М., 1905 г.) / Русский вестник, 1906, № 1, с. 347–348.
127 По применению 7‑го пункта…, с. 6.
128Towarzystwo warszawskie…, 1.1, s. 151–159; М. Криушин. Русско–польский не-
дуг…, с.349; A. Tuszynska. Rosjanie w Warszawie, s.79–81. Ср.: R. Czepulis — Ra-
stenis. *Klassa umyslowa*. Inteligencja Krolestwa Polskiego 1832–1862. Warsza-
wa, 1973, s. 309–311.
129 Всеподданнейший отчет о произведенной в 1910 году… ревизии, с. 120, 122.
130В. Михневич. Варшава и варшавяне. Наблюдения и заметки. СПб., 1881,
с. 47; С. М.Степняк — Кравчинский. Соч. в 2‑х томах, т.1. М., 1987, с. 125;
А. А.Сидоров. Русские и русская жизнь в Варшаве, вып. З, с. 148.
131Г. Н.Михайловский. Записки…, кн.1, с.60–62.
8. ГА p0f ф 569f оп lt д 58 л 14
9. ГА РФ, ф. 1234, оп.1, д.78.
134J. Dowbor Muinichi. Moje wspomnienia, s.35.
135 Протоколы общих собраний и секций окружного съезда делегатов от учеб-
ных заведений и учреждений Варшавского учебного округа. М., 1917, с. 3–4,
19, 23.
10. w. Toporowicz. Komisja Likwidacyjna do spraw b. Krolestwa Polskiego w 1917 r. / Z dziejow stosunkow polsko–radzieckich. Studia i materiaiy, t. IX. Warszawa, 1972, s. 21–23, 26–29.
11. ГА РФ, ф. 1235, on. 1, д.95–104.
138Н. Х.Вунге. Загробные заметки…, с. 210.
139 Towarzystwo warszawskie…, 1.1, s. 101.
Глава III
«ПАСЫНКИ СУДЬБЫ». ВЫПУСКНИКИ ПРАВОСЛАВНЫХ ДУХОВНЫХ СЕМИНАРИЙ И «РУССКОЕ ДЕЛО» НА ЗАПАДНОЙ ОКРАИНЕ
Русский студент Варшавского университета чаще всего бывалый, тертый и многоиспытавший; он поступает в университет не прямо из гимназии, а после нескольких лет жизни в разных слоях общества, по большей части из семинарий.
Из донесения варшавского обер–полицмейстера 1881 г.
Громадное большинство из нас — семинаристы, волею судьбы согнанные со всех концов России на чужую территорию, где нам бросают упрек в русификации. Мы, ♦ пасынки судьбы», уже много лет безрезультатно стучимся в двери русских центральных университетов.
Из воззвания варшавских студентов 1911 г.
Позволю себе полюбопытствовать, чего смотрит Господин] варшавский обер–полицмейстер…
Из газетной корреспонденции студента–черносотенца 1911 г.
Пр(изыв семинаристов в Западный край времен М. Н.Муравьева затрагивал — целиком в критическом ключе, а потому не вполне беспристрастно — А. Цвикевич. Что касается темы русского присутствия^ в высших учебных заведениях Царства Польского, то гораздо больше к настоящему моменту написано о варшавской профессуре, нежели студентах. Исследователи студенческого движения, как со–ветские\1Б. Я. Табачников), так и польские (Т. Монастерская), приступили к изучению архивного материала и публицистики начала XX в. В последнее время эту работу продолжил, анализируя правительственный курс в отношении университетов, А. Е.Иванов. Несомненной заслугой историка стало освещение полемики в верхах по поводу судьбы Варшавского университета. Однако и его специально не занимали особенности студенческого контингента, являвшиеся одним из предметов дебатов в правительстве 1.
