«Дано мне тело – что мне делать с ним?»
Вот, кстати, о неудобстве жизни с участием организма. Свежее (2013) письмо на электронный адрес.
Владимир Львович! Как человек должен относиться к своему телу? Любовь к телу бездуховна? Ненависть к телу духовна? Что есть наша физическая плоть, как не провиант для могильных червей? К тому же оно является источником постоянных забот – его нужно кормить, одевать, обувать, греть, лечить и т. д. – на всё это уходит много времени, сил и денег. А сколько эмоциональных неудобств связанных с телом – одна необходимость испражняться чего стоит… Не зря же люди прячутся в туалетах, когда хотят разгрузиться. Если бы эти вопросы задали богу, как вы думаете, чтобы он ответил? Ваш читатель.
Старенькие, потрепанные вопросы, как из прошлых веков. Не поймешь, кто пишет: заплутавшийся в уплощенных представлениях о духовности верующий (но почему «богу» – с неуважительной буквы?), или прикалывающийся атеист, делающий вид, будто не понимает, что обращается не к попу-батюшке, а к врачу, для которого тело по определению свято.
Если верующий христианин или иудаист, то должен бы знать сто тридцать восьмой Давидов псалом со строками:
Ибо Ты устроил внутренности мои
и соткал меня во чреве матери моей.
Славлю Тебя, потому что я дивно устроен.
Дивны дела Твои, и душа моя вполне сознает это.
Если атеист или агностик, мог бы свериться с Мандельштамом:
Дано мне тело – что мне делать с ним,
Таким единым и таким моим?
За радость тихую дышать и жить
Кого, скажите, мне благодарить?
Я и садовник, я же и цветок,
В темнице мира я не одинок.
На стекла вечности уже легло
Мое дыхание, мое тепло.
Запечатлеется на нем узор,
Неузнаваемый с недавних пор.
Пускай мгновения стекает муть –
Узора милого не зачеркнуть.
Просит, чтобы ответил от Имени… Ну, рискнем.
* * *
Недотворенное творение мое, дитя глупое и любимое, человечек мой! Знал бы ты, как мне понятны твои сомнения и страдания, как я чувствую их с тобой вместе, тобой чувствую, как стараюсь помочь… Но не перескочить через ступеньки делания, не пройти путь иначе как шаг за шагом, не подняться к вершине, не одолев ведущих к ней троп и круч.
Ты в процессе, ты в деле, ты осуществляющийся проект. Ты настолько еще не завершен, не достроен, не доведен до ума, что долго еще будешь не в силах этого осознать. Бедный рассудок твой мечется в тисках неосмысленных слов, понятий и категорий, этих гипнотических мышеловок, придуманных такими же детишками, как и ты, ну, может, на одну-две детсадовские группы постарше. «Духовно ли любить тело? Духовно ли ненавидеть?» – вопросики, похожие на оторванные лепестки живого цветка. Нет, человечек, «духовного» и «недуховного», все едино в тебе и в природе. Считать тело только провиантом для могильных червей может только могильный червяк. Тело – сосуд бессмертия, дом души и ее исследовательская лаборатория. То, что ты это до сих пор не понял, не ощутил – моя недоделка, будем работать дальше.
Недоволен, видишь ли, что приходится тебе, как всем зверушкам, писать и какать. А я этому радуюсь и грустно посмеиваюсь. Отчасти ты прав, смущаясь и морщась от отвращения – да, надо бы покрасивее, поизящнее, и чтобы пахло поприятнее или никак. Но знал бы ты, как всеобъемлюще важна и сложна проблема отходов жизни, какого требует внимания и расчетного труда. Худо-бедно в глобальном масштабе мне удается ее решать: отходы живых существ жизнь не портят, а используются ею во благо. Нет ни одной какашки, которую кто-нибудь бы не скушал (на духовном плане тоже, но это не всегда хорошо). Только ты, человечек, самая большая моя надежда, пока что подводишь и меня, и себя: хоть и научился более или менее целесообразно и эстетично обходиться со своими естественными отбросами, зато гадишь сверх всякой меры кучами способов, не предусмотренных моим природным жизнеустройством, и превращаешь землю в мутирующую помойку. Если так и дальше пойдет, придется тебя, дружок, перемутировать в какого-нибудь чистоплотного куслика.
