1949 Казачья песня За спиною бурка бьется, Только ветер В лица Хлопцам! У моста ли, На мосту ли, Но достали парня пули. У пустого полустанка Упала В Кубань Кубанка… Тихо, Тихо — Без следа Понесла ее вода. Подплывет она к станице, Где родной курень дымится. Выйдет мама спозаранку, Зачерпнет ведром кубанку. Где была червона зирка, От свинца чернеет дырка… И на круче, У осины, Плачет старая о сыне. Солнце ей в седые косы Утренней зарей вплелося. Мимо Берегом отлогим Скачут сотни строем строгим. На корточки Приседая, Гопакует Пыль седая. 1949 «Жидкая стеклянная бородка…» Жидкая стеклянная бородка… Высох весь — одни глаза да нос. Он лежит. Он видит: вечер… лодка… Над рекой дымок от папирос… На корме она листает книжку, Веслами закат черпает он. Молодой, совсем еще парнишка, Он в нее восторженно влюблен. Сила в мышцах, теплота во взгляде. Песня, Песня! Как он петь умел!.. …Дед, в бреду поднявшись на кровати, Задыхаясь что-то прохрипел… Тишина. Ни шелохнет. Ни свистнет. Парень в ноги девушке упал… Человек, У ног прошедшей жизни, На казенной койке умирал. Он хрипит, покрытый одеялом… Парень в лодке песенку поет. Было все… а вспомнил лишь о малом… Юность, юность — птичий перелет… 1949 Песня Люблю водопады, Обрывы и кручи, Летучие гривы, Колючие сучья, Кавун богатырский Кубанской бахчи И песню, Спокойную песню в ночи… Пусть песня начнется Гудком паровоза И вспыхнет в степи Или в клубе колхоза. Поймает ее На басы баянист, Подхватит девчонка В наборе монист. Пусть звуки живут, Тишине вопреки, Кочуют тропинкой У русла реки. Услышит ее Перевозчик на лодке, Безногий товарищ В солдатской пилотке, Мой друг по походам, По злобе, По мести! Мы вместе входили В хибары предместий, По-братски делились Краюхой ржаного, Мне друга, товарищ, Не нужно иного. Мой старый приятель В годину невзгоды, Мы сядем и вспомним Былые походы, Друзей, Комиссаров, Начальников части. И чокнемся чаркой И выльем за счастье, За счастье того, Кто умеет бороться, За смех и за слезы Под всплесками солнца! За крепкие крылья Задуманных птиц, За новые карты Свободных границ! Все отдал, что мог, Мой суровый ровесник Рождению мира И радостной песне! 1949 «Я скажу, мы не напрасно жили…» Я скажу, мы не напрасно жили, В пене стружек, в пыли кирпича, Наспех стеганки и бескозырки шили, Из консервных банок пили чай. Кто скрывает, было очень туго, Но мечтами каждый был богат. Мы умели понимать друг друга, С полувзгляда узнавать врага. Свист осколков, волчий вой метели, Амбразур холодные зрачки… Время! Вместе с нами бронзовели Наши комсомольские значки. Да, когда нас встретит новый ветер Поколений выросших, других, — Я скажу, что мы на этом свете Не напрасно били сапоги! 1949 Голубиная балка (Поэма) Враг явно шел в тот год на риск, Бросая силы все… Еще горел Новороссийск, Дымился Туапсе. В станицах пусто. Псиный лай. Огонь, петля и плеть. Гранатой мой крылатый край Встречал в ущельях смерть. И не один в тот год отряд Ютился между скал. Никто не требовал наград И славы не искал. Но Родине был рад отдать Любой из нас что мог. Благословляла дочку мать Шагать в огонь дорог. И рядом с сыном батько сам К бессмертию шагал. И вторил вражьим голосам В ночи лесной шакал. * * * Солнце тонет в тополях, В грубых кронах граба. Ты увидишь топь полян, Лес, тропинку к штабу, И дорогу, И лощину, И усталых конников, Худощавого мужчину В чине подполковника, Партизана, Командира Горного отряда. Вместе с сыном молодым Мнет ковыль конем гнедым Александр Отрада. Сыну девятнадцать лет: Жить — так жить, А нет — так нет! Погибать, так сразу! На виске кровавый след Марлей перевязан. Скачут кони… Кто догонит? Кони скачут… Кто-то плачет! Тает пыль… Растает пыль — Обрастает сказкой быль. |
