В только что описанное царствование все сильнее и сильнее чувствовалась потребность в науке и в сближении с иностранцами. В силу этого вызваны были ученые монахи из Киева, где образование развилось на почве борьбы с католицизмом, главным образом по почину киевского митрополита Петра Могилы. В числе этих монахов прибыл известный Симеон Полоцкий, которому было вручено воспитание царских детей. В своих сочинениях он много высказывался за увеличение образования и между прочим сказал: «Обычай есть у людей подражать царю; все любят то, что ему любезно; благо тому царству, в котором царь приемлет благие нравы для исправления всех». Это уже было скрытой похвалой начинаниям царя. Наряду с монахами, поборниками развития образования, явились и некоторые светские люди, а именно бояре: Ртищев, основавший при одном из московских монастырей ученое братство с училищем, Ордын-Нашокин, основавший почты для заграничной переписки, издавший первую в России газету — «Куранты» (правда, только для правительства) и руководивший посольским приказом, и, наконец, Матвеев, устроивший дом свой на европейский лад, давший начало при дворе «комедийному делу», т. е. театру, и воспитавший в своем новоустроенном доме вторую жену царя Нарышкину, чем много способствовал проведению новшеств и при дворе.

Постоянные войны с европейскими государствами заставили обратить внимание царя и на русское войско. Еще и ранее его на службу военную нанимали иностранных офицеров и солдат, но в очень малом количестве. При Алексее Михайловиче этим иностранцам поручено было научить иноземному строю беспоместных служивых, тяглых и охочих люде, и из последних образованы были полки рейтар, драгун, гусар и солдат.

Нельзя обойти молчанием одного важного и, может, быть важнейшего мероприятия этого царствования, а именно издания в 1649 году заново русских законов под названием «Соборное Уложение царя Алексея Михайловича». Действовавший до того Судебник Ивана Грозного уже сильно устарел, да и не обладал достаточной полнотой. Правда, от издания этого уложения мало улучшился тогдашний московский суд, крайне длительный и лицеприятный, но оно явилось краеугольным камнем, на котором воздвигнулось позднее современное нам законодательство.

Не оставлена была без внимания и русская торговля, очень страдавшая от тех преимуществ, которыми были награждены иностранные, и в особенности английские, купцы в предшествующие царствования. Беспошлинной английской торговле был положен предел. Для высылки из внутренних городов английских купцов был поставлен остроумный предлог — опасение в их благонадежности, ибо они «всей землей учинили большое злое дело, государя своего Карлуса короля убили до смерти» (в 1649 году).

Преемником царя Алексея Михайловича на московском престоле оказался 14-летний Феодор Алексеевич. Этот царь, слишком юный для самостоятельной деятельности, слишком притом больной и слабый, конечно, не мог и не успел оставить по себе прочного следа. Но значение его все ж таки драгоценно именно в том отношении, что он еще больше своего отца стоял за образование, просвещение и за введение различных полезных новшеств, лишь бы они не противоречили религиозному укладу русской жизни.

Из внешних событий этого короткого царствования (1676–1682 годы) можно указать лишь на дальнейшее стремление укрепить за собой Малороссию, ради чего пришлось вести войну с Турцией, под власть которой перешла западная часть Украины. Война закончилась в 1681 году, причем Россия не получила ничего нового.

По смерти Феодора Алексеевича, не оставившего детей, хотя и женатого 2 раза⁶, по почину патриарха царем был провозглашен здоровый телом и одаренный большими способностями 10-летний Петр, минуя старшего из оставшихся царевичей Иоанна, слабого и телом и умом; но происками Милославских, родственников матери Иоанна, с помощью взбунтовавшихся стрельцов царем одновременно с Петром был признан и Иоанн, а за малолетством обоих власть правления была вручена их сестре Софии, известной в истории под названием Правительницы и которая в этой роли пробыла до 1689 года, т. е. 7 лет.

Болезненный и слабый умом царь Иоанн не мешал властолюбию Софии, но царь Петр со своей матерью внушал хотя еще и отдаленные, но серьезные опасения. В силу этого один из приближенных к Правительнице, а именно начальник стрельцов Шакловитый, умыслил, в угоду царевне, погубить юного Петра и подобрал нескольких стрельцов, готовых по его приказу даже на цареубийство, но Петр был вовремя предупрежден двумя другими верными стрельцами и бежал из села Преображенского в Троицкий монастырь. Немедленно туда же прибыли его 2 потешных полка, Сухарев стрелецкий полк и много других стрельцов, недовольных Софьей и Шакловитым. Дело повернулось уже против Софьи, в особенности когда посланный ею для увещевания брата патриарх остался при Петре и открыто перешел на его сторону. Все попытки к примирению оказались тщетными, и Петр, узнавший уж цену сестре, потребовал ее полной покорности и выдачи Шакловитого. После долгих переговоров Софье пришлось сдаться на требование Петра, уступить ему власть, а самой удалиться в Новодевичий монастырь, где она и была поселена под наблюдением; выданный же Шакловитый со своими сообщниками был казнен.

