Вот только Майкл сам не понимал, что забота заботе рознь, и иногда лучше промолчать, чем пытаться утешить.

***

Джастин все утро крутился у зеркала и растягивал губы. Как не смешно, но он заново учился улыбаться. Пока носил брекеты, совершенно разучился это делать. Приходилось сдерживаться, прикрывать свою улыбку. Первое время он забывался и начинал улыбаться, как обычно, но видя реакцию собеседника, смущался, быстренько закрывал рот и клялся себе, что больше никаких улыбок.

Блондин провел пальцем по зеркалу, трогая свое отражение.

— Чучело, — прошептал Джастин, почему-то вдруг пришедшее на ум слово, брошенное тогда Майклом. – Брайан тоже звал меня чучелом, но спал со мной, хоть я и был ему так противен. И чему я удивляюсь, ему нужно было выиграть спор, он это и сделал.

Улыбка померкла, он плеснул водой на зеркало и, вздохнув, вышел из ванной. До работы оставалось где-то полчаса, и Тейлор плюхнувшись на диван, достал альбом, карандаш и начал рисовать. Знакомый образ легко появлялся из-под карандаша, впрочем, как и всегда. Рука сама выводила родные черты.

Вдруг блондин замер, всматриваясь в рисунок, резко захлопнул альбом и отшвырнул в сторону. После встречи с Майклом в супермаркете, он часто думал о Брайане, непозволительно часто, и не просто думал, а продолжал любить его, да никогда и не переставал, хоть и пытался. Все опять вернулось, как будто и не было этих месяцев.

Говорят, время лечит, но Джастин теперь точно знал, что это полная ерунда. Оно не лечит, а всего лишь приглушает боль, которая может в любой момент опять обрушиться с новой силой, скрутить и вывернуть тебя наизнанку, заставляя по ночам закусывать зубами подушку, чтобы удержать рыдания, рвущиеся наружу.

Парень вскочил: «Надо одеваться!» Он сразу не мог сообразить, что одеть, ведь сегодня выставка Марго, и заехать после работы домой вряд ли удастся, а она дала понять, что выглядеть надо подобающе. Блондин вытащил синюю водолазку, которая, как говорила Дафна, очень шла его глазам и черные брюки. Он оделся и посмотрел в зеркало. Было совсем неплохо, хотя ему показалось несколько мрачновато, но ничего веселее все равно в его гардеробе не было.

«Сойдет! В конце концов, все будут смотреть на фотографии, а не на меня», — успокоил себя Джастин и, взяв сумку, поспешил в «Зодиак».

Глава 41

Брайан подъехал к галерее ровно в шесть часов. Машин было много, но он все же нашел свободное место для парковки. Посидев немного, попытался привести мысли в порядок. Какое-то странное беспокойство охватило его и никак не хотело отпускать.

— Блядь! Да ведь это просто фотовыставка! — встряхнулся Кинни.

Он вылез из машины и решительно направился в галерею.

Внутри царила приподнятая, даже можно сказать, слегка торжественная атмосфера. Фойе помещения заливал яркий свет. Людей было много, но никто не суетился и не спешил, разговаривали в полголоса.

Раздевшись и сдав пальто в гардероб, Брайан шагнул в первый зал. Ему показалось, что он переместился из одного мира в другой. Вместо яркого света, приглушенный, и необычные лампочки, освещающие фотографии. Такой эффект создавал атмосферу волшебства и таинственности. Чувствовалось, что здесь и, правда, можно прикоснуться к таинству возрождения.

Не успел Брайан подойти к первой работе, как ему навстречу поспешила довольно приятная женщина с теплой улыбкой на губах.

— Мистер Кинни?

— Совершенно верно, — слегка качнул головой мужчина.

— Я, Марго Ричардсон, автор этой выставки, — протянула ему руку женщина. – Очень приятно познакомиться.

Что-то неуловимо странное мелькнуло в глазах фотографа, но Кинни не успел понять, что.

Он пожал протянутую руку, ощущая крепкое, скорее, мужское рукопожатие.

— Мне тоже очень приятно, но…

— Но вы удивлены моим приглашением? – закончила мысль Марго, рассматривая его и продолжая улыбаться.

— Откровенно говоря, да. Ничего подобного я не ожидал.

— Ну, ничего удивительного, пытаюсь наладить контакты, у вас лучшее рекламное агентство в городе и, возможно, у «Киннетика» появится желание посотрудничать с нами.

— Мне нравится ваша прямолинейность. Вообще-то, я уже работаю с одним фотоагентством, но…вы правы, как знать, возможно, когда-нибудь…

— Ну, как бы то ни было, я очень рада, что вы пришли. Думаю, вам будет интересно. Приятного просмотра, мистер Кинни, — она отошла к другим гостям, оставляя Брайана наслаждаться искусством.

Брайан и не ожидал, что мисс Ричардсон окажется права. Работы, действительно, были неординарными. Он переходил от фотографии к фотографии. Они завораживали и удивляли, но не буйством красок или сюжетом, а тем незаметным штрихом, выхваченным взглядом фотографа, умеющего увидеть то, что казалось бы совсем незаметно. Каждая фотография дышала надеждой и уверенностью в завтрашнем дне.

Вот снимок пня, оставленного от срубленного дерева. Простой пень, совершенно не примечательный. А рядом виден маленький зеленый росток, пробивающий дорогу наверх, к солнцу. Еще немного и маленькое деревцо заявит о себе, зазеленеет. И на месте срубленного, появится новое дерево. А вот руки. Маленькая детская ручка в другой руке, натруженной за долгие годы жизни, с вздувшимися венами, как бы передающей эстафету. Город, поднимающийся из руин после землетрясения. Каждая фотография – маленькая история, каждая – гимн возрождению. Кинни был впечатлен.

Второй зал фотовыставки оказался немного меньше, но светлее. Мягкий, какой-то даже нежный свет, заливал его. А вот фотографии были размером побольше. Закончив осмотр первого зала, Брайан шагнул во второй и… задохнулся. Воздух просто в одно мгновение исчез из легких, а сердце замерло. Он застыл, не в состоянии сделать и шага, как будто тело перестало слушать команды. На всех снимках был ОН! Его секретарь! Джастин!

Когда Брайан немного пришел в себя, задышал, а сердце вновь погнало кровь по венам, ноги сами понесли его к первому снимку. Он не мог оторвать взгляд от лица Джастина, от его глаз. Столько боли, отчаяния и обреченности Брайан видел в них именно в тот роковой вечер, когда Джастин узнал правду и ушел, не пытаясь выслушать его. А он не догнал, не настоял, не встряхнул, не понял, как было больно мальчишке. Если бы они поговорили, возможно, все тогда сложилось бы по-другому, но…

— Он появился у нас в агентстве рано утром вот таким потерянным. Думаю, что парень ночевал в каком-нибудь подъезде, — Кинни вздрогнул, услышав голос за спиной, но не обернулся.

Марго стояла рядом, так же глядя на фотографию и вспоминая первую встречу.

— Он был не просто расстроен, а опустошен, как будто потерял что-то очень важное и дорогое в жизни. Конечно, парнишка ничего не сказал и старался не подавать виду, что ему плохо, но это читалось в каждом жесте и в каждом взгляде. Да и кто бы в здравом уме пришел устраиваться на такую работу – помощник секретаря? Может быть, только от отчаяния. И я взяла его, не могла не взять.