страсти, которая свела их вместе, давно угасло. Время от времени они оказывались в одной постели, но была у этой дружбы и другая причина. Двадцатидевятилетняя куртизанка прекрасно знала пристрастия маркиза относительно плотских утех, поэтому поставляла ему молоденьких женщин, недавно прибывших в Лондон и нуждавшихся в покровительстве какого-нибудь богатого аристократа.

Свои услуги она предложила и Тристану, однако получила вежливый отказ. Тристан имел звучный титул и был красив, как и все члены семейства Рýков, поэтому женщины охотно одаривали его своими ласками. Кроме того, ему не хотелось хоть чем-то быть обязанным куртизанке. Он никогда не спрашивал, во что обходится ее любезность, но Джуэл была слишком практичной и не делала ничего бесплатно.

— Тристан, не хватает только, чтобы ты испортил мне вечер, заснув там, на кушетке! — донеслось со стороны кровати.