— Отпусти, государь, отпусти, но с уговором: пусть привезет тебе девушку, которая владела этой птицей, — шепчет на ухо царю главный визирь.

— Привези мне девушку, которая владела этой птицей. Не привезешь — прирежу птицу, на что мне такая! — грозит царь.

Сыну Вороного жалко птицу. Не знает, как быть. Пошел он за советом к своему умному коню.

— Говорил же тебе — не бери перышко. Вперед будешь слушаться меня! Так и быть, выручу тебя и на этот раз. Садись, поедем за девушкой.

Конь примчал его к морскому берегу и говорит:

— Я опять перенесусь на тот островок. В саду на островке спит девушка. Подкрадись к ней тихонько сзади — хоть и спит она, видит и с закрытыми глазами. У красавицы двенадцать кос. Схвати ее за две средние да покрепче держи. Будет девушка кричать, умолять, не выпускай ее, пока не поклянется, что пойдет с тобой.

Прокрался сын Вороного на заре в сад. Видит: спит девушка лицом к восходящему солнцу. Одним прыжком очутился юноша позади нее, схватил за две средние косы. Проснулась девушка, кричит, просит отпустить ее.

— Поклянись, что пойдешь со мной, тогда отпущу, — говорит юноша.

Поклялась прекрасная девушка. Тут выскочил белый конь из моря и понес их ко дворцу старого царя.

Увидел царь красавицу и захотел сделать ее своей женой.

А девушка заупрямилась:

— Не стану я твоей женой, очень ты старый.

— Вовсе я не старый, — обиделся царь. — А как принесут мне горсть нехоженой земли, и совсем помолодею.

И приказал юноше отправиться за нехоженой землей.

Но девушка не хочет выходить за царя, ни за старого, ни за молодого, — полюбился ей отважный юноша.

— Погоди, государь, не спеши, — говорит она царю. — Докажи, что ты не старый. Спляши на узенькой доске над котлом с кипятком, тогда и пойду за тебя.

Принесли огромный котел кипящей воды, уложили сверху узкую доску. Но царь боялся подняться на доску, и пошел он на хитрость.

— Пусть сперва юноша спляшет, посмотрим, как пляшут молодые, — говорит он девушке.

Сын Вороного легко вспрыгнул на доску и стал плясать.

Царь взял и неприметно приподнял доску с одной стороны — упал юноша в котел! Вытащили его слуги и бросили позади дворца бездыханного.

Почуял верный белый конь беду, сорвался с привязи и понесся к своему другу. Облизал он юношу с головы до пят и оживил его.

Вернулся сын Вороного во дворец. Обмер царь — откуда он взялся живой!

— Что же ты не пляшешь, царь, забыл про условие? — говорит девушка.

Кряхтя, вскарабкался царь на доску. Задрожал, затрясся, ноги не может приподнять — куда там плясать! От страха потемнело у него в глазах, и бултыхнулся он в кипяток.

— Уйдем отсюда, — сказала девушка сыну Вороного. — Зачем тебе царство?

Отпустили они на волю диковинную птицу, сели на белого коня и отправились странствовать по свету.

ДВЕНАДЦАТЬ УМНЫХ БРАТЬЕВ.

Вепсская сказка

Пересказ для детей Н. Гессе и 3. Задунайской.

а краю одной деревни стояло двенадцать одинаковых домов. Шесть изб рядом, шесть изб тоже рядом, только по другую сторону улицы. И жили в этих избах двенадцать братьев. У каждого была жена и дети, да не о них речь пойдет, их поминать не будем.

Так вот, жили двенадцать братьев. Собрались они однажды зимой в город Сортава́лу за покупками. Кому соль понадобилась, кому ситец жене на платье, кому мыло, кому сапоги… Запряг каждый свою лошадь, расселись по саням и поехали.

Ехать не близко, в пути их ночь застала. Свернули они на постоялый двор при дороге. Стали лошадей распрягать. Один брат говорит:

— Не забудьте сани оглоблями повернуть в ту сторону, куда нам ехать надо.

— Хорошо придумано, — сказал другой брат.

— Завтра гадать не придется, куда ехать, — сказал третий.

— Знай гони лошадей, пока до Сортавалы не добегут, — добавил четвертый.

