Никого из японцев не было видно. Они как в воду канули.

— Знаешь, Эдмунд, — сказал Канецкий после некоторого размышления, — было бы недурно перебраться ко мне на квартиру! Там ты будешь в полной безопасности.

Барон обнял Канецкого.

— Я никогда не сомневался в твоей дружбе. Но, как ты думаешь, когда лучше перебраться к тебе?

— Рано утром, часов в шесть или в семь.

— Отлично!

Не желая стеснять барона, Канецкий еще раз обнял своего друга и тихонько удалился.

Нагасакская бухта была переполнена мелкими шхунами, китайскими джонками.

Вдали, на главном рейде, виднелись крупные двухтрубные коммерческие пароходы и военные суда.

К ним беспрестанно подъезжали кули на сампанах, перевозя на берег огромные тюки и ящики.

Пассажиры перевозились на японских шлюпках и маленьких паровых катерах.

К английскому коммерческому кораблю «Георг I» подъехала шлюпка с тремя переодетыми японскими офицерами, в которых мы узнали тех чейтов, которым глава Чей-И дал секретное поручение.

На трапе их встретил вахтенный помощник капитана.

— Что вам угодно?

— Мы желаем поговорить с вашим капитаном, мистером Гролем, — последовал ответ.

— Идите за мной.

Вахтенный повел их между рядами ящиков и тюков.

Миновав машинное отделение, он почтительно остановился у двери рубки и пригласил незнакомцев в каюту.

Капитан сидел у открытого окна рубки и спокойно курил огромную сигару.

— Чем могу служить? — спросил он при виде посетителей.

— Мы узнали в таможне, что вы завтра поднимаете якорь и уходите на Суэц.

— All right! — сказал капитан.

— Хотя ваш пароход не занимается пассажирским транспортом, все же мы просили бы вас довезти нас до Порт-Саида.

— Господа, у меня лишних кают нет, но если вы согласны довольствоваться палубным навесом, то пожалуйста, хотя, откровенно говоря, вам бы лучше дождаться пассажирского парохода японско-британского общества, который отойдет в конце этой недели.

— Нет, мы покорнейше просили бы не отказать нам в этой услуге, — возразил один из офицеров, — и мы заранее соглашаемся на те условия, которые вы нам поставите.

Капитан лукаво улыбнулся.

— Возьму с вас по шести фунтов, — улыбаясь, сказал он. — Это недорого?

— Нисколько, — воскликнули посетители.

— В таком случае, не опоздайте и с вещами приезжайте сегодня же с вечера, так как с зарей выхожу в море.

Капитан и посетители ударили по рукам и тем же путем вернулись к трапу.

Вскоре в рубку вошел вахтенный, доложивший капитану, что посетители благополучно отбыли.

— Это три пассажира до Порт-Саида. Поместите их где-нибудь под навесом.

— Есть! — ответил вахтенный.

Увидя, что вахтенный не уходит, капитан вопросительно взглянул на него.

— В чем дело, Вилли? — спросил капитан удивленно.

— Господин капитан, я считаю своим долгом обратить ваше внимание на этих японцев. Я их видел в форме японских офицеров в приморском чайном доме, где они расспрашивали одного из здешних лоцманов о Порт-Саиде.

— Что же из этого следует?

— Должно быть, они очень богаты, — заметил вахтенный, — так как гейшам платили английским золотом, а лоцману дали фунт стерлингов.

— Тем лучше для нас, пусть они нам платят за продовольствие таким же золотом; нам оно пригодится, — смеясь, добавил капитан.

Вахтенный замялся.

— Господин капитан, эти пассажиры едут с какой-нибудь военной целью, о чем в Порт-Саиде придется предупредить наши военные суда. Не пробираются ли они в Гибралтар или в другие английские укрепления?

— На здоровье. Взять их на борт нам все таки выгодно, — сказал капитан и вместе с вахтенным вышел, направляясь к лебедкам.

Судовая команда энергично работала, готовясь к путешествию.

Крики команды сменялись грузными ударами падающих в трюм ящиков и тюков.

На всем протяжении набережной Орсе в шесть часов утра царила тишина.

