В трудные военные годы поселился в здешних местах Уральский автомобильный завод. Заводу нужна вода. В войну долго рассуждать не приходилось — решили позаимствовать у Тургояка. Временно. Да вот этой «временной мере» уже тридцать лет с гаком.

Более того. Уже вошло в привычку брать воду из Тургояка. Подкачка из Тургояка по сути нелегальна, ибо Тургояк не является источником питьевого снабжения; потому там не соблюдается и санитарная зона, ставят дома прямо у воды. До 1972 года забирали до 32 000 кубометров тургоякской воды в сутки.

За десять лет уровень воды в Тургояке понизился на полтора метра, в некоторых местах — на 5—6 метров.

Бьют тревогу специалисты водного хозяйства.

Бьют тревогу лесоводы: если так будет продолжаться понижение Тургояка — начнет сохнуть лес.

В 1936 году была засуха, обмелел Миасс, жажда томила ГРЭС. Хотели спустить из Тургояка воду. Восстала общественность. Газета «Челябинский рабочий» опубликовала ряд статей в защиту озера. И нашли другой выход. Тургояк не тронули. А уже начали прорывать канал. Озеро спасли. А как теперь? Выдержит ли Тургояк это испытание? Чего не сделали в прошлом — не спустили озера, как бы не вышло в наши дни… Сраму-то! Не для нынешнего времени такое дело.

За УралАЗом официально закреплено озеро Кыссы-Куль. Из Тургояка вода перекачивается в Кыссы-Куль, а оттуда в реку Миасс. Кыссы-Куль уже гибнет. Вопиют два озера!

Неужели судьба их не волнует автозаводцев?

Автозаводу выделили пай — строить плотину на Аргази. Тоже вода. Отказались: «Далеко!»

В 25—30 километрах от Миасса построено Иремельское водохранилище (45 миллионов кубометров воды), которое должно наполнить Миасс.

Местные природолюбы сводили нас в Аптекарский лог:

— Памятник безобразия и расточительства.

Песчаный овраг на окраине Миасса, торчит конец трубы. Сейчас из нее сочится тоненькая струйка. А бывает… Излишек воды из системы Уральского автомобильного завода сбрасывается сюда (чистой! из Тургояка!). Промыло огромный овраг — и лог как русло реки. А сколько ушло бесценной тургоякской воды! На другой стороне лога уже Ильменский заповедник. Песок с водой несет в город. Тысячи рублей ежегодно тратятся на очистку от песка. А озеро по-прежнему продолжает «садиться».

Да ведь какая обида: ежели бы чистейшая, хрустальная тургоякская вода, вода-золото, расходовалась на сложные процессы, где иную, хуже качеством, пустить нельзя, — тогда еще можно было бы понять. А то ведь идет на самую «грубую» работу, на ТЭЦ, в котельные для горячего водоснабжения города. Говорят, от другой воды будет накипь, лишний раз котлы чистить не хочется. А раньше пользовались обычной водой. Раньше обходились. Конструкция котлов не изменилась. Может быть, усложнится технология, может быть, — по разве Тургояк не стоит того!

«Воды лишку течет из города», — заявлял начальник очистных сооружений. Наверное, правильно заявлял. Большая утечка через холодильники торговых учреждений. Из-за этого в какой-то мере очистные сооружения города Миасса работают с большой перегрузкой. Ну, с них, как говорится, другой спрос.

Нет, мы не хотим сказать, что ничего не делается заводом. Построили оборотную систему. Обещают: не будут брать столько воды и Миасс загрязнять; начнет действовать химочистка, чтоб использовать воду скважин у Горбатого моста. Когда мы были, еще не начинала строиться фильтровальная станция (для очистки иремельской воды). Не дошли руки. А ведь на строительство очистных сооружений государство выделяет крупные суммы, и по Челябинской области освоение этих средств тоже немалое — только за 4 года девятой пятилетки освоено 123 млн. рублей. Значит, все-таки при желании можно добиться, чтобы чистыми были наши озера и реки.

