Славное во внутренней деятельности царствование Елисаветы еще славнее было во внешних делах и войнах. Начатая еще при Иоанне VI война со Швецией, которая вступилась якобы за права той же Елисаветы, продолжалась и при ней и окончилась распространением владычества России на часть Финляндии до реки Кюменя, что было закреплено миром в Або в 1743 году. Затем, с целью ограничить завоевательные стремления прусского короля Фридриха Великого, который грозил русским интересам и в Польше, и в Турции, и в Курляндии, и в Швеции, начата была семилетняя война в союзе с Австрией (1754–1761), причем русские войска своими победами поставили Фридриха совсем в критическое положение, заняв даже столицу королевства Берлин, но, к несчастью, в это время императрица скончалась, а ее наследник Петр III, большой поклонник прусского короля, окончил войну, возвратив Пруссии все завоевания.

Будучи дочерью Великого Петра, Елисавета, естественно, желала упрочить русский престол в его потомстве. Единственным представителем этого потомства являлся сын другой дочери Петра, герцогини Голштинской Анны, Петр Ульрик, который по отцу своему был в то же время внуком сестры шведского короля Карла XII — врага Петра и должен был наследовать шведский престол. Но Елисавета выписала его в Россию и, надеясь сделать из него достойного преемника русского престола, обратила его в православие, стала втягивать его в русскую жизнь и еще в 1742 году объявила его своим наследником под именем Петра Феодоровича. В 1745 году она женила его на принцессе Ангаль-Цербтской Софии-Августе-Фридерике, которая, по принятии православия, стала именоваться Екатериной Алексеевной.

В 1761 году императрица Елисавета опасно занемогла, а 25 декабря, в день Рождества Христова, скончалась на 53-м году своей жизни.

Лютеранин по вере, хотя и перешедший в православие, немец по духу и воспитанию и ограниченный по способностям вообще, Петр III не мог сродниться с Россией и полюбить свое новое отечество. Все симпатии его были на стороне его родной Голштинии, а следовательно, и прусского короля, который был кумиром не только Пруссии, но и всех соседних с ней немецких государств, кроме Австрии. Эти симпатии и сказались немедленно после его восшествия на престол и обратили в ничто все старания Елисаветы уничтожить если не самого Фридриха, то его королевство. Из недавнего врага Россия обратилась в союзника Пруссии, а ее оружие готовилось обратиться на столь же недавнего союзника — Данию, за то, что последняя теснила Голштинию. Войскам отдан приказ готовиться к походу, но дальше этого дело не пошло, так как самому Петру не долго суждено было оставаться у власти. Из внутренних мероприятий этого короткого царствования надо отметить указ о вольности дворянства, которым последнее освобождалось от обязательной службы, уничтожение тайной канцелярии, занимавшейся, под различными наименованиями, со времен Петровых сыском и пытками, и запрещение преследовать раскольников. Это последнее распоряжение, кажется, только и открыло Петру III симпатии в указанной части его подданных. Наоборот, все прочее население было крайне возмущено стремлением Петра упростить церковную обрядность, уничтожить в храмах образа и перерядить духовных лиц в светское платье. Поругав национальную гордость с союзом с Пруссией и отвратив этим от себя войска, а главное, гвардию, и задев религиозное чувство, чем отшатнул от себя еще достаточно благочестивый и верующий народ свой, император уже не мог рассчитывать на поддержку подданных, когда его супруга Екатерина встала во главе движения против него и лишила его престола, объявив себя Самодержицей.

Петр III, чрезвычайно добрый, мягкий, даже простодушный, но легкомысленный, вероятно, не желал сознательно зла для России, но он не понимал этой страны, не понимал ее интересов и лишь думал о том, что было приятно ему самому. С такими данными, конечно, трудно царствовать, и современное ему общество, во главе с его же умной и даровитой, но нелюбимой им супругой, решило спасти Россию от дальнейших невыгодных для нее неожиданностей и учинило знаменитый переворот 1762 года. Этот переворот передал власть в руки Екатерины, хотя тоже иностранки и немки, но успевшей переродиться в русскую, полюбившей и понявшей новую родину и подарившей ей царствование, полное успехов и внешних и внутренних.

В июне месяце 1762 года Петр жил в Ораниенбауме, среди своей новой голштинской стражи, а Екатерина в Петергофе в Монплезире. Как-то вдруг распространился слух, что по уходе любившей императрицу русской гвардии Петр III намерен заточить свою супругу в монастырь. Этого было довольно, чтобы взволновать и гвардию, и общество. Братья Орловы, гвардейские офицеры, убедили императрицу действовать, привезли ее в Петербург, где ей немедленно сперва гвардия, а за ней и вся столица принесли присягу на верность. Затем Екатерина, издав манифест о вступлении на престол, во главе гвардии двинулась походом на Ораниенбаум. Извещенный о событиях, Петр бросился было в Кронштадт, чтобы занять его и укрепиться в нем, но опоздал, ибо и в Кронштадте уже присягнули Екатерине. Вернувшись в Ораниенбаум, Петр подписал заготовленный акт об отречении от престола, был перевезен в Ропшу, где сразу занемог и через несколько дней скончался.

Вступив на престол, Екатерина не преследовала никого из лиц, оставшихся верными Петру, но и не приблизила их к себе. Первенствующую роль при ней заняли сначала Орловы до 1772 года, из которых Григорий получил титул князя, а Алексей — графа, а затем Потемкин, замечательнейший государственный человек, создавший вместе с самой Екатериной блестящую эпоху ее царствования и сохранивший значение до самой своей смерти. Кроме этих лиц, деливших с императрицей бремя правления государством, история перечисляет многих других лиц, принесших большую пользу в отдельных частях управления: таковы Панин и Безбородко — ведавшие иностранными делами до и после Потемкина, граф Румянцев и Суворов — искуснейшие полководцы, давшие царствованию Екатерины победы во всех веденных ею войнах; Бецкий, ведавший просвещением и устроитель воспитательных домов, генерал-прокурор князь Вяземский и, наконец, Московский митрополит Платон. В самом конце царствования Екатерины возвысился князь Зубов, но влияние его продолжалось недолго и значения особого он не имел.

Одним из первых дел императрицы был указ о составлении нового Уложения, т. е. свода законов, и о назначении комиссии для составления его. Комиссия составлялась из депутатов от всех сословий, провинций и народностей, которые должны были собраться в Москве с ясными полномочиями от своих выборщиков и наказами о нуждах и потребностях населения. Для общего руководства сама императрица написала общий «Наказ», в котором указала свои взгляды на смысл законов и законодательства. Комиссия собралась действительно в 1767 году, но результатов не получилось и новое уложение составлено не было. Таким образом, безуспешно окончилось то, к чему стремился еще Петр Великий и большинство из его преемников, а необходимость в новом своде законов сильно ощущалась, так как после всех преобразований нельзя же было руководствоваться «Уложением царя Алексея», а отдельные указы, не всем даже известные, вызывали лишь путаницу и злоупотребления. Наряду с заботой об упорядочении законов Екатерина позаботилась и о введении в делах законности. До нее во многих правительственных местах чиновники не получали жалованья, а существовали тем, что платили им за труды те, которые к ним обращались. Это повело, конечно, к тому, что злоупотребления и взяточничество свили себе в чиновничьей среде прочное гнездо. Для уничтожения этого зла были созданы новые штаты чиновников с определением каждому из них жалованья от государства в той мере, чтобы они не зависели от доброхотных даяний просителей, а сами эти даяния запрещены, названы настоящим их именем «взятками» и составили собой предмет судебного преследования лиц, как получающих их, так и дающих.