Аристократические отели этой роскошной набережной не проявляли в столь раннее время дня никаких признаков жизни.

Лишь изредка по панели виднелись рабочие, пробираясь на фабрики и заводы. Не слышно было ни шума колес, ни громкого говора, ни хлопанья бичей.

Но вот из-за угла показались четыре человека маленького роста в рабочих блузах. Они остановились у дома № 31, принадлежащего барону Муррею.

Блузники о чем-то совещались.

К ним подошли еще двое в таких же блузах.

Поговорив некоторое время, двое вошли в подворотье № 31, двое других спрятались за решеткой строящегося № 83 и, наконец, двое остальных по одиночке стали ходить по набережной взад и вперед.

Издалека донесся стук копыт.

Подъезжал экипаж на резиновых шинах.

В это же время с противоположной стороны навстречу карете показался английский доккарт.

Момент и… и доккарт преградил карете дорогу.

— Ошалел, что ли? — крикнул кучер кареты. — Дорогу! Saligot!

Из кареты выскочил барон.

— Что это за безобразие? Не умеете править, — крикнул он господину в синих очках, сидевшему на доккарте.

В мгновение ока выбежавшие с разных сторон шесть человек в блузах набросились на барона и сбили его с ног.

При виде этой картины Хризанта упала в обморок.

Двое рабочих вскочили к ней в карету и приказали кучеру повернуть.

— Вы в наших руках, — сказали по-японски мнимые рабочие принцессе.

Два дула шестиствольных браунингов смотрели на Хризанту из рук шпионов.

Она хотела вскрикнуть, но один из шпионов заткнул ей рот шелковым платком, а другой моментально связал ей руки.

Карета с опущенными занавесками мчалась с неимоверной быстротой.

Принцесса лишилась чувств.

Авеню Марсо неожиданно огласилась шумом подъезжавших к посольству экипажей.

Подъехала карета, из которой бережно вынесли принцессу, находившуюся в полузабытье.

За каретой подъехал доккарт.

Пленницу внесли в кабинет посла.

— Доложите сейчас послу, что привезли принцессу, — промолвил брюнет, соскочивший с доккарта и поспешно вошедший в кабинет вслед за шпионами, несшими принцессу.

Посол в первый момент не мог сообразить, что ему говорил камердинер.

— Кого привезли… зачем, когда? — спросил он с удивлением.

— Ее высочество принцессу Коматсу, — почти крикнул камердинер.

Посол вскочил и сел в кровати, глядя бессмысленными, мутными, сонными глазами.

В комнате царил полумрак.

Камердинер подошел к окну и одним движением руки приподнял обе шторы.

Тут только, под влиянием яркого света наступившего дня, посол пришел в себя.

— Ее привезли? Молодцы! — говорил он. — Скорее одеваться.

— Но принцесса в обмороке, у нее заткнут рот. Ваш Ямато, кажется, уже перестарался, — пробрюзжал старик-камердинер, угрюмо и вопросительно глядя на своего господина. — Не позвать ли доктора?

— Подождите, я сейчас встану.

Камердинер принялся помогать послу одеваться.

Никогда еще посол так не торопился, как теперь.

Одевшись, он побежал в кабинет.

Хризанта лежала все в той же позе на диване. Веки ее с чудными, длинными ресницами слегка вздрагивали и эта дрожь каждый раз передавалась всему телу.

Правая рука принцессы беспомощно повисла. Грудь слегка была обнажена, так как в порыве борьбы в карете крючки лифа расстегнулись.

Можно было заметить трепетное биение молодого сердца.

— Дайте сюда нашатыря, — сказал посол, обращаясь к камердинеру.

— Благодарю вас, Ямато, за вашу услугу, — начал он, увлекая Ямато в чудную нишу аванзалы. — Расскажите, как это случилось?

Ямато с самодовольным видом рассказал, как ему удалось осуществить смелый план.

— Благодарю вас еще раз, — проговорил посол, пожимая руку Ямато.

— А принцесса не будет на нас жаловаться?

— Пусть себе жалуется, мы исполняем предписание…