Конечно, факт написания подобных посланий меня вовсе не красит, но об адресате он говорит, мне кажется, никак не меньше. Я уже писал по этому поводу: хотел бы я посмотреть на того, кто бы отказался подписать «личную клятву Хозяину».

Через много лет после того, как Шабдарбаев получил оригинал клятвы верности Нурсултана Абишевича Димашу Ахмедовичу — уже после того, как Назарбаев благополучно и вовремя предал Кунаева и уселся на его место — новый охранник нового президента рассказал своему охраняемому лицу, что Кунаев некогда отдал ему это письмо. «Жук», конечно же, не будь дураком, уверил президента, что сразу после смерти Кунаева уничтожил это письмо.

Назарбаев, тоже человек далеко не глупый, особенно если речь идет об аппаратных интригах, и в то время еще не страдавший от поражающей любого узурпатора власти паранойи, естественно, сделал именно те выводы, на которые рассчитывал его охранник. Если бы Шабдарбаев действительно уничтожил то письмо, зачем бы ему понадобилось раздражать президента рассказом о том, что он знает о факте его существования? Он даже явно читал то письмо. Нет, очевидно, Шабдарбаев не сжег это письмо в камине, не утопил в унитазе, не порвал и не проглотил обрывки. Он припрятал его в надежном месте до той поры, пока оно — все возможно в этом мире — не пригодится, пока не пробьет его час. Как гарантию от непредвиденных неприятностей.

Президент и его охранник поняли друг друга.

Шабдарбаев много лет находится рядом с Назарбаевым. Врага надо держать близко, чтобы когда–нибудь удушить в собственных объятиях. Именно эту восточную пословицу любит повторять Назарбаев.

Письмо молодого коммуниста партийному вождю ждет своего часа в тиши надежного сейфа.

Если когда–нибудь блестящая карьера верного оруженосца Димаша Ахмедовича прервется, дверцы сейфа раскроются. А не прервется — не раскроются.

Мудрым человеком был Динмухамед Кунаев …

Этот человек плохо кончил. При загадочных обстоятельствах его задушили в медицинском отсеке киевской тюрьмы в июне 2007 года. К тому моменту он провел в чешских и украинских тюрьмах больше года, перенес инсульт, забыл английский, с трудом вспоминал слова родного языка и даже собственное имя. Тюремные врачи признали его невменяемым, но против всех правил почему–то не перевели в больницу. Газеты писали, что его убил специально подсаженный в камеру сумасшедший.

Ко времени этих трагических событий на мировых экранах второй год шел голливудский блокбастер «Оружейный барон» с Николасом Кейджем в главной роли. Его герой покупал любое оружие там, где не было никакой возможности его купить, и с не меньшим успехом продавал его туда, где не было никакой возможности его продать.

Мало кто знал, что у главного героя этого правильного, поучительного и немного скучноватого триллера был живой прототип, куда более яркий, дерзкий и до поры до времени везучий. Звали его Олег Орлов.

Впервые я увидел его в 1995 году, в Алма — Ате. На тогдашнем скудном постсоветском фоне он производил неизгладимое впечатление. Харизматичный интеллектуал с огромной золотой цепью на шее, типичный новый русский, соривший деньгами, раздаривавший направо и налево золотые «Rolex», окруженный охранниками, сторожевыми собаками, раскатывавший на черном 500‑м «Мерседесе» с военными номерами министра обороны Казахстана, он был самым удачливым торговцем оружием на всем постсоветском пространстве.

Орлов был близким другом российского министра обороны Павла Грачева, известного также под кличкой «Пашамерседес». Эта дружба открывала ему широчайшие бизнес–возможности, и он не упускал случая ими воспользоваться. В Алма — Ате он никогда не расставался со своим телохранителем — дикого вида и грандиозного роста чеченцем, настоящим абреком с густой бородой, с двумя пистолетами Стечкина подмышкой. Я тогда в первый раз увидел бизнесмена с частным телохранителем. До этого охрана с оружием была только у первого лица государства.