А озеро тем временем продолжает «садиться».

Ныне Уральский автомобильный, как и многие предприятия Урала, переживает свое второе рождение — реконструкцию. А любая реконструкция предприятия у нас, в чем бы она ни заключалась, предусматривает ныне меры защиты природы, более рациональное и, я бы сказал, любовное отношение к ней. И уральские автомобилестроители тоже думают о том, как им дальше общаться с природой; видное место в их планах на десятую пятилетку занимает Тургояк. Верим, товарищи, все будет так, как надо. Но скорее, скорее!

Машине «Урал-375» присужден Знак качества. Уральские автомобилестроители по праву гордятся, что труд, старание их законно венчает успех. Как хотелось бы, чтоб Знак качества стоял и на их отношениях с природой!..

Сколько воды нужно Большому Уралу с его бесчисленными индустриальными бастионами!

Воды все меньше, а мощности нарастают. Растет население. Потребление воды на человека составляло (данные 1973 года): в Челябинске 200 литров в сутки, в Златоусте — 100, в Миассе — три ведра… (через водопровод).

А сколько нужно производству: чтобы выработать одну тонну стали, необходимо издержать 265 кубических метров воды, на тонну меди — 227, на тонну никеля — 800! Один химический комбинат «выпивает» столько воды, сколько требуется для города с населением 150—180 тысяч душ. Где взять столько воды?

Вот две выразительные цифры: общий баланс водных ресурсов в Челябинской области 8 миллионов кубометров в сутки, а на заводах — крутится внутри! — 30 миллионов.

Уралу особенно тяжело. Стальное сердце страны. Кругом заводы. Для Урала чистая вода уже давно проблема номер один.

Памятны газетные сообщения с Волги: забракована большая партия консервов, выброшен улов, добытый рыбаками, — рыба пахнет керосином… Теперь, после принятого партией и правительством постановления, дела на Волге идут по-другому, действует особый комитет, который следит за жизнью великой русской реки, но забывать об этом нельзя.

Водоемы загрязняются неочищенными сточными водами промышленных предприятий, нефтепромыслами, скотобойнями, бытовыми сбросами. Воды таких водоемов содержат фенолы, фтор, соли хрома, серную кислоту, гидроокись железа, смолы, необезвреженные кислотные шахтные воды и много еще всякой всячины. Такая вода не может быть использована ни для питьевых, ни для технических целей. Ее нельзя заливать в котлы, в машины.

Теперь доказано: чтобы погубить реку на протяжении сотен километров, достаточно растворять в ней каждый час по ложке кристаллического фенола. Но тогда еще шли споры. (Кой-кто продолжает спорить до сих пор.)

К чему все это ведет, показывает опыт капиталистического Запада. Рейн в переводе значит «чистый». И когда-то эта крупнейшая европейская река была действительно прозрачной, светлоструйной. В ней водилось много рыбы. А сейчас большинство прирейнских городов вынуждено добывать для себя воду из-под земли, качать из глубоких скважин насосами.

Река Огайо в Северной Америке превратилась в открытый канализационный коллектор для спуска разных нечистот. Такая же участь постигла реку Колумбию. От сбросов отходов атомного производства (в этом районе находятся основные предприятия США) температура воды в реке Колумбии повысилась на несколько градусов. Длинные дорогостоящие водоводы вынуждены прокладывать в Альпах швейцарцы и итальянцы. Вообще история погубленных рек — одна из трагических страниц современной цивилизации.

Загрязнение водоемов — свидетельство низкой культуры работы данного предприятия, тягчайшее преступление перед своей страной, народом. Так же, как нельзя загрязнять воздух, которым мы дышим, нельзя портить воду, которую мы пьем.

«Реки не должны умирать!» Так назвала свой фильм, посвященный охране водоемов, Свердловская киностудия. Не должны умирать голубые жемчужины — озера, реки, речушки, говорливые, резвые ручьи, родники.