Покамест кумекаю, как сделать тебя поумнее, как дотянуть до целостности мировосприятия. Ты ведь и меня все еще воспринимаешь как муха – не цельно, а лоскутками, кусочно, сообразно своим узко-корыстным эгоистическим интересикам. Моей целостности не постигаешь, как твою целостность не постигает какая-нибудь букашка. Считаешь меня то всемогущим и маниакально во все вмешивающимся тираном, которому ты нужен как раб и робот, то благостным всемилостивцем, непонятно зачем всех своих детей убивающим, то каким-то безучастным небесным лентяем, запустившим однажды от нечего делать машинку Вселенной и дрыхнущим себе вечно на космическом облачке.
А все это совсем, ну совсем не так. Все в становлении, в рабочих лесах, в потоке развития, и я сам в том числе и в первую очередь. Как и ты, я существо развивающееся, самотворящееся: что не мог вчера, сегодня уже могу, завтра смогу другое. Что сделаю завтра, то пересмотрю и переделаю послезавтра, но ранее сделанное тоже не пропадет. Заметишь ли ты это? Мои пространственно-временные масштабы для тебя пока слишком велики.
Если бы ты, человечек, понимал, как устроен, с чего начинался и к чему направляешься своими нынешними возможностями, как сотнями тысячелетий идет работа по наладке, совершенствованию и развитию существа по имени Ты – нашлось бы у тебя и за что сказать мне спасибо, и в чем усомниться и обоснованно упрекнуть, как упрекаю себя и я сам. Я и стремлюсь к тому, чтобы ты все это понял и жил дальше все независимее от меня и свободнее. Хочу, чтобы мы с тобой стали равномощными друзьями, а потом чтобы ты меня превзошел – это ведь сверхзадача всякого родителя: вырастить из ребенка Превосходящее Существо. Это наш с тобой смысл, человечек, это наш бесконечный путь в бесконечное Совершенство…
Крутой спуск и крутой подъем
И снова письмо с темой «Зачем жить, если…»
ВЛ, сегодня ночь выпускников. Ровно 10 лет назад я окончила школу. Но до сих пор чувствую себя как будто на перекрестке. Как будто я все еще там, в своих 16-ти. И это уже тяготит меня.
Мне 26 лет. И передо мной дилемма: посвятить ли наконец свою жизнь созданию семьи, мужу и детям, и жить ради них (считается, что это главное в жизни, но я никогда не понимала, не чувствовала, не верила в это, а у многих в мои годы уже семья); или все-таки попытаться себя реализовать, пожить еще для себя.
Все эти годы я мучилась вопросом предназначения и самореализации. Для меня важно было, чтобы у меня было дело, цель жизни, призвание и признание. Реализовать себя в этом мире. Оставить след.
И вот, видно, поезд ушел. Я все на том же перекрестке, все так же не знаю, в чем мое призвание, как мне надо жить. И из-за своего возраста уже не верю (что-то сломалось во мне), что смогу осуществить то, что хочу (дело, яркая, насыщенная жизнь). И только один вопрос кричит во мне: есть ли еще в мои годы шанс самореализоваться?
По профессии я книжный редактор, но так и не знаю, нужно ли мне этим заниматься. Манит разное… Переоценка ценностей слишком уж затянулась. Хочу пройти свой путь. Но есть ли у меня еще шанс, или поезд совсем ушел, я не знаю…
С 16 лет до сих пор передо мной все еще стоят, все еще мучают два вопроса…
Наверное, это дико в мои годы:
1. Для чего что-то делать – открытия, изобретения, произведения искусства, детей, спасать жизнь человеку, если это все в конечном счете исчезнет, сотрется? Интернет, изобретение Иогана Гутенберга, сонеты Шекспира… Все это уничтожит катастрофа, да мало ли что. Все непредсказуемо. В итоге все равно забвение, и что ты жил, что ты не жил… О тебе никто и не вспомнит.
2. Для чего живет человечество? В чем его предназначение? Мне это нужно знать, чтобы понять, зачем живу я.
Наталия
Наталия, очень правильные вопросы. И хорошо, редкостно хорошо, что эти юные вопросы не потускнели для вас, не задвинуты в глухую несознанку. Попробую ответить – только не посчитайте мои ответы попыткой изречь непререкаемые истины, отвечу просто как видится и чувствуется.