Удалив от власти Софью и всех ее приверженцев, Петр не тронул брата, и последний, до смерти своей в 1796 году, пользовался царским титулом. Имя царя Иоанна упоминалось во всех государственных грамотах, сам он в торжественных случаях появлялся на народе в полном царском облачении, но уже не имел ровно никакого касательства к государственным делам, в силу чего Петр с этой уже поры может быть признан и самодержавным и единодержавным царем. Первых пять лет по удалении Софьи, т. е. до 1695 года, царствование Петра ничем особенно не было ознаменовано, а сам Петр продолжал учиться, впитывать в себя разносторонние знания и, вращаясь все время среди учителей-иностранцев, полюбил иноземные обычаи и все иностранное полезное предпочитал своему устарелому, закоснелому, тормозящему и науку и просвещение. Тем временем Петр успел познакомиться с настоящим морем, съездив для этого специально в Архангельск, и с настоящими кораблями приезжавших в Белое море иностранных купцов. Крепко полюбилось ему морское дело, тем более что он видел всю пользу морских путей для торговли и для сношений с чужими странами. Это сознание и было главной причиной первого крупного государственного дела, с которого начал Петр настоящее свое правление. В 1695 году он предпринял специальный поход с целью завладеть Азовом и открыть таким способом свободный путь в южные моря. Поход этот был продолжением войны с Турцией, начатой в правление Софьи, после заключения в 1676 году вечного и выгодного мира с Польшей, которая пошла на разные уступки вплоть до города Киева, лишь бы приобрести значительного союзника в начатой борьбе с турецким султаном. Первый Азовский поход Петра кончился неудачей; новое войско его впервые крестилось огнем и новые вожди его еще не имели достаточного опыта ни в штурмах, ни в осадах, ни в согласовании единства действий. Неуспех лишь подзадорил Петра. Всю следующую зиму шла лихорадочная подготовка к новому походу, людей обучали и втягивали в новое им ратное дело, в Воронеже построили 30 новых судов, для которых Петр в Москве сформировал морской полк. Весной 1696 года царь вновь пошел на Азов, тесно осадил его с моря новым флотом, а с суши войском своим, при помощи казаков — запорожцев и донцов, и 19 июля принудил его к сдаче. Распорядившись после этого укреплением вновь приобретенной крепости, Петр с торжеством вернулся в Москву для дальнейшей деятельности. Послав около 50 молодых людей за границу учиться морскому делу, Петр и сам надумал побывать в иноземных краях, чтобы самому лично увидеть то, что издали так его манило и привлекало. Ради этого снаряжено было великое посольство к иностранным дворам с главными послами Лефортом и Головиным, в составе которого отправился сам царь под именем Петра Михайлова. Послы должны были вести разные переговоры и разрешать накопившиеся вопросы по разным частям, а Петр Михайлов тем временем решил ко всему присмотреться и, по возможности, всему научиться, а главное, морскому делу и кораблестроительству. Поэтому посольство и направилось прежде всего в морские страны — Голландию и Англию. В голландском городе Саардаме Петр записался плотником на одной корабельной верфи, но любопытный народ, проведавший, что плотник этот царь московский, помешал ему работать так, как он хотел, и потому Петр вскоре перебрался в Амстердам, где и проработал 4 месяца на верфи Ост-Индской компании. Горячий характер Петра и гениальная любознательность заставляли его лично вникать во все мелочи и личным опытом постичь все настолько, чтобы впоследствии не зависеть ни от учителей, ни от мастеров, а уметь самому руководить и рассказом и показом. Физическое здоровье и богатырская сила помогли ему в его замыслах, а природный ум, ловкость и сметливость сделали то, что он явился первым и лучшим работником во всей своей стране. Первый человек в государстве как царь, он был первым среди своих подданных решительно во всем и примером решительно для всех. Перебравшись в следующем году в Англию, он еще и там 2 месяца изучал кораблестроительное дело и затем отправился в Вену, чтобы с императором Леопольдом заключить договор против турок, но в это время вспыхнул стрелецкий бунт и царь поспешил в Москву. Царевна Софья и ее приверженцы воспользовались отсутствием Петра и недовольством стрельцов на дальние походы и возложенную на них сторожевую службу на границах государства, подняли мятеж, призывая Софью на царство. Этому способствовал еще и пущенный слух, «что государя за морем не стало». Возмутившиеся стрельцы подступили было к Москве, но были разбиты боярином Шейном и генералом Гордоном, причем 130 мятежников было повешено, а остальные рассажены по разным тюрьмам и монастырям. Вернувшись из-за границы, Петр не удовольствовался расправой, учиненной Шейном, и решил в корне задушить всякие дальнейшие поползновения к мятежу, а потому учинил новый розыск, при котором сказалось участие в мятеже Софьи. Результатом была поголовная казнь всех бунтовавших стрельцов, уничтожение стрелецкого войска и пострижение Софьи. В скором времени Петр развелся с первой своей супругой Евдокией Федоровной (Лопухиной) и тоже постриг ее в монахини за сочувствие и приверженность к старине.