Стилист бесцеремонно покрутил его, потрогал волосы. Джастину все это совершенно не нравилось.

- Маргоша, я даже не знаю, тут… тут все так запущено. И этот кошмар на зубах… Нужен полный комплекс, и я не уверен, получится ли с первого раза что-нибудь, - он снова уставился на парня, что-то прикидывая. – И депиляцию полную будем делать, во всех местах?

- Я знаю, у тебя получится. С твоими-то волшебными руками! Я хочу, чтобы стрижку ты сделал лично, - улыбнулась женщина.

Джастину надоело, что его не воспринимают и не спрашивают мнения, а услышав про депиляцию, Тейлора прорвало:

- Спасибо, но я не нуждаюсь ни в каких стрижках, тем более в депиляции. Меня все устраивает, абсолютно все. Я такой, какой есть и…

- Нет, вы это слышали?! Он, оказывается, лучше знает, чем сам мастер! И как, скажите, я могу что-то сделать, если клиент сам ничего не хочет? - пожаловался стилист.

- Дай, нам минутку, - остановила его женщина.

Она приобняла Тейлора за плечи и отвела чуть в сторону:

- Джастин, не будет ничего плохого в том, что тебе приведут в порядок волосы. Они у тебя такие красивые, но… но совершенно не ухоженные. А Монти, он просто волшебник. Он лучший стилист Майами, - зашептала ему Марго на ушко.

- Но он хотел какой-то комплекс, да еще эту… депиляцию…

- Ну, он всегда увлекается, если его не остановить.

- Но, все равно, у меня нет денег, чтобы оплатить такие услуги, - снова попытался Тейлор.

- А это мой тебе рождественский подарок, - остановила его Марго.

- Но это очень дорогой подарок.

- Господи! Ну, что ты уперся? Я же не остров тебе дарить собираюсь, а просто возможность подстричься у хорошего парикмахера, - закатила глаза женщина.

- А почему? – тихо спросил Джастин.

- Что «почему»? – не поняла она.

- Почему ты все это делаешь? Я ведь… Ты меня мало знаешь… и вообще…

Марго внимательно посмотрела на парня и улыбнулась:

- А ты мне нравишься. Сразу понравился. А еще, я бы задала хорошую трепку тому засранцу, который обидел тебя.

- Но… но у меня все в порядке, - сразу напрягся парень.

- Конечно, в порядке. Слушай, пойдем, а то Монти уже начинает дергаться.

- Да. Но только стрижку, - занервничал опять Тейлор.

Марго что-то начала говорить стилисту, он попытался спорить. Они переговаривались еще пару минут.

- Но хоть маску я могу сделать? – спросил обиженно Монти.

- Джастин, маску для лица можно? - они так умоляюще смотрели на него, что Тейлор сдался.

- Ладно, но больше ничего.

- Замечательно. Тогда вы погуляйте часика три, а мы, пожалуй, начнем. Прошу за мной, молодой человек, - жестом пригласил мужчина.

Тейлор вздохнул и поплелся за Монти, как на казнь.

После трех часов ада, стилист, наконец, удовлетворенно вздохнув, развернул кресло к зеркалу.

Джастин в немом изумлении уставился на свое отражение. Он был так поглощен преображением, что не заметил еще пары глаз, наблюдавших за ним.

- Ну-с? – Монти с довольной улыбкой обратился к нему. – Что скажете, молодой человек?

Но Джастин продолжал, молча таращиться на себя в зеркало. Он никогда не думал, что может так выглядеть.

Теперь он был настоящий блондин. Тейлор дотронулся до волос. Они были мягкие и шелковистые на ощупь. Тусклость исчезла, появился золотистый блеск. Их слегка осветлили и сделали легкое, еле заметное мелирование. Длина волос осталась, но пряди были подстрижены неровно, словно специально, создавая гламурный беспорядок на голове.

- Ну, что же, полагаю, немой восторг – лучшая похвала для мастера.

- Спа-спасибо! Это, это здорово! – пролепетал Тейлор.

- Слава, Богу! Немые заговорили! – Монти взглянул на часы. – Можешь подождать Марго вон там, за столиком. Кофе?

- Нет, спасибо. Я на улице, на воздухе лучше подожду.

- Хорошо, - стилист еще раз окинул его взглядом, любуясь своей работой.

Джастин вышел на улицу. После запахов салона, воздух показался свежим и чистым. Он поискал глазами Марго и Эрика.

Вдруг, кто-то коснулся его плеча. Тейлор обернулся и замер.

— Джастин?! — приятная моложавая женщина с такими же светлыми волосами стояла в шаге от него.

— Мама? — такой встречи он просто не ожидал.

Они стояли и смотрели друг на друга.

После того, как его выставили из дома, он ничего не слышал о семье. Они вычеркнули его из своей правильной жизни раз и навсегда, и боль этой утраты затаилась где-то глубоко внутри, но не прошла, хотя со временем она притупилась и почти не беспокоила. Вот только память, такая капризная штука. Хочется порой стереть что-то, забыть, но она не дает и не отпускает.

Джастин прекрасно помнил тот день, как будто это было вчера. Отец орал, потрясая телефоном, а мама молчала, глядя на него полными слез глазами. Она, как будто оцепенела, так и не проронив ни слова. И даже когда уходил — не защитила, не остановила.

Казалось, что это было так давно, где-то, в другой жизни. Джастин вдруг почувствовал, как тугой ком сжимается внутри.

Мамины руки, глаза, голос, тепло объятий — все это остается с нами на всю жизнь. Порой так хочется уткнуться в ее колени и почувствовать себя ребенком, чтобы теплые, добрые ладони погладили, успокоили, пожалели, и не важно, сколько тебе — пять, двадцать пять или сорок.

Джастину частенько хотелось, как в детстве, зарыться носом в мамины волосы, пахнущие лавандой, и ощутить умиротворение. Первое время, она почти каждую ночь снилась ему, и он надеялся, что мать обязательно придет, все поймет и примет таким, какой есть… но…

Но время шло, а его надежда утекала, как песок сквозь пальцы, оставались только воспоминания и боль, тлеющая где-то в груди. Он привык к ней, к этой боли, а потом смирился и перестал замечать.

Дафна — вот кто стал для него жилеткой, в которую можно поплакаться, плечом, на которое можно опереться, да и коленями, на которых он частенько засыпал перед телевизором, убаюканный нежными руками девушки.

И теперь, глядя на эту женщину, Джастин пытался понять, что чувствует, осталось ли хоть что-нибудь кроме обиды и боли? Осталась ли любовь, не угасла ли она так же постепенно, как и надежда.