– И еще меня удивляет один факт, – совершенно некстати заметил он по дороге к дому изобретателя. – Почему у госпожи Пелгрин акцент лондонский, а не дербиширский?

– Думаю, тут и обсуждать нечего, – ответил господин Лоуренс. – Уроки в школе могут изменить акцент. К тому же, как рассказывала мне Милдред, госпожа Пелгрин долгое время работала чтицей… А почему этот факт так заинтересовал тебя?

– Ерунда, – отмахнулся Дэн. – Была одна идея, но, судя по всему, это лишь фантазия.

– Связанная с делом?

– Да, и с госпожой Джарсел.

– Ты и в самом деле видишь птицу под каждым кустом.

– Ты что-то такое уже говорил, – сухо заметил Дэн. – Зачем повторяться? А вот и жилище нашего изобретателя, – добавил он, так как они подошли к дому Винсента. – И… Черт возьми! Он улыбается. Судя по всему, госпожа Джарсел уже поговорила с ним.

Дэн оказался прав. Господин Винсент встретил молодых людей с кислой улыбкой, с трудом удерживая ее на лице, и, судя по всему, с большей охотой нахмурился бы. Однако он старался выглядеть приветливым. Дэн был благодарен и за такую малость и громко выразил свои чувства, когда изобретатель передал в его распоряжение аэроплан новейшей конструкции.

– Я в большом долгу перед госпожой Джарсел, так что ее просьба должна быть удовлетворена, – объявил Винсент, направляясь в сторону сарая. – Вот машина, господин Холлидей.

– Я очень благодарен вам…

– Не стоит. Не благодарите меня, только госпожу Джарсел. Что до меня, то я бы вам аэроплан не доверил, – кислым голосом продолжал Винсент. – Я бы хотел, чтобы все мои усовершенствования оставались в тайне, пока мне не удастся построить идеальную машину.

– Я сохраню все ваши тайны, – бодро заверил Дэн изобретателя, когда они вошли в гигантский сарай. – К тому же, получив приз, я разделю его с вами.

– Не нужно… Выиграйте гонку и докажите, что моя машина лучшая. Это все, что я прошу. Кстати, а где господин Лоуренс?

– Разве вы не помните? Мы оставили его возле коттеджа с вашей племянницей.

– Не хочу, чтобы он женился на ней, и этого брака не будет, – неожиданно сменил тему Винсент и нахмурился. – Более того, он репортер, человек с длинным языком, и я не хочу, чтобы вы говорили с ним о моих усовершенствованиях.

– Господин Лоуренс умеет держать язык за зубами, – довольно холодно возразил Дэн. – Так что ваши профессиональные секреты в полной безопасности… Это и есть та самая машина? – закончил он, переводя дальнейшую дискуссию в плоскость знаний изобретателя.

– Да, – согласился Винсент, тут же забыв обо всем, поскольку разговор зашел о его хобби. Он принялся демонстрировать свое детище: – Биплан, как вы видите, может взять достаточно горючего и масла, чтобы продержаться двенадцать часов в воздухе. Штурвала нет, – прибавил он, а потом обратился к четырем рабочим: – Господин Холлидей совершит пробный полет.

Дэн был полностью готов, так как машина сразу покорила его своей красотой. Когда машину выкатили на открытое место, он пришел в восторг, заглянув в кабину, залитую бледным солнечным светом. Рабочие оттащили биплан за сарай на плоскую лужайку, которая могла послужить стартовой дорожкой. Винсент тем временем, сильно волнуясь, давал пояснения, показывая различные улучшения и прелести своего лучшего образца.

Крылья были установлены не под прямым углом к корпусу, и Винсент обосновал это тем, что таким образом аппарат выиграет в скорости. Сами крылья были покрыты великолепной парусиной, по их белому полю пробегала широкая алая полоса, что, как изобретатель сообщил Дэну, было типично для всех его машин.

– Это своего рода отличительный знак, – пояснил Винсент. Еще одним усовершенствованием стало то, что летчик мог управлять аэропланом с помощью коленей, полностью освободив руки. Двигатель был легкий и мощный, с огромной движущей силой, учитывая небольшие размеры. Наконец, сиденье летчика, словно мостик на дирижабле, оказалось удобно огорожено алюминиевыми поручнями, а широкие слюдяные пластины защищали пилота от встречного ветра. В самом деле, это была замечательная машина, и Холлидей громко похвалил ее, однако конструктор не обратил внимания на слова молодого человека. Гений, в отличие от таланта, не требует похвал.

