1961 Махачкала Там, где в берег рябой Бьет волна за волной, — Город Махачкала С гор ворвался в прибой. Ну и море, друзья, Ну и ветер, друзья, Не смеяться — нельзя, И не плакать — нельзя! Волны — вольный народ, Валу вал друг и брат. Море в пляску идет — Горы, сдайте назад! Этот танец, друзья, Мне нельзя не понять. То, лезгинкой грозя, Волны движутся вспять, То, как в битву быки, Вдруг на берег бредут — Изомнут, изотрут, Разорвут на куски! Соль в морщинах у глаз — От слезы? От волны? Здесь, в груди, улеглась Буря прошлой войны. И под вечер меня Так, бывает, качнет, Будто снова огня Поддает небосвод. Будто снова «ура!» Громыхает в груди. Мне моргают: «Пора. Не шуми. Уходи». Не спешите, уйду. Вам недолго рычать… Ах, на чью-то беду Чайке в бурю кричать! Но пока мой черед. Али черт нам не брат! Море в пляску идет — Горы, сдайте назад! 1961 Макумба Мне нравится, Как Эсамбаев танцует. Смотрите, смотрите, Что делает дождь, Весенний, Спасению равный! До дрожи Волнует меня этот танец. На брызги Я сам разбиваюсь, звеня. Уже не собрать вам Ни жестов, ни глаз. Я в пыль завернулся, Я принят корнями. Ах, радугой мне б Обернуться над вами! Побегами риса Взойти б мне для вас. Мне нравится, Как Эсамбаев танцует… Смотрите, смотрите, Как солнце встает! Оно захватило Леса и долины. Я вижу, как тает И рушится лед, Как тень, умирая, Вползает в ущелье, Как пчелы от сот Оттесняют врагов, Как в маленький, Ищущий, плачущий рот Крестьянка набухший Сосок свой сует. Гляжу я — И сам полыхаю от счастья. Я тоже встаю Против бед и ненастья. Пусть сумрак дрожит, Я сияю в зените, — Взгляните, Идите за мною, Ищите! Мне нравится, Как Эсамбаев танцует… Шаманствует В дикой одежде Махмуд. Макумба на сцене, Макумба на сцене! Мне кажется, Ливнем и громом Оценит Природа Танцора невиданный труд. На полной отдаче искусство живет На полной отдаче… Как магма, горячей, Холодной, Как страшного случая пот. Мне нравится, Как Эсамбаев танцует! 1961
Тяжесть земли Было довольно поздно, Ноги почти не шли. Казалось, я нес всю тяжесть Вращающейся Земли. Вдруг мир покачнулся — И больно Ударил асфальт в лицо. «Давненько я не виделся С лучшим своим бойцом. Разведчик Орлов! Хороший… Откуда? Я слезно рад. Постой!.. Ведь тебя убили Лет двадцать тому назад». Небритый, он улыбнулся И поднял вверх автомат: «Нет, не убит, бессмертен Погибший в бою солдат! А ты это что здесь ищешь, Ночью, на мостовой? Давай помогу подняться, Пошли, отведу домой. Я слышал — ты стал поэтом? Давай, лейтенант, пиши, Только получше, с сердцем, Чтоб правда, И от души! Я в рифмах силен не очень, Но душу всегда пойму. А правда, она поэту Приятнее самому!» Поэт улыбнулся косо: «А с чем эту вещь едят?» И был удивлен вопросом Погибший в бою солдат, Разведчик Орлов, Под Клином Убитый врагом в упор… Он из-под каски кинул Поэту в лицо укор: «Дело, как видно, скверно… Ты влип в этот мрачный ил, Ты слезы и кровь, наверно, Давно, лейтенант, забыл! А помнишь, какое слово В санбате ты нам давал? Сам Батя тебя, Подкова — Полковник поцеловал! Ты клялся: „Пока, мол, бьется Сердце в груди моей, В стихах будет вдоволь солнца, Правды суровых дней!“ Нету тебе пощады — Вставай, и пошли скорей!» И я почувствовал взгляды Своих фронтовых друзей. «Куда вы меня ведете? Я сам, Не толкай, Пойду!» Кто с пулею на излете, Кто с мхом и землей во рту… Без рук, без обеих даже… Все это ко мне ползет… Меня обвиняют в краже, Расправа поэта ждет! «Где правда, поэт, тебе мы Вручили ее в бою? Из этой бессмертной темы Долю отдай мою! Я ради нее, той доли, Жизнь положил в бою!» Было довольно поздно, Ноги почти не шли. Казалось, я нес всю тяжесть Вращающейся Земли. |