Также всегда при нем был его черный дипломат. В кейсе лежало досье — кому, когда, какое оружие было нужно, кто, как и сколько был готов за него заплатить. А также — где, на каких складах, под чьим контролем, какое именно оружие находилось, каков был его ресурс. Я думаю, это было одно из самых полных оружейных досье в мире. Орлов продавал радарные установки Эритрее и в то же самое время — ракетные установки «Град» воюющей с ней Эфиопии, советские крылатые ракеты и морские торпеды в Китай и Иран, танки в Индию, истребители в Северную Корею. Не было такой горячей точки на земном шаре, такой страны, которой было бы запрещено продавать оружие из–за международных санкций, которая не интересовала бы этого преуспевающего бизнесмена. Некоторое время ему удавалось невозможное.

Разумеется, такой человек никак не мог не оказаться в Казахстане начала девяностых. В стране, находившейся в состоянии жесточайшего финансового кризиса. В стране, армия которой была на грани распада. И в то же время на многочисленных складах затерянных в степях и пустынях баз и гарнизонов бывшего советского Среднеазиатского военного округа лежали сотни тысяч единиц оружия, техники и боеприпасов. Оружия вполне боеспособного и невостребованного. У этого бесхозного оружия постепенно истекал боевой ресурс, и не сегодня–завтра оно бы превратилось в кучу металлолома. Разумеется, и металлолом можно продать, и миллионы тонн нашего лома за копейки ушло и еще уйдет в Китай, на многие годы обеспечив работой его металлургические комбинаты. Однако, одно дело — истребитель по цене металла, и совсем другое — истребитель по цене истребителя.

Второе обстоятельство, привлекшее в нашу страну господина Орлова, было не менее важным, чем наличие огромного массива боеспособного, плохо охраняемого и никому не нужного оружия. Это обстоятельство — люди.

Здесь, в Казахстане, его ждали верные партнеры. Они нуждались в деньгах, то есть в нем, он нуждался в них, чтобы сделать еще больше денег. Эти партнеры — люди из ближайшего окружения президента Назарбаева, особо доверенные лица. Еще не заработаны миллионы и миллиарды на торговле нефтью и прочими богатствами страны, на взятках–откатах за строительные подряды, лицензии, налоговые и таможенные льготы. Они еще относительно молоды и относительно бедны. Им нужно успеть схватить оружейную фортуну за хвост. И они, конечно, не упустили своего шанса.

В Казахстане удача впервые отвернулась от Олега Орлова. Верные партнеры предали его при первом подвернувшемся случае, реквизировали имущество (оглядываясь назад, должен признать, что абсурдный юридический акт «переписывания активов», невозможный ни в одном более или менее цивилизованном обществе, впервые, видимо, был применен не против меня, а против российского оружейного барона Орлова), отобрали оружейный бизнес.

Но все это будет потом, а пока, в середине девяностых, Олег Орлов привез в своем заветном чемоданчике два контракта, с которых начались две крупнейшие международные аферы назарбаевского режима по части торговли оружием. Первая афера обернулась большим позором, вторая — большой кровью.

1. МИГи

Суббота, 7 августа 1999 года. В моем кабинете начальника финансовой полиции раздается звонок по правительственной связи. Звонит Булат Утемуратов, занимавший тогда пост помощника президента по международным делам. Голос дрожит от волнения, что с ним случается нечасто. Просит, чтобы я срочно подъехал к министру иностранных дел, есть неотложное дело, нужно немедленно переговорить и посоветоваться.

Министром иностранных дел был в этот момент Касым–жомарт Токаев (теперь он значится как Касым — Жомарт, но тогда его имя еще писалось слитно).

Ехать минут пять. Бегу к машине, выезжаю.

В кабинете министра уже ждут в крайне возбужденном состоянии сам Касымжомарт Кемелевич и помощник президента Булат Утемуратов. Никогда не видел до такой степени напуганного Токаева — он, конечно, и раньше не отличался особенной смелостью, но впервые был в настолько подавленном состоянии. Я подумал, уж не война ли — обстановка в кабинете была необычайно наэлектризованной. Утемуратов тоже казался страшно перепуганным. Назревает какой–то крупный международный скандал. Надо было что–то делать, поскольку через сутки с Назарбаевым хочет переговорить по телефону вице–президент США Альберт Гор.