Услышал их разговор хозяин постоялого двора, подивился, посмеялся. Однако ничего братьям не сказал.

А братья поставили лошадей на конюшню и все двенадцать саней повернули оглоблями в одну сторону — к Сортавале. Потом пошли в дом и легли спать.

Едва братья заснули, хозяин взял да и повернул оглобли в другую сторону. Сам себе сказал:

— Не со зла ведь делаю. Просто любопытно — неужели они и вправду по оглоблям дорогу узнают?

Ну, проспали братья ночь. Утром принялись запрягать лошадей. Запрягают, друг друга похваливают:

— Не поверни мы вчера оглобли, теперь бы не знали, куда ехать, — говорит один.

— Когда по незнакомой дороге едешь, главное — не заблудиться, — говорит второй.

А двенадцатый сказал:

— Одна голова хорошо, а уж с двенадцатью нигде не пропадем.

Поехали братья. Хозяин им вслед посмотрел, пожал плечами, но ничего не сказал.

Погоняют братья коней, торопятся в Сортавалу. Вдруг передний говорит:

— Смотрите, братцы, какое место знакомое. Точь-в-точь как то, что мы вчера проезжали. Береза у валуна стоит, и канава рядом.

— Это точно, похожее место, — говорит второй.

— Много на свете одинаковых мест, — говорит третий.

— Что ж тут удивительного! — подхватил четвертый. — В нашем краю что ни дерево, то береза, что ни камень, то валун. И канавы попадаются часто.

А двенадцатый сказал:

— Вы бы меньше по сторонам зевали!

Час едут — молчат, другой едут — молчат, третий едут — никто ни слова. Только коней понукают.

Вдруг пятый брат сказал:

— Вроде бы мы вчера эту деревню проезжали!

Повернули все братья головы, стали смотреть.

— Не та эта деревня, — говорит шестой.

— Не та, — говорит седьмой.

— Та деревня слева была, — говорит шестой.

— Слева, — поддакивает седьмой, — а эта, сам гляди, справа.

— Справа, — говорит шестой.

— Чего там спорить! — сказал двенадцатый. — Ехать надо. Как бы опять в пути ночевать не пришлось!

Опять едут, опять молчат. Впереди снова деревня показалась.

Тут восьмой брат сказал:

— Не знал бы я точно, что в Сортавалу едем, подумал бы, что это наша деревня.

— И пригорок такой, — сказал девятый.

— А вон на том краю шесть да шесть изб стоят, точь-в-точь как наши, — сказал десятый.

— Я ж говорил, что на свете много мест одинаковых, — напомнил третий.

— Это ты говорил, — согласился одиннадцатый. — Но такого места, как наше, такой деревни, как наша, таких изб, как наши, нигде на свете не сыщешь.

Двенадцатый прикрикнул на братьев:

— Хватит языки чесать! Наша деревня, не наша — вперед ехать надо.

Только успел это сказать, подбежала к его саням рыжая собака, хвостом завиляла.

Тут двенадцатый сказал:

— Деревня чья, не знаю, а собака моя.

— Ну, раз собака твоя, так и деревня наша, — сказал первый. И повернул к себе во двор.

Так и не поехали братья в Сортавалу.

— Чем без толку ездить, лучше дома сидеть, — сказал двенадцатый брат.

И все одиннадцать с ним согласились.

А то вот еще что с двенадцатью братьями случилось.

Отправились они как-то на сенокос. Целый день махали косами. Сена прибавилось, травы будто не убавилось. Укосное лето выдалось в том году. Решили братья домой не возвращаться, в поле заночевать.

— А как же, братцы, мы ляжем? — спрашивает один.

— Да так подряд и ляжем, с младшего до старшего, — сказал другой.

Легли они на траву рядком. Вдруг двенадцатый брат говорит:

— Непорядок это. Все в серединке лежат, я один с краю. Холодно мне ночью будет, а ведь я старший.

— И я с краю, — отозвался первый. — И мне холодно будет, а я ведь младший.

— Да, непорядок это, — сказал шестой.

— Непорядок, — сказал седьмой, — ложитесь-ка вы между нами. Вот и окажетесь в серединке.

Только улеглись первый и двенадцатый между шестым и седьмым, второй и одиннадцатый закричали:

— Теперь мы крайние! Нам будет холодно.