Дэн осмотрел машину со всех сторон, испытал рулевой механизм, который работал очень легко, увидел, что двигатель хорошо снабжается горючим, и проверил, насколько мог, лонжероны, тросики и крепления. Затем он занял свое место в корзине пилота и приготовился к пробному полету.

– Не то чтобы я не испытывал эту машину раньше… – пробормотал Винсент, в то время как Дэн готовился к взлету. – Готовы, господин Холлидей? Запускаем!

Рабочие бегом потащили машину по лужайке. Дэн запустил пропеллер, и, проскользнув вдоль земли несколько метров, аэроплан взмыл в серое небо, словно огромная птица. Бросив косой взгляд в сторону сарая, Дэн увидел, как из него выбежали Милдред и ее возлюбленный, но слишком поздно, чтобы стать свидетелями взлета. Однако у Дэна не было времени следить за происходящим на земле, и все свое внимание он сосредоточил на управлении новым судном. Выше и выше – он поднимался на значительную высоту. Мотор работал ровно, гудел мягко. Затем аэроплан, словно вагончик на американских горках, понесся назад к земле и спикировал с высоты башни, как ястреб. А потом набрал приличную высоту и направился в сторону Фаулея, который располагался милях в десяти от места взлета. Винсент, его работники, Лоуренс и его девушка превратились в черные точки, а земля неслась назад быстрее, чем если бы Холлидей ехал по железной дороге. На обширных просторах неба Дэн дал моторам работать на полную мощность, лопасти пропеллеров крутились, как смазанные молнии – так сказал бы американец. Пульс Дэна бился так же быстро, и радость игры со смертью охватила его. Находясь в сердце хрупкого аэроплана, будучи его душой и контролируя силу, он чувствовал себя словно птица и рисовал огромные арки в небе, подтверждая свое мастерство пилота.

Несколько минут Дэн парил над Фаулеем и, глядя вниз, видел бесчисленных черных насекомых, разбегающихся в разные стороны, стоило им только заметить летающую машину. Дэн опустился к флюгеру на шпиле церкви, а потом скользнул к северной границе городка. Обогнав ветер, он вскоре оставил позади Фаулей. Теперь авиатор парил над сельской местностью, усеянной точками деревень, пересекающихся речными потоками, и крутыми, довольно высокими холмами, разделяющими многочисленные долины. Через десять минут он уже покинул Хиллшир, а потом оказался над дикой частью Йоркшира. Воздух свистел по обе стороны от защитного слюдяного экрана, который не давал пилоту задохнуться. Все было туго натянуто, хорошо подогнано и четко действовало, а моторы пели триумфальную песню, которая смешивалась с жужжанием винта. Внизу лежала разноцветная земля, над головой серое небо, слабо подсвеченное зимним солнцем, и между ними летел господин Холлидей, со скоростью пустельги, высматривавшей жертву. Дэн почувствовал, что мог бы кричать от радости и высочайшего возбуждения, но контролировал свои чувства – с его точки зрения, это было бы пустой тратой энергии.

Наконец он достиг Йорка, сделал круг над Минстером, а потом с ликованием повернул назад. Аэроплан, без сомнения, был лучшим из тех, которыми ему доводилось управлять, и Дэн был уверен, что, если все будет в порядке, он выиграет гонку и получит два тысячи фунтов, которые требовались, чтобы отыскать убийцу сэра Чарльза. А поимка убийцы, как он считал, означала бы его свадьбу с Лилиан. Неудивительно, что сердце молодого человека учащенно забилось, когда он полностью осознал, какую великолепную машину ему доверили, и почувствовал огромную благодарность к Винсенту, построившему ее, к госпоже Джарсел, которая уговорила изобретателя.

Те, кого Дэн оставил на лужайке за сараем в Шипике, внимательно вглядывались в серые небеса и вскоре увидели тусклое пятнышко, приближающееся к ним со скоростью орла. Оно становилось все больше и больше, пока они не смогли различить аэроплан – ажурную конструкцию на фоне облаков. Он сделал грациозный круг, а потом, словно птица, сложившая крылья, мягко опустился к ногам своего создателя. Испытание прошло великолепно во всех отношениях.