Православная церковь неизменно входила в число важнейших инструментов русификации «инородческих» окраин Российской империи. Уже во второй половине 1780‑х гг., в соответствии с особым правительственным распоряжением, учащиеся белорусских духовных семинарий направлялись в Петербург для подготовки к работе в открываемых тогда народных училищах — дабы «навыкнуть способу для преподавания присвоенному». После ликвидации
унии в Западном крае в 1839 г. штаты новых православных приходов комплектовались в большинстве случаев принявшим православие униатским духовенством, и потому широкомасштабного привлечения новых кадров священнослужителей не потребовалось 2. Иосиф Семашко был принципиальным противником призвания древлеправославных священников великороссийских губерний, считая незнание ими местных условий серьезным препятствием для успешного исполнения обязанностей 3. В пользу такого заключения говорил личный опыт архиерея. На места униатских священников, не поддержавших воссоединения, из Центральной России «прибыли по большей части самые дурные, которых безнравственное поведение… отзывается дурными последствиями». На просьбу Иосифа о «хороших иноках» митрополит Филарет ответил отказом. «Не поверите, как их мало у меня, — признавался он. — Голова трещит, когда приходится искать кандидата на открывающуюся вакансию». «Когда не мог сделать пользы в сем отношении митрополит Филарет с Москвою, — комментировал этот эпизод в своих воспоминаниях Семашко, — то чего было ожидать от других». По крайней мере с середины 40‑х гг. он настойчиво подчеркивал, что духовные училища и семинарии белорусско–литовских губерний вполне обеспечивают местные потребности 4.
Между тем к середине XIX в. избыток выпускников православных духовных семинарий стал настолько очевидным, что Синод решился облегчить детям священнослужителей выход из сословия 5. Систематическая русификация административного аппарата и культурной жизни, развернутая на западных окраинах Империи в середине 60‑х гг., совпала по времени с проведением в жизнь Великих реформ, затронувших также государственную церковь и духовное сословие 6. Необходимость в изменении положения последнего назрела уже давно и весьма болезненно ощущалась как клириками, так и мирянами. Пожалуй, наибольший протест вызывала сословная замкнутость духовенства, вынуждавшая его мужское потомство получать образование в специальных, обособленных от системы светского просвещения, учебных заведениях, а затем идти по стопам своих обыкновенно бедствующих отцов.
Показателем несоответствия существующего порядка веяниям времени стало массовое включение выходцев из духовного сословия в леворадикальные течения общественного движения: «дух времени, который, несмотря на крепкие запоры, широкою струею врывался в 50‑х и начале 60‑х годов в семинарию, не мог не влиять благотворно и на питомцев ее, независимо от рутины, царившей в ней». Очень часто именно поповичи становились властителями дум молодого поколения (Н. Г.Чернышевский, Н. А.Добролюбов, Г. Е. Благосветлов). «Кто нынче писатели? Мужик или семинарист», — сокрушались консерваторы. Не случайно в «Очерках по истории русской культуры» П. Н.Милюкова «семинарист» — синоним разночинца, народника, знаковое обозначение целой умственной формации в российской истории 7. Выделяли современники поповичей и на бюрократическом Олимпе 8. Сама жизнь, таким образом, заставила в 60‑е гг. разрешить сыновьям русского духовенства свободный выбор жизненного поприща, а выпускников духовных семинарий допустить к поступлению в университеты (1863) — главные хранители светского знания. С другой стороны, представители иных сословий получили возможность избирать церковную стезю. Был также поставлен на повестку дня и решен в положительном смысле в Уставе духовных семинарий 1867 г. вопрос об изучении в них педагогики 9.
Ориентация на православное духовенство в реформировании начального образования в западных губерниях четко обозначилась уже на рубеже 50–60‑х гг. Открыв большое количество народных школ, глава виленского учебного округа А. П.Ширинский — Шихма–тов предпочел назначать учителей из числа выпускников местных духовных семинарий. Это обеспечило ему поддержку митрополита Иосифа Семашко. Отобранные семинаристы направлялись на педагогические курсы в Вильне и Минске. «Положим, многие из этих учителей, — писал близко знавший предмет А. В.Белецкий, — не стояли на высоте педагогической подготовки, но в данное время всего нужнее было, чтобы учителя стояли близко к народу». В дальнейшем преподавательские кадры предполагалось готовить в стенах специальных учительских семинарий 10.
